Волшебный дом-Магия восьмиугольного дома]

– Я перелезла через ворота, парадные, – призналась Лорри.
– И так вывозила свою нарядную одежду. Ай-ай, – коричневый палец указал на куртку.
Лорри посмотрела на себя. Спереди и на рукавах её ветровка была перепачкана ржавчиной, юбка и колготки – тоже. Девочка растерянно потёрла самое большое пятно.
– Ну, пойдём. Халли выпустит тебя, как положено.
Женщина медленно, неповоротливо спустилась по ступенькам к стоявшей внизу Лорри. И девочка зашагала вслед за шуршащим по листьям подолом вокруг дома, к парадному входу, где гордо вздымал свою голову чугунный олень. Халли протянула свою сморщенную руку к воротам, взялась за верхний прут и дёрнула его на себя. Створка ворот тихо, протестующее заскрипела и отворилась; не настежь – она зацепилась за что-то на мощёной дорожке – но достаточно, чтобы пропустить Лорри.
– Благодарю вас, – манеры, старательно привитые мисс Логан, вернулись к Лорри, и девочка присела в маленьком реверансе. – Большое вам спасибо.
И тут, к её огромному удивлению, руки Халли потянулись к широкому, раздуваемому ветром подолу платья, и старая женщина ответила таким глубоким и величественным реверансом, какого Лорри не видела за всю свою жизнь.
– Всегда пожалуйста, маленькая мисс, всегда пожалуйста.
Однако напоследок сквозь хорошие манеры девочки всё-таки прорвалось любопытство.
– А вы… Это вы?..
Улыбка Халли стала ещё шире.
– Старая ведьма? – прозвище, сказанное мягким голосом, прозвучало ещё хуже.
Лорри покраснела. Нет, она вовсе не бегала вместе с другими мимо Дома-Восьмистенка, выкрикивая это прозвище, и подзуживая других залезть внутрь и постучаться в парадную дверь к старой ведьме.
– Н-нет… это вы та самая леди, что живёт здесь? – пролепетала она.
– Я живу здесь, да. Но я Халли, а не мисс Шарлотта. Мисс Шарлотта, то есть мисс Эшмид.
В устах Халли это прозвучало так, словно мисс Эшмид была не менее важной персоной, чем леди Картрайт, подруга бабушки в Англии.
Но тут улыбка пропала с лица Халли, и её голос стал почти что резким.
– Мисс Эшмид – настоящая леди, не забывай этого.
– Я… я… не забуду. А я Лорри Маллард, – Лорри протянула руку. – Очень приятно с вами познакомиться.
Рука Халли охватила её пальчики.
– И мне тоже, Лорри. Приходи ещё.
Лорри заторопилась вдоль по Эш Стрит. Проходя мимо злополучной аллеи, она обернулась. Ворота Вось-мистенка были наглухо закрыты, и Халли исчезла. Дом, тот маленький кусочек, который ей был виден с улицы, снова выглядел совсем заброшеным.
Уже стемнело и ветер задул сильнее, трепля юбку из шотландки, продувая шапочку. Небо тоже стало тёмным, как будто собиралась гроза. Лорри пустилась бегом, не забывая оглядываться по сторонам. Как раз в духе Джимми и Стэна – дождаться её в засаде и неожиданно выскочить перед самым носом. Она вздохнула спокойнее, миновав автостоянку. Машин там прибавилось, но всё равно было ещё слишком мало, чтобы позволить мальчишкам спрятаться за ними.
Лорри взбежала по ступенькам на крыльцо их дома. Мистер Паркинсон вынимал из ящика почту. Лорри сдержала шаг, и попыталась как можно тише прикрыть дверь подъезда. Мистер Паркинсон не любил детей и это было широко известно. Однажды днём Кэти Локнер уронила мяч, который скатился по лестнице до самых дверей. Лорри спустилась за ним, и была обвинена в разнузданном поведении с угрозой довести дело до сведения тёти Маргарет. После этого она старательно избегала мистера Паркинсона.
Вот и сейчас он, нахмурившись, строго посмотрел на неё. Лори чувствовала себя очень виноватой из-за перемазанной в ржавчине куртки. Что скажет тётя Маргарет, если пятна не отчистятся? Одежда стоит много денег, Лорри знала это. Может быть, если она как следует почистит их щёткой…
Но мистер Паркинсон одним лишь взглядом весьма недвусмысленно выразил своё мнение о грязных и неряшливых маленьких девочках, до слов он не опустился. Лорри проскользнула мимо него и поднялась по лестнице, так медленно и спокойно, насколько у неё хватило сил. Но когда, по её расчетам, она скрылась с глаз строгого соседа, она рванула вверх, задевая сумкой с книгами сначала за ступеньки, а потом и за стены. Тяжело дыша, она остановилась только у своих дверей, лихорадочно разыскивая под курткой ключ. Дверь Локнеров – по ту сторону коридора – была закрыта, и миссис Локнер не следила за ней.
Лорри повернула ключ и скользнула внутрь, быстро притворив за собой створку. В прихожей она остановилась перед большим зеркалом на двери шкафа для одежды и охнула. Ничего удивительного, что мистер Паркинсон так посмотрел на неё. Она выглядела куда хуже, чем опасалась.
Лорри со всех ног бросилась в спальню, где они спали вместе с тётей. Там она, быстро стянув с себя одежду, расстелила её на своей кровати, надела старенькое хлопчатобумажное платье и, вооружившись щёткой, принялась за работу, пытаясь стереть следы, оставленные её приключением.
Повезло, ох, как ей повезло! Почти все пятна полностью отчистились! А те, что остались, были почти незаметны, даже когда она рассматривала их на свету. Сегодня пятница, значит, завтра утром можно будет пройтись по ним ещё раз. Наконец она повесила вещи в шкаф и подошла к столику, на котором перед большим зеркалом выстроились приятно пахнущие баночки и бутылочки тёти Маргарет. Они так приятно пахнут. В мире множество приятных запахов – среди них и запах горящей листвы. Лорри пристально смотрела в зеркало, но видела там сейчас не своё отражение, а картины из памяти…
Мама и папа собирают листья, а Лорри высыпает их в большую корзину… Девочка тряхнула головой. Она не хотела вспоминать это, потому что тогда придётся вспомнить и всё остальное. Папа, мама и самолёт, который навсегда увёз их от Лорри.
Она закрыла глаза и приказала себе не вспоминать. Теперь – девочка посмотрела в зеркало снова – там было её собственное лицо, чем-то похожее на те кошачьи рожицы, которые она любила рисовать, когда была маленькой, такое же треугольное. Её чёрные волосы опять выбились из-под резинки, как всегда после школы. Лорри принялась за причёску, с той же сосредоточенностью и целеустремлённостью, как до этого с одеждой.
У неё зелёные глаза – тоже, как у кошки. Вот если бы у неё всё-таки была крестная мать – фея, какое бы желание она загадала после того, как первым делом превратила Джимми Парвиса в большую жёлтую утку? Соломенные волосы и голубые глаза, как у Кэти Локнер? Нет, подумала Лорри, это ей ни к чему. То, что у неё есть, очень даже ей идёт.
Лорри разгладила подол юбки. Интересно, подумала она, каково носить такие длиннющие юбки, как у Халли? А в старину так ходили все, и взрослые женщины, и девочки. Лорри нравилось перелистывать у тёти Маргарет книжки с костюмами, разглядывая картинки. Тётя Маргарет выписывала рекламный журнал "Мода Фредерика" и знала всё о высокой моде. Но такие платья сейчас уже никто не носит, тогда почему Халли в них одевается? Или у неё остались одни лишь очень-очень старые платья? Да нет, это красное платье было вовсе не старым и не поношенным. А может быть, Халли носит то, что ей нравится, не обращая внимания, что модно носить короткую юбку, длинную или что-то посерединке?
Лорри отправилась на кухню и вытащила из морозилки несколько пакетов. Устраиваясь за столом, она думала о Джимми и его банде. Джимми, конечно, ей не забудет, но завтра будет суббота, а потом воскресенье, никакой школы, и никакого Джимми. Так что у неё по крайней мере два дня спокойной жизни.
Если тёте Маргарет не придётся работать сверхурочно, то может быть, утром они вместе пойдут по магазинам. А потом Лорри сможет забежать в библиотеку. И хорошо бы тётя Маргарет перестала беспокоиться о том, что у Лорри нет близких друзей. Кому нужны такие близкие друзья, как здесь? Кэти Локнер, с этими её идиотскими шуточками, вечно шепчется о мальчишках и слушает какие-то жуткие визжащие пластинки.
Но последнее время от разговоров тёти Маргарет о друзьях увиливать становилось всё труднее и труднее. Хотя Лорри и не подавала виду. Она не собиралась говорить тёте, что терпеть не может ни Кэти, ни её подружек.