Без оглядки

– Если ты останешься с нами на рождественскую ночь, дед Мороз тебе тоже принесет много подарков, – авторитетно заявила Мэнди. – Ой, мама! Больно! – вскрикнула она, когда Линда задела ее расческой.
– Прости: дорогая, – Линда осторожно вытащила расческу из длинных спутанных волос дочери.
Весь вечер она с замиранием сердца ожидала чего-то в этом роде. Она чувствовала, что Джеймс хотел бы встретить Рождество с ними. Но его общество так ей неприятно. Он знает это и, может, у него достанет здравого смысла отказаться и не портить ей праздник.
– Ты так думаешь? – спросил он у девочки, но его пристальный взгляд остановился на вспыхнувшем лице Линды.
– Конечно! – уверенно кивнула Мэнди с такой серьезностью, что Линда непроизвольно улыбнулась. – Да, дядя Джеймс? Ты останешься с нами? У нас вот сколько комнат и… я так хочу, чтобы ты остался, – честно призналась она.
Линда гадала, сможет ли он отклонить такое искреннее приглашение. Она уже смирилась с желанием Мэнди и согласится ради ее удовольствия.
Глядя на нее, Джеймс понимал, о чем она сейчас думает. Его лицо смягчилось, стало почти приятным. Он подошел к Мэнди, опустился на колени и обнял ее. Его лицо оказалось на уровне ее глаз.
– Мне очень приятно, Мэнди, что вы меня приглашаете, – серьезно сказал он, – с мамой. – Не удержавшись с вызовом посмотрел на Линду. – Но я уже отправил письмо Деду Морозу. В рождественскую ночь он должен приехать ко мне. И очень расстроится, если меня не окажется дома.
– Значит, надо написать ему еще одно письмо о том, где мы будем. Мы так сделали в прошлом году, когда уезжали к бабушке.
Теперь уже Линда насмешливо подняла брови в ответ на растерянный взгляд Джеймса. Действительно, в прошлом году Линде пришлось придумать второе письмо Деду Морозу, когда ее родители пригласили их к себе на Рождество. Как она теперь рада, что они встречали тогда праздник всей семьей. Ведь уже перед Новым годом произошла первая трагедия.
– Сколько же времени Джеймс собирается пробыть у своего отца? Видимо, недолго, если он вообще туда поедет. Вернувшись из Америки, Джеймс редко виделся с ним, и вряд ли их отношения изменятся даже в рождественские праздники. Линда сказала Мэнди, что они тоже обязательно заедут к дедушке в один из праздничных дней. Майкл был уже старым и слабым, и гости его утомляли, особенно если приезжала молодежь.
– Но разве нельзя нам поехать к нему всем вместе? – Мэнди чуть не плакала.
Линда начинала злиться, а Джеймс улыбнулся.
– Мы с тобой встретимся на Рождество у твоей бабушки, и мы мне расскажешь, что тебе подарили. Она пригласила меня на обед.
Еще одна новость для Линды! Понимает ли вообще ее мать, что делает?! Джеймс им не родственник, для матери он никто, да и Линде – седьмая вода на киселе. За девять месяцев знакомства она не видела от него ничего, кроме неприятностей. Деловые отношения между ним и ее семьей вовсе не обязывали их водить с ним дружбу, тем более приглашать домой. Линде и без того не хотелось проводить рождественский день в доме матери, который казался ей пустым после смерти отца. А теперь надо будет терпеть еще и общество Джеймса. Но Мэнди была в восторге. Она бросилась к Джеймсу и обхватила его за шею.
– Значит, на Рождество мы будем все вместе! – Она запрыгала по комнате, хлопая в ладоши. – Как здорово! Вот если бы дядя Джеймс остался с нами насовсем! Пойду к Кэрол и расскажу, какое прекрасное у нас будет Рождество! – Она выбежала из комнаты.
В комнате воцарилась гнетущая тишина. Линда устало посмотрела на Джеймса и тут же пожалела об этом. Он стоял, прислонившись к дверному косяку, сложив руки на груди – рот искривлен, насмешка в глазах. Надменный. Презрительный. Безжалостный. Перечислять подобные прилагательные можно было до бесконечности.
– Как я вижу, ты тоже взволнована тем, что мы проведем вместе рождественский день.
Взволнована! Она просто в ужасе. Провести замечательный праздник в обществе ненавистного ей человека!
– Так хочет Мэнди, – растерянно произнесла она. Это единственное оправдание всей затее.
Она осторожно положила расческу на ночной столик и зачем-то передвинула лежащие на нем щетку для волос и маленькое зеркальце, пытаясь чем-то занять себя. Она вдруг почувствовала неловкость из-за того, что находится наедине с Джеймсом в их с Стивом спальне.
– Мэнди очень любит, когда ты приходишь. – Линда старалась не смотреть на роскошную кровать – свадебный подарок Стива, – занимавшую большую часть комнаты. Хотя сейчас казалось, что всю комнату занимает этот человек.
– Но сегодня я пришел не к Мэнди, хотя ее общество мне, конечно, приятно.
Линда настороженно посмотрела на него.
– Это правда?
– Правда. – Насмешливая улыбка исчезла с его лица. – Поскольку ты – второй основной держатель акций «Трентон и Грин», я думаю, тебе надо знать, что я провел в компании финансовую проверку.
– Раньше ты ничего об этом не говорил…
– Не говорил, – мрачно согласился он, – так как не думал, что она к чему-нибудь приведет. Но последние шесть месяцев финансовая ответственность лежит исключительно на мне. Нужно было подготовиться к концу финансового года, и я приказал провести проверку, не ожидая никаких затруднений. – Он посмотрел ей в глаза. – Сейчас же мне стало кое-что известно.
Линда судорожно вздохнула и почувствовала, как бледнеет.
 
3
– Ты меня слышишь, Линда? – холодно спросил Джеймс. – Я говорю…
– Слышу.
Конечно, она знала, что это когда-нибудь случится. Но дела в ее собственной фирме шли очень плохо, и у нее просто не было возможности думать о «Трентон и Грин». Она испугалась взгляда этого опасного человека, когда вновь отважилась поднять глаза. Линда крепко сжала руки, пытаясь унять нервную дрожь.
– Мама, дядя Джеймс, вы будете пить кофе? – Мэнди уже вернулась в комнату, ей стало скучно, и она решила прервать их разговор.
– Я бы не отказался, – Джеймс посмотрел на часы, – но, к сожалению, у меня больше нет времени. Сегодня Пенелопа пригласила меня на обед.
Он решил продолжить разговор у матери в доме. Это ясно. Слава богу, ее там не будет.
Линда уже знала, зачем мать пригласила Джеймса на обед. Но дело не только в свадьбе Энн, хотя и это достаточно веская причина. Теперь Джеймс – глава «Трентон и Грин» и, значит, отвечает за прибыль компании. Мейсон, жених Энн, был помощником Джеймса. Они, несомненно, постараются извлечь выгоду из этого обстоятельства.
Джеймс смотрел на нее, ожидая ответа. И она догадалась: он тоже знает о планах ее матери и Энн, но поступит по собственному усмотрению.
– Хорошо, что тебя пригласила Пенелопа.
– Ты так считаешь?
Она хотела сказать, что ей все равно. Пусть он ходит обедать к ее матери хоть каждый день, она там не бывает. Тут Мэнди схватила Джеймса за руку и тормошила его, пока он не ушел, не давая продолжить разговор.
Линда была рада его уходу и еще больше порадовалась тому, что на этот вечер у нее другие планы.
Мэнди махала вслед своему дяде, пока огни его машины не скрылись.
– А дядя Джеймс не может жить с нами? – Она отошла от двери и взглянула на мать.
Линда глубоко задумалась, но вопрос дочери сразу вернул ее к действительности. Второй раз за вечер Мэнди спрашивала об этом. И чем скорее и тверже она ей ответит, тем лучше.
– Я хочу поговорить с тобой об этом, дорогая, – серьезно сказала она Мэнди, и та уселась на подлокотник кресла.
Линда специально приехала к матери пораньше, чтобы не столкнуться там с Джеймсом. Мать одевалась к обеду, и Линде пришлось ее ждать.
Сейчас, как никогда, важно держать Джеймса на расстоянии, не давая ему, по возможности, вмешиваться в жизнь семьи. Этот человек располагал властью и был безжалостен. Если он захочет, то может их уничтожить.
Было приятно сидеть в удобном бархатном кресле рядом с горящим камином. Все в комнате говорило о гостеприимстве хозяев: большой стол, уже накрытый к обеду, начищенное столовое серебро, кристально чистые искрящиеся в свете камина бокалы для вина, букет роз, удивительно гармонирующих по цвету с кремовыми тонами комнаты.