Дитя общины
– А мою сестру?
– Но… мы же в принципе решили не брать приемыша?
– Это ты решил, а я не вижу причины, почему бы тебе не взять мою сестру к себе.
– Причины есть, и очень веские! – упорно защищался господин Сима. – Во-первых, твоей сестры мы не находили. Если бы мы нашли свояченицу на улице, спеленатую, скажем, и с запиской, тогда другое дело. И во-вторых…
Тут господин Сима запнулся, потому что и первая причина была не из удачных, а второй он и вовсе придумать не мог.
Госпожа Босилька сердито отвернулась и выглянула в окно. Он же наклонился над Неделько и дал ему подергать себя за усы, испытывая в душе чувство большой родительской радости, которое ощущает всякий отец, когда ребенок дергает его за усы. Неделько эта невинная детская забава была внове, он взялся за дело с таким варварским пылом, что у господина Симы показались слезы на глазах, не говоря уже о том, что он страшно рассердился, когда заметил, что Неделько вырывает из усов только черные волосы, а седые бережно оставляет, будто хочет как можно сильнее напакостить бедному супругу, который надеялся, что вмешательство божьего перста поможет его жене родить.
Таким образом у господина Симы быстро пропало желание наслаждаться отцовскими радостями, и он обернулся к госпоже Босильке с вопросом:
– А что, по-твоему, нам делать с этим ребенком?
– Почем мне знать! – угрюмо ответила госпожа Босилька.
– Но что-то же надо сделать, мы не можем поступить, как нехристи.
– Ну… – сказала она, – наверно, в Белграде есть какое-нибудь общество призрения подкидышей?
– Общество призрения подкидышей? Нет, такого общества нет, но… погоди, ведь это же прекрасная идея! Да знаешь ли ты, Босилька, какая это прекрасная идея?
– Что за идея?
– Твоя идея, идея создать общество призрения подкидышей.
И захваченный идеей господин Сима расплылся в довольной улыбке.
– Откуда ты взял, что это моя идея? – равнодушно спросила госпожа Босилька.
– Идеи только так и рождаются – совершенно случайно, в разговоре, между прочим. И я даю тебе слово, что буду добиваться осуществления этой идеи, и, если мне это удастся, я буду всегда подчеркивать, что она твоя.
Подогреваемый идеей и теми интимными причинами, из-за которых он вцепился в нее обеими руками, господин Неделькович зашагал по комнате, представляя себе идею уже осуществленной, а Неделько питомцем номер один общества призрения подкидышей…
– Вполне осуществимая идея! – убеждал господин Сима жену, но больше самого себя. – У нас есть общество призрения брошенных детей, но это другое, это для больших детей, там их учат ремеслам. Потом у нас есть общество призрения престарелых, и это хорошо, очень хорошо. А почему бы не иметь и общества призрения подкидышей, если у нас уже повелось то и дело находить детей на улицах?
Он задумчиво помолчал и сказал уже совсем решительно:
– Немедленно же, в воскресенье, приглашу несколько видных горожан и предложу им учредить общество призрения подкидышей.
– А до воскресенья? – спросила госпожа Босилька.
– До воскресенья все обдумаю. Сегодня у нас еще вторник, так что времени достаточно.
– Понятно, – сказала госпожа Босилька, – но как быть с ребенком? Не думаешь же ты, что я буду сидеть с ним?
– В самом деле! – воскликнул господин Сима, у которого этот вопрос сразу же превратился в новую проблему. – В самом деле, как же быть с ребенком?
Новая проблема так озадачила его, что он снова зашагал по комнате.
– Если бы нашлась какая-нибудь бедная женщина, которая согласилась бы временно подержать его У себя… – предложила госпожа Босилька.
Господин Сима посмотрел на свою жену с восторгом. С той поры он не переставал восхищаться своей женой, которая в браке с ним хоть и не рожала детей, но зато рожала идеи.
– Совершенно верно! Вот это счастливая идея! Я знаю одну бедную женщину, которая возьмет ребенка за небольшое вознаграждение. Иду, сейчас же иду и все устрою!
И господин Сима, не медля ни минуты, вышел из дому.
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ДЕВЯТАЯ. Третье крещенье
Бедная женщина, к которой направился господин Сима, жила где-то в Палилуле, за старым еврейским кладбищем. Это было давнее знакомство господина Симы, завязавшееся еще до его знакомства с Эльзой. В ту пору господин Сима был еще младшим чиновником и страстно мечтал о чинах и богатой женитьбе. Тогда в Белграде пользовалась известностью некая госпожа Мара, умевшая гадать по руке. Любопытствуя, скоро ли он получит очередной чин и на какую женитьбу он может рассчитывать в будущем, господин Сима разузнал, где живет эта знаменитость и однажды посетил ее. Госпожа Мара прочла на его ладони, что он «большой повеса» и что «женщин к нему тянет». Господин Сима тут же убедился в правильности гадания, потому что здесь же, у госпожи Мары, он познакомился с ее племянницей, которая, в меру пожеманившись, призналась, что ее «к нему тянет».
Господин Сима не ограничился первым посещением и, как только у него снова возникало желание, чтоб ему погадали по руке, отправлялся к госпоже Маре, где всякий раз заставал новую племянницу.
С тех пор прошло довольно много времени, но господин Сима не порывал знакомства с госпожой Марой. Он не ходил к ней в дни знакомства с Эльзой, но помнил ее и часто передавал поклоны с друзьями, которые продолжали к ней ходить, а однажды, когда она обратилась к нему с просьбой, оказал ей даже небольшую услугу.
После многих лет разлуки господин Сима застал госпожу Мару в том же домишке, и она очень обрадовалась его приходу, думая, что он возвращается к ней, пресыщенный семейной жизнью. В комнатушке, где все живо напоминало молодость, к господину Симе вернулось прекрасное настроение. И скатерть на столе, и тахта в углу, и картина на стене, и кровать, опрятно застланная кружевным покрывалом, и новая племянница, представившаяся ему, все, все напомнило ему прежние прекрасные деньки, лицо его засияло, а рот раскрылся, как у ребенка, видящего во сне гору пирожных.
Отдав дань воспоминаниям, он вернулся к современности и сообщил госпоже Маре, зачем пришел. Он уговаривал ее временно, самое большее месяц-два, пока не образуется общество призрения подкидышей, присмотреть за бедным сироткой, а ей за это хорошо заплатят.
Госпожа Мара сперва отказывалась, говоря, что держать ребенка негде, что он будет ей мешать, и так далее, и тому подобное. Но своей настойчивостью господин Сима сломил сопротивление, и она согласилась сегодня же вечером взять ребенка.
– А большой он? – спросила госпожа Мара.
– Нет, но здоровый, – ответил господин Сима.
– Мальчик?
– Мальчик.
– Как его зовут?
Господин Сима смутился. Ему только сейчас пришло в голову, что этого обстоятельства он не учел. Как зовут ребенка, Эльза в своей записке не написала.
– Он, наверно, не крещен, – неуверенно пробормотал господин Сима.
– В таком случае, господин Сима, – сказала госпожа Мара, – ему нет места в моем доме. Сколько бы вы мне ни заплатили, некрещеное существо я держать не желаю. Окрестите, а потом приносите. Вот и все, что я могу для вас сделать.
– Ладно, мы крестим его, но на это же надо много времени.
– Какого времени! Отнесите его завтра к утрене и крестите. Не собираетесь же вы устраивать торжества по этому поводу!
– Это конечно, – сказал господин Сима, сообразив, что она права.
Госпожа Мара твердо отстаивала свои христианские взгляды, и господин Сима отправился домой понуро. Перед ним встала новая проблема – крещение ребенка.
Дома он застал Неделько на канапе в комнате для музыкальных занятий, а вокруг него целое сборище. К великому удивлению господина Симы, женщины обсуждали то же самое.
– Послушай, Сима, мы не знаем, как зовут этого ребенка, – сказала ему госпожа Босилька.
– Как эта идея пришла тебе в голову? – удивился господин Сима, уверовавший в способность своей жены рожать идеи вместо детей.