Пятая волшебница
На губах принца, представившего себе реакцию сестры, если бы ей довелось увидеть этих детей, промелькнула невольная улыбка.
— Если у Шайлихи родится сын, он тоже станет здесь учиться? — поинтересовался он.
«Как ответить на этот вопрос? — с грустью подумал старик. — Как объяснить нашему сверх меры любознательному молодому человеку, что качество крови как его собственной, так и Шайлихи таково, что по сравнению с их отпрысками эти мальчишки будут выглядеть просто-напросто неуклюжими тупицами?» Маг еле заметно покачал головой.
— Нам пора, — промолвил он, уклоняясь от прямого ответа. — Ты забыл, что нас давно уже ждут?
«Рад бы забыть», — пронеслось в голове Тристана, которого слова Вига вернули к действительности.
* * *Дверь, перед которой они в конце концов остановились, мало отличалась от предыдущих — разве что на ее поверхности были начертаны загадочные символы наподобие тех, которые принц видел в пещере. Если бы не тревога, вызванная предстоящим разговором, Тристан непременно воспользовался бы возможностью расспросить мага, что означают эти символы.
Виг, поманив за собой принца, вошел внутрь, и дверь с тяжелым стуком закрылась за ними.
Внезапно у Тристана совершенно невпопад мелькнула мысль, что поскольку помещение, в которое он попал, предназначалось исключительно для магов, следовательно, его убранство соответствовало именно их вкусам. Недостатки его размеров восполнялись изяществом декора. С центра высокого потолка свисала великолепная люстра, заливающая все вокруг мягким золотистым светом. Отделанные панелями красного дерева стены украшали картины и гобелены.
В центре за большим овальным столом восседали маги Синклита во главе с королем. Принцу сразу же бросился в глаза страшный боевой топор охотника за кровью. Единственным звуком, нарушавшим царящую в помещении тишину, было потрескивание горевших в камине дров.
Виг занял свое место за столом. Больше свободных кресел не было, из чего Тристан сделал вывод, что посетители тут бывают нечасто. Он подошел к камину, демонстративно повернувшись спиной к сидящим за столом, и протянул руки к огню. Только сейчас принц ощутил, как холодно здесь, глубоко под землей.
Николас, мрачно уставившись в спину сына, обтянутую грязным кожаным жилетом, снова и снова спрашивал себя, что же он упустил. Никогда прежде Тристан не разочаровывал его столь сильно, и дело было не только в том, что произошло сегодня. То, что принц обнаружил Пещеру, было, скорее всего, чистой случайностью. Однако, учитывая обычное для Тристана пренебрежение к тому, что имело огромное значение для будущего страны, его сегодняшние действия стали последней каплей, переполнившей чашу терпения короля. Николас любил сына больше жизни и знал, что это чувство никогда не угаснет в его сердце. Но одновременно он инстинктивно ощущал, что в их отношениях грядут перемены, и ни тот, ни другой не властны предотвратить их. «Несбыточные надежды тают с каждым мгновением», — обреченно подумал король.
— Повернись к нам лицом, Тристан, — властно произнес он.
Это прозвучало не как просьба отца, но как приказ короля одному из своих подданных.
Принц подчинился. Его раздражение усилилось — сегодня ему уже пришлось выслушать достаточно много всяческих указаний. Стремясь скрыть охватившие его чувства, он перевел взгляд на свои измазанные штаны и принялся счищать с них красные пятна, однако успехом его действия не увенчались. В конце концов, прекратив запоздалые попытки привести себя в порядок, он едва ли не с вызовом посмотрел на отца, готовый стоически принять все, что его ожидает.
— Пусть тебя не волнуют эти следы, — начал король, не сводя взгляда с лица сына. — Отчистить их тебе не удастся.
Тристан был ошеломлен. «Но как он узнал?» — промелькнуло в его сознании.
Благодаря усилиям собравших в этой комнате магов ты стал достаточно образованным человеком. Но иногда мне кажется, что ты теряешь разум и ведешь себя словно малое дитя.
— Может быть и так, — отозвался принц. — И я начинаю радоваться этому.
— У нас нет времени выслушивать твои дерзости, Тристан. — Чувствовалось, что король едва сдерживает себя. Еще бы! Никогда прежде сын не позволял себе разговаривать с ним в таком тоне. Верховный маг бросил на Николаса предостерегающий взгляд. — У нас имеется к тебе несколько вопросов, сын мой, — несколько спокойнее продолжал король. — И мы рассчитываем получить на них правдивые, искренние ответы.
— Только после того, как вы ответите на мои, — твердо заявил принц и перевел взгляд на Верховного мага. — Виг был настолько любезен, что рассказал мне кое о чем сегодня, и я очень благодарен ему за это, — лазурная аура вокруг Тристана, как заметил старик, стала заметно ярче, а глаза пылали неуемной жаждой знаний. — Но этого недостаточно, — с жаром закончил он.
Сейчас принц просто физически ощущал, как «одаренная» кровь струится по его жилам, а тело переполняет необычайная сила, полученная во время купания в подземном озере.
— Что же ты хочешь узнать? — мягко спросил Виг, вскинув бровь.
— То, что всегда хотел! — возмущенно воскликнул Тристан. — То, о чем умолял рассказать мне с тех пор, как научился говорить! Но, может, вы с возрастом стали хуже слышать?
Он почувствовал, что теряет над собой контроль, но остановиться уже не мог. Глубинная, идущая изнутри неуемная жажда узнать как можно больше о магии — и о себе самом — внезапно вспыхнула, подобно огненному фейерверку.
— Почему… Нет, чем я отличаюсь от всех остальных людей? — воскликнул принц, в отчаянии сжав кулаки. — Почему мой отец — первый король за все времена существования Евтракии, который решил войти в Синклит и стать свидетелем того, как его жена угаснет от старости? Почему я первый королевский отпрыск, которому было объявлено, что он тоже должен стать членом Синклита по окончании срока своего правления, в то время как всем королям, правившим до меня, доводилось самостоятельно решать свою судьбу?
Тристан окинул взглядом лицам присутствующих в кабинете, но никто из них не произнес ни слова. Ощутив текущие по щекам слезы и несказанно удивившись этому факту, принц снова отвернулся к камину.
Заметив, что король собирается заговорить, Виг снова сделал предостерегающий жест, призывая к молчанию. Николас с явной неохотой подчинился Верховному магу.
Старику было больно смотреть на Тристана, но он понимал, что вмешиваться сейчас не следует. Им необходимо убедиться, что принц в состоянии справиться со своим гневом и подчинить себе бегущую по его жилам кровь. И выяснить это можно лишь в том случае, если он будет обладать свободой воли. «Если бы Тристан уже закончил обучение, то был бы способен вмиг уничтожить собравшихся тут магов Синклита одной лишь силой мысли, несмотря на все наше могущество, — размышлял старик. — „Потомок одного из носителей Камня окажется Избранным, но перед ним явится другой“ — это не просто древнее пророчество; оно осуществляется сейчас, прямо на наших глазах».
Виг с радостью отметил, что дыхание принца начало приходить в норму. Старик перевел взгляд на Николаса и кивнул.
— Тристан, — мягко начал король, — я сожалею обо всем, через что тебе пришлось пройти. Но когда я говорю, что все мы, здесь сидящие, любим тебя, а я — больше всех, верь мне, это так и есть. И еще поверь — всему, что уже случилось в твоей жизни и чему еще только предстоит случиться, существуют очень веские причины. — Он бросил вопросительный взгляд на Верховного мага. Тот в знак одобрения на мгновение прикрыл глаза. — Пожалуйста, повернись к нам, сын мой, — попросил Николас.
Тристан повиновался; чувствовалось, что слова отца вызвали в нем бурю ответных чувств. На его щеках все еще блестели слезы, и ярость по-прежнему клокотала в груди. Однако от Вига не ускользнуло, что принц уже почти овладел собой.
— Тристан, — спросил король, глядя прямо в глаза сыну, — откуда взялись эти красные пятна?
«От сегодняшнего дня я хотел только одного, — с отчаянием подумал принц, — сохранить в секрете то, что я нашел подземную пещеру, и надежду туда вернуться. Но меня, похоже, вот-вот лишат и этого».