Врата рассвета

Птицы, взмахнув крыльями, взлетели и тут же обрушились на пленников, повалив их и прижав к земле своими смертоносными когтями.
Скрундж вытащил из ножен кинжал и с ловкостью опытного мясника приступил к своему кровавому делу. Не обращая внимания на крик обезумевшего от боли «мага резерва», он срезал с его плеча участок кожи, на котором имелась татуировка с изображением Парагона, и бросил его в притороченный к поясу небольшой мешок. Вопль только что подвергшегося ужасной «операции» внезапно оборвался: по-видимому, пленник потерял сознание. Скрундж перешел к следующей жертве, и все повторилось вновь.
Мольбы и крики несчастных «магов резерва» разрывали сердца невольных свидетелей происходящего. По щекам Вига струились слезы, однако, бросая время от времени взгляды на своих спутников, он призывал их к сдержанности. По искаженному лицу принца было видно, каких усилий ему стоит наблюдать за расправой, не имея возможности вмешаться.
«Он еще встретится со Скрунджем лицом к лицу, когда придет время, — подумал старик. — И тогда уже удержать его я не смогу». Верховному магу не менее, чем Тристану, хотелось остановить происходящее безумие, но он не был уверен, что сможет в одиночку противостоять крылатым тварям и опытному наемному убийце.
Закончив свою жуткую работу, Скрундж вскочил на коня и скомандовал Птицам:
— Доставьте пленников к господину!
Те захлопали крыльями и одна за другой стали подниматься в воздух. Их силуэты с безвольно свисающими телами «магов резерва» в когтях еще некоторое время мелькали на фоне красных лун, но вскоре скрылись за горизонтом.
«Мой день придет», — глядя вслед быстро удалявшемуся Скрунджу, поклялся принц.
Верховный маг и Тристан спустились к месту трагедии. Земля еще не успела впитать кровь пленников, казавшейся черными блестящими островками в море пожухлой листвы.
— Зачем понадобилось срезать с них татуировки? — недоуменно спросил принц.
— Есть еще и другой вопрос, — откликнулся старик. — Почему «маги резерва» не сопротивлялись? Ты заметил, какими беспомощными они выглядели?
И он, обмакнув свой палец в одну из лужиц крови, принялся пристально его разглядывать.
— Тристан, подойди сюда. — Виг протянул к нему окровавленный палец. — Что ты видишь?
— Кровь, — ответил принц. — Что же еще?
— Увидеть, может, больше ничего и нельзя, но сделать кое-какие выводы можно, — загадочно произнес Верховный маг. — Вглядись как следует.
«На что он намекает? » — подумал Тристан.
Внезапно его осенило. Внимательно рассматривая в лунном свете палец Вига, он, довольный собственной сообразительностью, воскликнул:
— Эта кровь не движется!
— И о чем это говорит? — осведомился старик.
— Если «одаренная» кровь неподвижна, этому могут быть лишь три причины, — медленно заговорил принц, вспоминая то, что Верховный маг говорил ему об «одаренной крови». — Во-первых, если человек мертв. Во-вторых, если он не проходил обучения магии. И в-третьих, если по какой-то причине он утратил свою магическую силу. Поскольку в данном случае две первые причины отпадают, остается третья: «магов резерва» кто-то лишил их силы, — не веря самому себе, закончил Тристан.
— Неплохо, — отозвался Виг. — Но тогда сразу же возникает новый вопрос — каким образом? Каким образом кто-то или что-то могло лишить «магов резерва» их сил? И если заклинание было применено ко всем «магам резерва», почему оно не коснулось Джошуа? — Старик помолчал, задумчиво потирая подбородок. — Думаю, на этот последний вопрос ответ таков: Джошуа не пострадал, потому что успел вовремя добраться до Редута. Поначалу, увидев, что «маги резерва» не оказывают Птицам сопротивления, я подумал, что причина скрыта в ослаблении Парагона. Кровь «магов резерва» более низкого качества, чем наша, и всякое изменение в Камне должно сказываться на них гораздо сильнее. Однако сомневаюсь, что это является единственной причиной.
Верховный маг сделал паузу, после чего продолжил:
— Джошуа рассказывал, что их отряд сражался, используя магию. Значит, если что-то и лишило «магов резерва» силы, это случилось позже. Поэтому-то Джошуа и сохранил свой дар.
— Разве можно воздействовать на всех «магов резерва» сразу? — продолжал допытываться принц.
— Существуют заклинания, которые могут воздействовать одновременно на многих.
— Ты, наверно, прибег к чему-то в этом роде, когда скрывал нашу «одаренную» кровь?
— Совершенно верно, — отозвался Виг. — У меня нет никаких сомнений, что Птицы способны чувствовать ее. В противном случае, как бы они охотились на «магов резерва»?
— Куда они унесли пленников? — перебил его Тристан. — И зачем Скрундж срезал с их тела татуировки?
— Зачем и куда Птицы унесли «магов резерва», я сказать не могу. Что касается татуировок, то, может быть, сами по себе они не представляют интереса. Возможно, ценность представляют «маги резерва» без татуировок.
Небо начало светлеть. Однако принц не мог успокоиться, не выяснив для себя главного, хотя и понимал, что Верховный маг предпочел бы как можно скорее продолжить путь.
— Виг, а кто этот «господин»?
— Пока не знаю, но кто бы он ни был, его могущество выходит за рамки всего, что я видел или даже могу себе представить.
С этими словами старый маг повернулся к Малютке Шеннону, который уже подводил коней ко дну оврага.
 
ГЛАВА ПЯТНАДЦАТАЯ
Феган направлялся в покои принцессы, думая о сложившейся ситуации. Огромная сумма, назначенная за голову Избранного, необъяснимое исчезновение «магов резерва», появление хищных Птиц и, что, разумеется, самое главное, — угасание Парагона.
Теперь Камень носил Феган. Он уже несколько раз проверял его состояние с тех пор, как Виг и Тристан покинули Редут. Изменения в цвете пока были незначительны, а для неопытного глаза и вообще незаметны. Тем не менее он чувствовал, что Парагон продолжает терять свою силу. Несколько месяцев, которые, как рассчитали они с Вигом, были им отпущены, пройдут быстро.
Увечный маг посмотрел на сопровождавшую его Крошку Шауну. Он попросил супругу Шеннона взять на себя заботу о малышке, пока он и принцесса займутся тем, что, по его непоколебимой уверенности, откладывать более было нельзя.
Крошка была великой труженицей и хлопотуньей. За годы, что она провела с ним рядом, Феган не раз убеждался, что Шауне можно доверить выполнение самых разнообразных поручений, и испытывал к ней почти отцовские чувства.
Услышав приглашение Шайлихи войти, он, как обычно, отворил дверь, используя силы магии.
Принцесса работала за ткацким станком, и сейчас на полотне уже было почти закончено изображение — королевская чета в парадной одежде на фоне дворца; ее родители, надо полагать. Феган улыбнулся; ему был по душе тот способ, каким Шайлиха пыталась облегчить себе тяготы унылого времяпрепровождения. «Чтобы справиться с болью, она использует процесс созидания, — размышлял он. — Тристан же — процесс разрушения. — Увечный маг с нежностью посмотрел на прекрасную молодую женщину в атласном платье цвета слоновой кости. — Избранные. Такие похожие и такие разные…»
— Рада, что вы пришли, — приветствовала их принцесса, оторвавшись от работы.
Шауна тут же пододвинула стул и, взобравшись на него, начала расправлять складки платья Шайлихи — как будто та была ребенком, за внешний вид которого Крошка чувствовала себя ответственной. Затем она внимательным взглядом проверила, все ли вещи в комнате молодой женщины находятся в порядке, — точно курица-наседка, считающая своим долгом суетиться и хлопотать вокруг цыплят.
Шайлиха рассмеялась.
— Можешь не беспокоиться, Шауна, — сказала она. — Здесь и так все в полном порядке.
Крошка упрямо вскинула голову.
— Я же ради тебя это делаю, — проворчала она. На ее лице промелькнула и тут же исчезла улыбка, сменившись привычным выражением напускной строгости. — Ты же не лишишь бедную старую Шауну удовольствия заботиться о вас с малышкой?