Обвенчанные дважды

К тому моменту, как схватка закончилась, весь лагерь был устлан мертвыми телами. Хаким сдержал свое слово — никто из женщин и детей не пострадал, им всем было позволено уйти в пустыню.
Хаким велел привести к нему одного из уцелевших врагов — в его голове созрел план. Турки были крайне суеверны, и Хаким решил посеять в их душах семена страха, из которых вырастет затем легенда.
— Отправляйся к своему турецкому господину, передай ему и всем его людям, что отныне Зеленоглазый Скорпион — их враг. Расскажи им, как мы пришли в ваш лагерь и победили вас без единой потери, поскольку находились под защитой колдовских сил Ахдара Акраба.
Дрожащий пленник стоял перед Хакимом, и глаза его бегали по лицам собравшихся вокруг людей в поисках зеленоглазого дьявола.
— Убей меня, — закричал он, — я не хочу видеть лицо Скорпиона!
Майкл и не подозревал, что Хаким использовал его, дабы вселить ужас в сердца врагов. Он спешился и смотрел на то, что поначалу принял за допрос пленного. Юноша поразился, когда, взглянув в его глаза, человек затрясся и упал на колени.
— Я увидел лицо смерти! — закричал пленник. — Убейте меня скорее.
К еще большему изумлению Майкла, он подполз к его ногам и рухнул лицом в песок.
— Пощади, о Зеленоглазый! Умоляю, пощади! Майкл поднял несчастного и пристально посмотрел на него.
— Так, как вы «пощадили» зарезанных вами детей и женщин?
Наблюдая, как трясется от страха пленник, Хаким довольно улыбался. Сам того не зная, Майкл подыграл ему. Затем Хаким велел посадить пленника на верблюда и прогнать его в пустыню.
— Сегодня же он повсюду разнесет известие о твоей победе, мой друг, — сказал он Майклу.
— Это не было моей победой, хотя я и перебил много врагов своего отца.
— Важно, что наш пленник везде растрезвонит о твоем колдовстве. Теперь это племя как следует подумает, прежде чем напасть на меня или моих друзей.
Майкл не представлял, что собирается делать дальше хитрый Хаким. Старый шейх нравился Майклу, но все же он не доверял ему до конца.
В лагере саварков Майкл пробыл еще два дня, в течение которых шли приготовления к свадебному путешествию. За это время он успел близко познакомиться с жизнью, о существовании которой раньше даже не подозревал. Мужчины постоянно упражнялись, сражаясь верхом и на мечах, и пока они оттачивали свои воинские навыки, женщины выполняли всю остальную работу.
Майкл сомневался в том, что хоть кто-то из бедуинов-саварков умеет читать и писать, но зато они знали множество таких вещей, которых не найдешь ни в одной книге.
С тех пор как Майкл оказался в лагере, в нем нарастало возбуждение. Наконец-то у него появилась надежда отыскать отца. Они с Хакимом собирались проникнуть в Калдою вскоре после того, как закончатся свадебные церемонии.
— Ты должен понимать, что мы не можем вот так просто ворваться в город и освободить твоего отца. Придется сражаться, а мы даже не знаем, где его держат. Нам необходимо выяснить это до того, как мы нападем.
Вечером накануне того дня, когда они должны были отправиться в Камар-Гинину, Хаким преподнес Майклу подарок — черную одежду и меч племени саварков.
— Если ты брат принца Халдуна, то для меня ты — как сын. — С этими словами Хаким снял со своего пальца перстень с большим изумрудом и протянул его Майклу. — Пусть это напоминает тебе, что ты — один из нас, — улыбнулся он, похлопав юношу по плечу. — Этот перстень известен всем. Любой в Калдое, кто увидит его у тебя на пальце, примет тебя за одного из моих людей.
— Я не могу взять такой подарок, — стал протестовать Майкл. — Он слишком дорогой.
— Не дороже дружбы.
Майкл многому научился в этом лагере, и в первую очередь — уважению к старому шейху. Хаким перехитрил его, продав серебряный кинжал, зато теперь преподносил Майклу куда более ценный подарок.
Закричал петух, оповещая о начале нового дня, солнце уже набирало силу и начинало палить. Люди племени выходили из палаток и ложились ничком на песок, чтобы вознести утреннюю молитву.
Лагерь наполнялся смехом детей, занятых играми и делами, которые поручали им взрослые.
Эти простые люди жили в мире, неизвестном и недоступном для многих других. Если бы Майкл не повстречал Халдуна и не завоевал его дружбу, он бы никогда не узнал о существовании этого мира и уж тем более не смог бы расхаживать здесь на правах почетного гостя.
Весь лагерь вышел, чтобы пожелать путешественникам счастливого пути. Караван в сопровождении надежной охраны тронулся в путь, увозя золото, украшения и самую большую драгоценность — невесту принца Халдуна.
Неторопливо миновав гранитные утесы, караван углубился в море песка. Верблюды неутомимо шли вперед, оставляя следы в безжизненной почве.
Солнце достигло зенита. Непривычную тишину пустыни нарушали только колокольчики на сбруе животных.
К ночи бедуины выстроили верблюдов кольцом, внутри которого были разбиты палатки для женщин. Мужчины устроились с внешней стороны. Майкл не общался ни с кем из женщин, за исключением служанки Ясмин, которая сообщала ему о том, как себя чувствует принцесса.
Когда до Камар-Гинины оставался день пути, навстречу каравану выехал принц Халдун. Он бурно приветствовал Майкла, но не переставал при этом бросать настороженные взгляды на шатер, в котором находилась принцесса Ясмин.
Из-под тонкой вуали Ясмин широко раскрытыми глазами смотрела на принца. Она уже не раз слышала, что он красив, но ей никак не удавалось хорошенько рассмотреть его лицо.
— Он прекрасно сидит на лошади, — обронила она, взглянув на служанку.
— О да, принцесса!
— И он, похоже, высокого роста.
— Особенно высок он на лошади, — согласилась служанка.
— Если бы я только могла рассмотреть его, поговорить с ним. Я люблю его уже так давно, но до сих пор не знаю, как он выглядит. О, Абба, мне так хочется увидеть его лицо!
В этот момент Халдун повернул голову, и она увидела его тонкие правильные черты.
— Абба, как он прекрасен! Какими красивыми будут наши дети!
— Непременно, моя принцесса. Ясмин потупилась.
— Но он слишком мужественный, чтобы ограничиться одной женой. Он, конечно же, возьмет себе и других.
— Это его право, но вы будете главной женой и принцессой. Младшие жены будут почитать вас, как и принц Халдун.
— Да, — печально согласилась Ясмин. — Но мне нужно нечто большее, нежели почести. Мне нужно его сердце.
Майкл сидел в тени возле походного костра, глядя на своего друга.
— Ты ни о чем не хочешь меня спросить? Халдун бросил камень в костер и стал смотреть на взлетевшие искры.
— О чем мне тебя спрашивать?
— Я же сказал тебе, что видел лицо твоей невесты.
В глазах Халдуна сверкнул гнев.
— С какой стати ты увидел его раньше, чем я сам?
Майкл выдавил из себя улыбку.
— Так решил ее отец.
— Этого не должно было быть! Майкл стал серьезным.
— Все мысли принцессы Ясмин были только о тебе.
Халдун встал и пошел в сторону от лагеря. Майкл последовал за ним.
— Жених не находит себе места от нетерпения, — шутливо заметил он.
Халдун резко повернулся к нему.
— Ты должен наконец сказать мне! Я не могу больше терпеть! Ее лицо татуировано?
— Уверяю тебя, что нет, — рассмеялся Майкл. — В тот момент, когда ты увидишь его, ты потеряешь разум, настолько она прекрасна.
— Я не могу встретиться с ней до тех пор, пока мой отец не представит мне ее.
— Это случится завтра вечером. Не так уж и долго осталось ждать.
— А ты не тоскуешь о той, которую любишь?
— Я… Э-э-э… У меня не хватает времени даже на мысли о ней.
— Если бы я любил ту, с рыжими волосами и голубыми глазами, я бы не мог думать ни о чем, кроме нее.
Майкл засмеялся.
— Опасно думать о другой женщине, когда рядом с тобой твоя невеста.
— Ты не ревнуешь, что я думаю о леди Мэллори как о самой прекрасной женщине, которую мне приходилось видеть?