Соловьиная ночь

— Ах, Кэссиди, мне так больно! — дрожащим голосом жаловалась Абигейл.
Она металась по постели, и ее глаза были расширены от боли.
— Помоги мне, Кэссиди! — кричала она, когда боль усиливалась. — Помоги мне это вытерпеть!
Увы, Кэссиди ничем не могла ей помочь. Она бы с готовностью разделила боль с сестрой, но это было невозможно.
— Если бы я могла взять твою боль, — вздохнула Кэссиди, гладя сестру по волосам.
— Ребенок скоро родится, — пробормотала Абигейл. — Мне говорили, что, когда матери дают подержать ребенка, она сразу забывает обо всех своих мучениях.
Она схватила Кэссиди за руку. Схватки возобновились с новой силой.
— Это мог сказать только идиот, — проворчала Кэссиди, глядя, как глаза сестры раскрываются от боли.
Наконец, боль стала утихать.
— Ты такая добрая, — прошептала Абигейл. — Что бы я без тебя делала? Мне тебя так не хватало!
— Больше мы никогда не расстанемся, — твердо сказала Кэссиди. — А теперь полежи спокойно, если можешь. Тебе нужно набраться сил.
Глаза Абигейл медленно закрылись, и, обессиленная, она забылась беспокойным сном. Кэссиди со слезами жалости смотрела на свою сестру.
Роды длились вот уже почти сутки.
Кэссиди стала опасаться за жизнь сестры. Конечно, она ничего не понимала в акушерстве, однако сообразила, что такие долгие роды не предвещают ничего хорошего. Ах, если бы пришла наконец повитуха! Она послала за ней давным-давно, но та почему-то задерживалась.
Кэссиди сидела в кресле, держа Абигейл за руку. Она послала также в Лондон за тетушкой Мэри, которая, без сомнений, знала бы, что делать в подобной ситуации.
«Может быть, и к лучшему, что муж Абигейл находится в отъезде», — подумала Кэссиди. Если бы он был здесь, она бы не удержалась и высказала ему все, что она о нем думает, и только еще больше расстроила бы сестру. Что это за мужчина, который, женившись, обязался заботиться о супруге, а когда ей настало время рожать, бросил ее одну!
Кэссиди старалась не думать о ребенке. Она думала лишь об Абигейл и о тех мучениях, которые приходилось терпеть сестре.
Абигейл застонала во сне, и Кэссиди наклонилась к ней.
Слабый ветер едва шевелил занавески. В комнате было очень душно, и Кэссиди принялась обмахивать сестру веером, чтобы хоть немного освежить ее пылающее лицо.
Дверь немного отворилась, и в щель заглянула седая женщина. Пристально посмотрев на сестер, она раскрыла дверь пошире и, переваливаясь из стороны в сторону, с трудом проковыляла в комнату. Она была горбата, и ее лицо было сплошь в морщинах, но ее синие глаза излучали доброту.
— Я — Мауди Перкинс, повитуха, и пришла помочь. Я не могла прийти раньше, потому что принимала роды у женщины на дальней ферме…
Осмотревшись, повитуха сразу все поняла.
— Роды проходят трудно, — сказала она, кивая в сторону Абигейл. — И давно она так мучается?
В глазах Кэссиди засветилась мольба.
— Вот уже семнадцать часов. Теперь она, кажется, отдыхает. Прошу вас, помогите ей!
Многоопытная старуха покачала головой.
— Я все понимаю. Скажите, вы хотите, чтобы роды шли естественным путем или прикажете немножко
их ускорить?
Кэссиди почувствовала ком в горле.
— Я ничего в этом не смыслю. Поступайте так, как сочтете нужным.
Повитуха кивнула.
— Там внизу вас ждет леди Мэри, — сказала она. — Идите к ней, а я побуду с вашей сестрой.
Кэссиди обрадовалась, что тетушка Мэри наконец приехала, но ей не хотелось оставлять Абигейл.
— Я обещала, что все время буду рядом с ней, — пробормотала она.
Повитуха опустила на стол свой узелок и снова покачала головой.
— Вы тут ничем не поможете. Спускайтесь вниз и позаботьтесь о себе. Если сестра захочет вас видеть, я позову вас…
Кэссиди притронулась к щеке Абигейл.
— Она такая нежная и слабенькая, — проговорила она. — Как вы думаете… Она…
— Я принимала роды много раз, — решительно сказала старуха. — У меня еще никто не умирал.
В облике повитухе было нечто такое, что вселяло уверенность.
— Позовите меня, если она попросит.
— Разве я уже это не пообещала? — улыбнулась старуха.
Кэссиди на цыпочках вышла из комнаты и спустилась в гостиную. Здесь она сразу попала в объятия тетушки Мэри.
— Я летела сюда сломя голову, — сказала тетушка. — Как Абигейл?
— Я боюсь за нее, тетя Мэри. Никогда не думала, что рожают в таких муках!
— Тут нет ничего страшного. Миллионы женщин рожают, Кэссиди. У меня у самой есть дочь.
— А у Патриции скоро будет уже третий ребенок. Тетушка Мэри недовольно поджала губы.
— Ну о ней нечего беспокоиться. Наверное, Патриция целыми днями жалуется на здоровье и изводит всех своими капризами? Впрочем, не будем говорить о ней. Дай мне посмотреть на тебя! — Окинув Кэссиди придирчивым взглядом, тетушка удовлетворенно кивнула. — Ты превратилась в настоящую красавицу. Такой я тебя и представляла.
— Говорят, я очень похожа на вас.
— Так оно и есть, — радостно подтвердила тетушка, и ее глаза заблестели.
Наконец-то, она увиделась с любимой племянницей. Кэссиди и в самом деле унаследовала шотландскую красоту рода Макайворов. В зеленых глазах племянницы тетушка с гордостью читала присущую предкам силу духа. Кэссиди никому не удастся заставить унижаться и кланяться.
Кэссиди с тревогой посмотрела на лестницу, ведущую в комнату Абигейл.
— Кажется, я не могу думать ни о чем другом, как об Абигейл, — призналась она. — Лучше бы я оказалась на ее месте!
Тетушка поставила перед ней чашку горячего чая.
— Ты бы никогда не оказалась в положении Абигейл, — вздохнула она. — Мне ее тоже жаль. Но пойми, дорогая, что она уже взрослая и должна жить своим умом. Ты не сможешь ее вечно опекать… Где же ее муж? — поинтересовалась тетушка.
— Не знаю, — покачала головой Кэссиди. — Я понятия не имею, где он, и не могу за ним послать…
— Никто из нас с ним незнаком. Я приезжала сюда несколько раз, но ни разу не заставала его дома. Когда я пыталась узнать у Абигейл его имя, она упорно молчала.
— Мне тоже все это кажется странным, — согласилась Кэссиди.
В это мгновение сверху послышался приглушенный крик. Кэссиди вскочила, чтобы поспешить наверх, но тетушка ее удержала.
— Миссис Тетч сказала, что у тебя целый день крошки во рту не было. Я настаиваю, чтобы ты хоть немного поела! — сказала тетя, подвигая к Кэссиди тарелку. — Если мы понадобимся, повитуха нас позовет.
— Абигейл такая слабая, тетя Мэри!
— Она стала такой, потому что ты ее постоянно опекаешь и позволяешь тянуть из себя силы. Иногда мне казалось, что она окончательно тебя заездит, Кэссиди…
— Но после смерти папы и мамы у нее не осталось никого, кроме меня. Ей нужно на кого-то опереться. Я надеялась, что такой опорой станет для нее супруг, но, видимо, я ошиблась.
— Вы обе остались без родителей, однако, хоть ты и младшая, ты сделалась сильной, а она все больше и больше перекладывает на тебя свои проблемы. Я люблю ее так же, как и тебя, но о тебе я тоже беспокоюсь, Кэссиди. Мне не нравится, как обращается с тобой Генри. Он жестокий и бесчувственный человек и заставляет тебя страдать…
— Ничего страшного, — поспешно сказала Кэссиди. — Генри не смог меня удержать, когда я понадобилась Абигейл… — она помолчала. — Но кто ей действительно сейчас нужен, так это ее муж! — с жаром воскликнула она. — Как только он появится, я ему все выскажу!
Кэссиди показалась тетушке разгневанным ангелом. Впрочем, сейчас не время было высказывать слова негодования в адрес таинственного мужа Абигейл.
Кэссиди протяжно вздохнула и отодвинула тарелку. Потом она поднялась и устало потянулась.
— Я должна вернуться к Абигейл. Леди Мэри взглянула на часы.
— Извини, дорогая, я забыла сказать, что через час мне придется возвращаться в Лондон. Сегодня я устраиваю прием по случаю дня рождения Джорджа. Наш дом должен посетить принц. Я не могу опаздывать. Завтра к полудню я вернусь. Если, конечно, ты не сочтешь, что я понадоблюсь Абигейл раньше…