Еретики Аквасильвы

– Буду благодарен вам за эту услугу, – ответил я.
Если Зазан говорил от чистого сердца, его сведения могли сэкономить нам сотни корон и несколько недель, необходимых для сбора предварительной информации.
– Извините меня за вопрос, – обращаясь к офицерам, сказал Сархаддон. – Наверное, вы уже рассказывали об этом, но что случилось с вашей мантой?
Мне тоже хотелось узнать детали происшествия.
– На нас напали, – ответил Ганно.
Я никогда не слышал такого странного акцента. Вряд ли он был родом из Кэмбресса.
– Неделю назад в море бушевал подводный шторм, – пояснил Зазан. – Возможно, вы почувствовали его отголоски в Лепидоре. Он настиг нас в океане и едва не утянул на глубину. Если бы не опыт Ганно и не крепко стиснутые зубы, мы погибли бы в гигантском водовороте. Естественно, выбравшись из-под удара стихии, мы направились к суше, чтобы укрыться в какой-нибудь бухте и избежать других возможных неприятностей. Как назло, нам не удалось найти подходящую стоянку, и мы, потратив понапрасну день, вошли в устье Лайги. Из-за течений и водоворотов эта река была не лучшим местом для отдыха. Но наш корпус дал течь, в один из отсеков поступала вода, так что выбирать не приходилось. Распределив дежурства, мы вели наблюдение за берегами, поскольку местные туземцы продали бы свои души, лишь бы завладеть нашим судном.
– Как оказалось, нам следовало беспокоиться не о туземцах, а о врагах похуже, – вставил Мизерак. – Нас атаковала другая манта.
– Другая манта?
Я не поверил своим ушам. Кто посмел атаковать боевой корабль кэмбресского флота – пусть даже за тридцать тысяч миль от Нового Гипериона? С этими парнями шутки были плохи. Насколько я знал, кэмбресские моряки считались лучшими в мире.
– Она была крупнее нашей, – сказал Ганно. – Двести пятьдесят ярдов от носа до кормы. Затемненные иллюминаторы. Черная как ночь броня.
Его слова смутили меня. Я знал, что броня мант всегда имела синий цвет – цвет полипов, из которых она делалась. Почему же Ганно говорил, что она была черной?
– Мы не ожидали атаки с моря, – продолжил Зазан. – Все наши сенсоры были направлены на сушу. Один из матросов заметил манту, когда до нее оставалось лишь несколько сотен ярдов. Она выстрелила в нас из импульсной пушки. Наши орудия заклинило от огромных перегрузок, но мы выпустили в ответ торпеду. Даже не знаю, попала ли она в цель. Затем черная манта начала интенсивный обстрел и едва не пробила наши изощиты. Эти дьявольские отродья предложили нам сдаться.
Трое офицеров беспрерывно перебивали друг друга, и мне пришлось складывать их историю из отдельных кусков. В результате получалась следующая картина. Во «Льва» попали четыре раза, и его броня была серьезно повреждена. Атакующая манта выпустила в гиперианцев несколько торпед, после чего по непонятной причине развернулась и направилась обратно в океан, исчезнув во тьме, как зловещий призрак.
– Я никогда не слышал о кораблях с черной броней, – сказал Хилаир. – В наших водах плавают лишь манты Сферы и фарасского флота. Зачем им атаковать гиперианское судно? Океания и Кэмбресс находятся в мире, и такое ничем не спровоцированное нападение было бы самоубийством для Фарассы. Возможно, манта принадлежала Имперскому флоту, но лично я сомневаюсь в этом. Апелаги недолюбливают Кэмбресс, однако они не стали бы беспричинно обстреливать корабль в нейтральных водах. Что касается Сферы, то жрецы не пользуются черным цветом.
Цветами Рантаса были красный и оранжевый. Сфера верила в Свет и Огонь, а тьму считала обителью зла.
– На каком языке они говорили? – спросил Сархаддон. – Я имею в виду тот момент, когда они предложили вам сдаться.
– На обычном апелагос. Мы все общаемся на нем. Я заметил странный акцент, но он не дал мне никакой информации о противнике.
– Могу добавить, что я больше не поплыву в те места без хорошей компании, – сказал Ганно.
– Надеюсь, что Кэмбресс направит эскадру для расследования, – заметил я.
– Кэмбресс направил бы эскадру, если бы Большой совет и Адмиралтейство прекратили затянувшиеся споры, – мрачно ответил Зазан. – В настоящее время им требуется несколько часов, чтобы прийти к согласию даже в вопросе о том, какой сейчас день недели.
– Они хуже хэйлеттитов, – согласился Мизерак.
Хэйлеттитская империя завоевала почти всю Экваторию. Только этот континент был полностью населен цивилизованными людьми. После Раскола хэйлеттиты образовали небольшую колонию. Она быстро развилась, и, захватив огромную территорию, хэйлеттиты объявили о своей претензии на имперскую власть. Началась междоусобная война. Недавно они двинулись к морю по рекам-близнецам – Арданс и Бэлтранс. Это сильно озаботило Танет. К счастью для остального мира, захватчики не имели глубоководных портов и гаваней для мант – их флот был небольшим. Танетяне на больших боевых мантах контролировали устья рек и сдерживали экспансию хэйлеттитов. Фетийская империя помогала Танету деньгами, тем самым защищая свой статус-кво. Я мало знал о событиях, происходивших в Экватории, но мне становилось не по себе при мысли о том, что клан Хэйлетты когда-нибудь прорвется к океану.
Хуже всего было то, что их поддерживала Сфера. Как сказал мне позже Сархаддон, сакри часто сражались бок о бок с хэйлеттитами. Они захватывали города в удаленных местах Экватории, обвиняли население в ереси и уничтожали целые кланы.
– Это правда, что хэйлеттиты начали новый поход? – спросил Хилаир.
– Нет, но до нас дошла другая плохая новость. Реглат Ишар вернулся из изгнания.
Улыбка на лице Хилаира исчезла, и он сделал большой глоток вина из украшенного самоцветами кубка.
– Принц Реглат? Брат короля королей?
– Он самый. Ишар объявился в каком-то рыбацком поселении на юго-востоке Экватории. Узнав об этом, король даровал ему прощение и принял его назад с распростертыми объятиями. Говорят, что Реглат изменился. Он потерял последние остатки человечности из тех, что когда-то имел.
– Это были очень незначительные остатки, – уточнил Ганно.
– Кто такой Реглат Ишар? – спросил я, переведя взгляд от Хилаира к Зазану.
Мне не хотелось демонстрировать свое невежество, но меня разбирало любопытство.
– Вы не слышали о нем?
Зазан откинулся на спинку кресла и оправил фалды рыжевато-коричневого капитанского плаща.
– Насколько я понимаю, интересы Лепидора никогда не пересекались с Хэйлеттой, и их дела вас не тревожили. Но теперь, если вы начнете торговлю с Танетом, эта ситуация изменится.
Капитан рассказал мне, что Реглат Ишар был кровным братом нынешнего хэйлеттитского короля королей. Никто точно не знал, откуда он явился. О нем услышали только шесть лет назад, когда он зарекомендовал себя как одаренный полководец. В свое время Ишар выиграл несколько решающих битв, и после завоевания почти неприступного оплота гэлдаенцев его слава затмила популярность Алхриба – наследника трона. Год назад Алхриб убил отца и овладел короной. Он послал наемных убийц по следу Реглата, который вел в ту пору очередной военный поход. Ишар узнал об этом и исчез. Алхриб объявил о его изгнании. С тех пор и до недавнего времени никто не слышал о Реглате.
– Почему же Алхриб принял его обратно? – спросил Хилаир. – Разве Ишар не представляет для него угрозы?
– Видимо, Алхриб считает, что он может удержать Реглата под контролем или как-то договориться с ним. Для нас это плохо тем, что Ишар действительно великий полководец. Отныне Танет будет находиться в еще большей опасности.
– Как и кланы Мэлита и Юкхи?
– Если хэйлеттиты двинутся в поход, Мэлит и Юкха не выдержат длительной осады. Падение Мэлита откроет прямую дорогу к Большому заливу. Это будет серьезной неприятностью для Танета. Сам город находится на острове, и хэйлеттиты ему не страшны. Но при таком исходе дела танетяне не смогут торговать в верховьях рек.
– Я не думаю, что хэйлеттиты будут нападать на Танет, – сказал Мизерак. – Король королей показал себя умным правителем. Он и его союзники в Сфере должны понимать, насколько важна для них торговля с танетянами. Скорее всего Алхриб потребует большую дань, и если торговцы заплатят ее, все останется на своих местах.