Инквизиция

Созидатель, за что!?!
Начнем со старательно заплетенных за время моего сидения в камере косичек. Цвет у них оказался не черный, как я раньше думала, а жутковато фиолетово-синий, и лишь некоторые пряди могли похвастаться натуральным черным оттенком. Но косички! Я понимаю, конечно, в камере особо заняться нечем, но что ж так над волосами-то издеваться??? Их было много, и они были мелкие, торчали во все стороны, и не поддавались восстановлению. В чем я и удостоверилась, попробовав свершить задуманное. Далее… Хм… а с какого перепугу у меня клыки выросли???
Нет, это не шутка!
Я попробовала на "зуб" свои новоявленные клыки. Настоящие. Не похоже, будто я опять забыла чрезвычайно важный пункт способностей инквизиторов. Или забыла? Память ни к черту стала, склерозница старая. И тут меня перекосило от неожиданности.
– Товид, - ласково позвала я инквизитора, который устало развалился в кресле, - ты ведь меня знаешь…
– Да… - Настороженно кивнул Товид, подтягиваясь и мысленно готовясь к отражению штурма.
– Сколько мне лет?
– … - Молчание - золото, но не в данный момент…
– Я жду.
– Не знаю. - Признался Товид, и опустил голову, отчего лицо скрылось в белоснежных волосах.
– Примерно?
– Не знаю.
– Не ври мне.
– Я не вру.
– Я говорю "примерно", а не спрашиваю у тебя точную дату рождения.
– Ты старше меня. Когда я пришел, ты уже была здесь.
– А сколько тебе годиков?
– Не прилично спрашивать возраст инквизитора. - Упрямо качнул головой Товид. Мне кажется, или он перефразировал выражение? Но, едва заметив мое выражение лица, предпочел ответить. - Мне четыреста тридцать… а там уже не знаю, сбился со счета. Вроде, пять.
Я села. Старуха.
– Сколько Главному? - Озадаченно спросила я.
– Тысяча с чем-то. - Успокоил.
– Угу… Мне бы искупаться.
– Иди. Я подожду. - Обреченно кивнул Товид, махнув рукой в сторону.
Ванную(бадью) мне обеспечили с прохладной, остывшей водичкой, ну да ничего, переживем. Наплескавшись вдоволь, я выбралась и начала одеваться. Так… Серая рубашка, снизу черные штаны, которые я моментально подогнула до колен, сделав расчет на высокие ботинки, поверх рубашки широкий кожаный пояс, в карманы коего уместилось половина звезд. Портянки. В ботинки я заправила все те же штаны, долго пропарилась со шнуровкой, думая как бы лучше перемотать их вокруг голенища, дабы поудобнее было и шнуры не мешали. Далее… плащ, не долго думая, я укоротила его на локоть, дабы не мотался под ногами. Чем укоротила? Варварским способом, используя пресловутые звезды. Благо, они заточены, линия среза получилась вполне приемлемой. Натянуть плащ, подумать еще немного и обрезать рукава по локоть, что бы не мешали своей длиной кистям, там ведь еще и рубашка есть… От ненужной материи выудила пару ниточек, связала волосы сзади, а то торчат во все стороны… И обрезанная - вполне прилично кстати, нечего на меня так пялиться - вышла к Товиду, и постояла несколько минут под его осуждающим взглядом.
– Могла бы магией укоротить…
В ответ я протянула ему кисти рук, мол, тебе надо, ты и укорачивай… Товид вредничать не стал, привел мою одежду в еще более приличное состояние, будто швея прошлась ровными стежками.
– Молодец. - Поблагодарила я, переминавшись с ноги на ногу заклянчила: - Может, ты мне ножны для клинка сварганишь?
– Объясняй. - Обреченно.
– Нужно крепление. Что бы дотянуться до клинка - рукоять-то посередине - и не порезаться. Одно лезвие можно скрыть в ножнах, если это возможно, второе пусть торчит за головой. Лезвие - изогнутое и волнистое, в этом и загвоздка. Представил?
– Да… Сейчас попробуем.
– Пробовать будешь ты. - Возразила я, плюхаясь на пол, не обращая внимания на чистую одежду. Да и пол… негрязный вроде. Товид принялся за работу, изначально телепортировав в комнату какие-то ножны на классический полуторник. Будет менять их по моему усмотрению. Его руки стремительно двигались в сложных пассах, мимолетными движениями меняя изначальную форму ножен. Я загляделась, поскольку редко увидишь высшего инквизитора, свершающего такую копотливую и расчетливую работу.
… Я стою на дороге, мрачно рассматривая землю под ногами.
 - Ты как?
 Подняв голову, я гляжу в ее спокойное лицо, но мыслей нет. Не знаю, что ей сказать.
 - Удивительный ты чело… Ты не человек, это ведь так? - Не дожидаясь моего ответа, она продолжила. - Люди теряются на Тропе, но все же идут, сомкнув глаза, не глядя вперед. А ты стоишь и не собираешься никуда идти. Это не то, чего ты хотела, Ранна. Чего ты хочешь, Ранна?
 Я молчу, изучая ее столь знакомое лицо, лишь изредка переводя взгляд вперед, в пустоту. Вестница. Старуха. Что она здесь делает?
 - Что ты здесь делаешь, Старуха? - Выдавливаю из себя, морщась.
 - Пришла проводить тебя. Ведь ко мне редко попадают инквизиторы. А уж Высших так и вовсе не дождешься. Ты не этого хотела, ты не это искала. Чего ты хочешь, Ранна? - Идет по второму кругу.
 - Я хочу… изменить. Не знаю.
 - Что изменить, Ранна? Говори четче. Поставь передо мной задачу, и я помогу тебе решить ее.
 - Я не знаю… Я не понимаю…
 - Ты…
 - Нет, все правильно. Совершив ошибку, я сделала свой выбор, который привел меня сюда. Я не раскаиваюсь. Я права. Я была права. Все что я сделала - сделано по моей воле. Без подчинения кому-либо.
 - Есть один момент, Ранна. Тот, с чего все началось.
 - Моя вина. - Упрямо повторяю я, представляя, будто сделала это по собственной воле.
 - Врешь самой себе, девочка… Зря ты так. Я могу исправить.
 - …
 Я не знала.
– Ранна, ты жива?
Я медленно подняла голову с пола, от чего в той тренькнули многочисленные колокольчики. Колокола - поправила я себя, - и не тренькнули, а громыхнули. Внезапно поняла, что это уже не сны… Это провалы, во время которых приходит знание. Уже в который раз осознаю, что мне не нужны воспоминания… без них проще, проще выполнять поставленные задачи. Как бы предотвратить их? Вспомнить все или не думать больше?
– Анна. - Медленно произнесла я, садясь на полу, и подбирая под себя серый плащ. - Ранны нет. Она мертва.
– Хорошо… Анна. - Таким голосом говорят с душевнобольными. Говорят, боясь вас, но в то же время брезгливо глядя поверх твоей головы. Проклиная про себя, и с опаской оглядываясь назад, когда ты за спиной. Так говорят с бывшими инквизиторами вроде меня… страшными, и непонятными. Заслуженно боясь.
– Когда мы уйдем отсюда?
– Скоро. Держи. - Он протянул мне ножны странной формы, но похоже на то, как и задумано. К клинку он не прикасался - боялся. Свое проклятье не любит чужих рук. И не позволит прикасаться чужим людям к себе. Оно без души, но оно знает. Лишь сейчас я вдумалась в руны на клинке, пристально вгляделась на проклятие, начертанное на нем:
Я жива. Ищу я правды.
Я молчу. А вы все врете.
Я нашла. А вы отвергли.
Я могла. А вы низвергли.
Я мудра. А вы не знали.
Я мертва. А вам все мало.
Слова не воспринимались, никак не укладывались на положенные им полочки в мозгах. Я тупо сидела с клинком, не решаясь засунуть его в новообретенные ножны, разглядывая едва читабельные от времени руны. Что вы хотите? Какую игру ведете? Почему у меня главная роль в этой постановке? Меня кто-нибудь спросил? Интересовался моим мнением? За что?
Я мертва. А вам все мало.
Почему?
Помогите мне, пожалуйста…
– Пошли, Анна. - Товид, под моим пристальным взглядом стремительно поднялся с кресла и сделал шаг в моем направлении. - У тебя ведь больше нет никаких требований? - Язвительно уточнил он, намекая на мою бестактность. - Подымайся. - Протянув мне руку, он подождал, когда я за нее ухвачусь, и с силой дернул меня вверх. От резкого движения предплечье заныло, я слегка поморщилась, и, стараясь не показать своего выражения лица, отвернулась.