Пираты Мексиканского залива

– Не говорите так, матушка, – возражала Хулия. – Вы полны сил и еще молоды. Не скоро придет этот страшный день.
– Не думай, что смерть настигает только стариков. Могу умереть и я. Может быть, живи мы в другой стране, я так не боялась бы за тебя. Но здесь, среди этих людей… О, если бы мы могли уехать отсюда, я умерла бы спокойно, даже зная, что оставляю тебя круглой сиротой.
– Не убивайтесь так, матушка…
– Если бы ты, по крайней мере, вышла замуж, устроила свою жизнь…
Девушка зарделась.
– Но за кого можно выйти замуж на этом острове? – продолжала сеньора Магдалена. – Если и есть здесь какие-нибудь молодые французы, то они тоже охотники, а разве можно отдать девушку за кого-нибудь из этих ужасных людей?
Тут Хулия так побледнела, что мать, без сомнения, заметила бы это, если бы ее внимание не отвлек неожиданно появившийся в саду человек.
То был Педро-живодер. Он подошел поближе и вежливо, хотя и не без некоторого смущения, поклонился.
– Простите, – обратился он к сеньоре Магдалене, – что я осмелился без приглашения прийти к вам в дом, но мне необходимо поговорить с вами о важном деле.
– Говорите, сеньор, – ответила сеньора Магдалена.
– Я хотел бы поговорить с вами наедине.
Мать подала знак Хулии, и девушка немедля удалилась.
– Можете говорить, – сказала сеньора Магдалена.
– Так вот, сеньора, – начал Педро, запинаясь и ерзая на табурете, – дело в том… что… что… по правде говоря, я не знаю, с чего и начать.
– Говорите же, – улыбаясь, подбодрила его сеньора Магдалена.
– Так вот, сеньора, человек я честный и работящий.
– Без сомнения.
– Я довольно богат.
– Верю.
– Я не молод, но и не стар.
– Это всякому видно.
– И я хотел бы, то есть… мне подошло бы… вернее, мне надобно… в общем, я хочу жениться.
– Очень разумное желание.
– Еще бы не разумное. Но дело в том… что женщина… то есть дама, которую я избрал… которая, прямо говоря, мне подходит, это – вы… Вот я все и сказал…
Сеньора Магдалена ждала, что он попросит у нее руки Хулии, и уже готова была ответить презрительным смехом, но, узнав, что речь идет о ней самой, она онемела.
Медведь-толстосум вертел в руках шляпу, явно чувствуя себя не в своей тарелке.
– И вы говорите это вполне серьезно? – спросила наконец сеньора Магдалена.
– Да, сеньора. Я хорошо все обдумал и полагаю, что этот брак выгоден нам обоим.
– Выгоден обоим? Почему же?
– Судите сами, сеньора. Ни вы, ни я уже не молоды, и нам не нужны все эти детские ухаживания. Не правда ли?
– Совершенно верно.
– А между тем и я не могу больше жить один и вам нужен мужчина, который заботился и пекся бы о вас и вашей дочери… Что ж… в конце концов… я кое-чего стою. Есть у меня капиталец, человек я работящий, а вы, женщина хозяйственная, опытная… да и личико у вас свежее и румяное, словно у пятнадцатилетней девочки…
Сеньора Магдалена залилась краской, но, несомненно, была польщена.
– Говорю вам, – продолжал живодер, – нам обоим выгодно пожениться и покинуть этот остров. В самый негаданный час здесь такое начнется… Ведь один бог знает, чего можно ждать от этих людей… А нам и без того здесь не сладко… Что же вы скажете на это?
– Вы сами понимаете, – проговорила сеньора Магдалена, – что на такой вопрос сразу не ответишь. Мне необходимо подумать. Откровенно говоря, я никогда не помышляла о вторичном замужестве. Кроме того, вы, испанцы, как мужья не внушаете мне большого доверия.
– Ах, сеньора, вы предубеждены. Примите мое предложение, и вам не придется раскаиваться. Очень скоро вы убедитесь, что как муж я стою не меньше лучшего из французов.
– Хорошо, я подумаю. Вы узнаете о моем решении…
– Сегодня вечером?
– Нет, не так быстро. Через три дня.
– О сеньора! Это слишком долго. Изберем золотую середину между вашей осторожностью и пожирающим меня нетерпением. Завтра я узнаю ваше решение, и, смею надеяться, оно будет благоприятным.
– Этого я сама еще не знаю. Но чтобы показать свою сговорчивость, я согласна, приходите завтра.
– Утром?
– Нет, вечером.
– Будь по-вашему. До завтра.
– До завтра.
Живодер вышел на улицу в отличном настроении.
«Признаться, вдовушка тоже недурна, – думал он. – Пожалуй, не вскружи мне голову эта девчонка, я был бы весьма доволен. Все мы, мужчины, таковы!»
После его ухода сеньора Магдалена глубоко задумалась и до самого вечера не произнесла ни слова. Хулия с беспокойством наблюдала за ней и ломала себе голову, пытаясь догадаться, чем мог этот человек так взволновать ее мать.
Уже стемнело, когда сеньора Магдалена позвала дочь к себе и плотно закрыла дверь. Девушка дрожала от страха: а вдруг мать узнала о ее любви к Антонио?
– Дочь моя, – начала сеньора. – Мне нужно сообщить тебе важную новость.
– Какую, матушка?
– Ты сама понимаешь, доченька, что живем мы тут одни, без защиты, без поддержки, одним словом, без мужчины в семье…
– Да, матушка.
– Что со всех сторон нам грозит опасность, особенно тебе, такой молодой и красивой…
Хулии показалось, что она догадывается, в чем дело.
– Значит, надо нам смириться перед судьбой, надо, чтобы к нам в семью вошел мужчина как наш законный защитник и увез нас с этого острова.
– Матушка! – воскликнула Хулия, уверенная, что ее хотят выдать замуж.
– Дочь моя, Хулия, так надо. Я понимаю твои чувства, но это необходимо.
– Но, сеньора!.. – начала Хулия и разразилась слезами.
– Не мучай меня, доченька, мне и самой это нелегко. Но так лучше для нас обеих, и я твердо решила выйти замуж.
– Ах! – воскликнула девушка, чувствуя, как камень свалился с ее сердца.
– Что ты об этом думаешь?
– Сеньора, вы сами себе госпожа. Если вы довольны своим выбором, то буду довольна и я.
– Я все обдумала и вижу, что в этом единственная надежда уехать отсюда.
– А кто же, сеньора, человек, заслуживший ваше доверие?
– Ах, дочь моя, я ничего от тебя не скрою. Он приходил к нам сегодня днем.
– Педро!
– Он самый. Он человек порядочный, хотя и грубоватый… Тебе он не нравится?
– Если он будет любить вас и вы будете счастливы, матушка, я полюблю его, как родного отца.
– Да благословит тебя бог!
Сеньора Магдалена поцеловала Хулию в лоб и, успокоенная, вышла из комнаты.
В эту ночь сеньора Магдалена, вновь почувствовав себя невестой, видела счастливые сны.
 
VI. ВЕРБОВКА
Живодер Педро Хуан де Борика так и сиял от радости, покидая дом вдовы Лафонт.
Он считал дело улаженным и понимал, что срок, назначенный сеньорой Магдаленой, означал лишь соблюдение приличий. До вечера он успел сообщить о предстоящей женитьбе всем, кого только ни встретил из своих знакомых, и, полагая, что эта сделка им кажется столь же удачной, как и ему, совсем возгордился своей победой.
Разумеется, на деле было не так. Все потешались над помолвкой глупого, трусливого урода с пожилой вдовой, и весь вечер в селении только и было разговору, что о будущей свадьбе Педро и сеньоры Магдалены.
В этот вечер, против своего обычая, почти все охотники собрались в таверне «У черного быка». Они пили, курили и беседовали так беззаботно, словно на острове Эспаньола не осталось ни одного быка.
Исаак, разумеется, был безмерно доволен, вечер сулил ему богатую поживу. Но, вероятно, он принадлежал к немногим в селении, кто не удивлялся этому неожиданному сборищу.
За одним из столов, несколько в стороне от других охотников, сидели, увлеченные беседой, Антонио Железная Рука и его друг Ричард.
– Я вижу, ты неверно рисуешь себе ту жизнь, какую предлагает нам Джон Морган, – говорил англичанин. – Чего ты боишься – опасности или наказания?
– Ни того, ни другого, – ответил Железная Рука.
– Тогда что же удерживает тебя от участия в нашем деле? Ты страдаешь морской болезнью?
– Нет, нисколько. Но непреодолимые препятствия мешают мне покинуть остров.