Расплетающие Сновидения

— Ты удивительно спокойно всё это воспринимаешь, моя торра.
Я заколебалась на миг, гадая, сказать ему или трусливо промолчать.
— Да я, вообще-то, не вижу в происходящем ничего такого ужасного.
Это чистосердечное признание было вознаграждено одним из тех редких мгновений, когда можно было любоваться искренне ошарашенным Арреком. Его брови красиво приподнялись, губы изогнулись в сардонической усмешке, но в стальных глазах мелькнула-таки некоторая растерянность.
— А у меня создалось впечатление, что эль-ин очень… э-ээ… активно не одобряют…
Я подняла руку, не давая ему закончить.
— Ты обратил внимание, что Нефрит не воспринимала большинство тех существ, будь то дарай-блоки, Колибри или просто окончательно сломленные пленники, как… живых?
Аррек наградил меня одним из тех взглядов, которыми мы так часто обменивались, что сопровождающее их внутреннее «я никогда тебя не пойму» спрессовалось уже в некий абстрактно-беспомощный сен-образ.
— Хочешь сказать, что для тебя эти… «блоки» — полноценные… личности?
— Они просто были изменены.
А вот так уже смотрят только на полных психов.
— Иногда, уходя в танец, я изменяю себя гораздо больше. Те дараи как личности, может, и умерли, но они всё ещё живы — как часть Колибри, как изначальная матрица его «я». Эль-ин неплохо знакомы с подобным состоянием — мы, в конце концов, обладаем ещё и коллективным разумом. Вроде пчёл или муравьёв. А я — в большей степени, нежели другие.
Он отстранялся, уходил. Не заворачивался в Вероятность, как делал, когда хотел оградить меня от своих чувств, а просто психологически дистанцировался от осознания нашей коренной непохожести. Иногда сила, с которой Аррек желал видеть во мне человека, просто пугала.
Хорошо. Попробуем с другой стороны.
— Что на самом деле отвратительно — это что их подвергли подобному изменению без их согласия. Вот за такое на Эль-онн действительно можно получить по зубам.
— Хм… И как ты собираешься бить зубы ристам? В смысле, тут неплохо бы сохранить свои кулаки, а то ведь и откусить могут.
Опять он уходил от этой темы. Нет, так не пойдёт.
— Ты всё ещё не понимаешь, да?
Я отвернулась, отдавая приказание онн открыть для нас короткие пути к внутренним помещениям.
— Пойдём.
Три шага, поворот — и мы оказались у входа в небольшой коридор, находящийся где-то за много километров от внешних стен. Перемещениями в дарайском стиле тут и не пахло, просто древняя, отрицающая любой порядок и физические законы магия. Чего только не понахватаешься за миллионы лет близости к Ауте.
По обе стороны от прохода были маленькие, узкие комнатушки, в каждой из которых безмятежно покачивались на волнах загустевшего воздуха обнажённые эль-ин. Мужчины, сильные и мускулистые воины, со сложенными крыльями и спокойными скуластыми лицами, женщины, девочки лет двенадцати — шестнадцати, с несформировавшимися ещё фигурами танцовщиц-вене. Много-много девочек вене.
Аррек заледенел. Аналогия с найденным недавно на человеческой станции была слишком очевидна, хотя Видящий Истину всё-таки ощущал достаточно, чтобы не лезть сразу с выводами.
— У нас, Изменяющихся, таких не очень много. У Расплетающих Сновидения две трети клана спит вот так иногда в течение миллионов лет. Кто-то отправил свою ментальную проекцию в дальние дали, оставив тело на попечение онн, кто-то слишком занят собственными снами, чтобы обращать внимание ещё и на реальную жизнь, кто-то просто изменился так, что физически не способен думать и двигаться. В клане Хранящих есть те, кто полностью отдал себя Эль, отказавшись от самостоятельной личности. Вроде тех же «дарай-блоков». Это нормально. Они эль-ин, они такие же полноценные члены общества, если это слово к нам применимо, как я или ты.
Дарай-князь всё ещё прятался за своими безупречными щитами: мёртвая, невыразительная фигура, которая, казалось, не имела понятия ни о жизни, ни о движении. Как я это ненавидела!
— Защита на этих камерах не намного уступает той, что окружает внешнюю стену онн. — Он просто констатировал факт, никаких чувств, ничего.
— Да. Они ведь, знаешь ли, имеют привычку время от времени просыпаться. А иногда то, что просыпается… не совсем они.
Молчание. Мы шли вдоль бесконечного коридора, заглядывая в широкие проходы. Аррек почти на минуту застыл, глядя, как фигура девочки-подростка в такт биению сердца размывалась в сиренево-болотный туман, чтобы тут же вновь приобрести гуманоидные очертания. Даже из-за плотного щита Вероятностей от него резко дохнуло чистым Видением. Тишина становилась невыносимой. Невыносимой настолько, что я не выдержала, заговорила.
— Вообще, защита Дериул-онн на порядок выше, чем в других кланах. Слишком часто Изменяющимся приходится иметь дело с Ауте и её неподражаемыми сюрпризами. Здесь в основном те, кто слишком далеко зашёл в изменении и не захотел вернуться. Поэтому так много вене. Ну и, конечно, воины, их сопровождавшие. Вон та, черноволосая — моя бабушка…
Аррек чуть сжал мою руку, внимательно вглядываясь в черты Мирэотеи тор Дериул. Обернулся, точно проверяя, что я здесь, рядом, и никуда исчезать не собираюсь.
— Вы похожи.
— Что ты! Она — настоящая красавица…
Он ответил совсем невпопад.
— Их так много…
— Много? Аррек, это хранилище наполнялось миллионы лет! И здесь — совсем немного. Большинство в таких случаях остаются в Ауте. Ты и не представляешь, сколько неприятностей эль-ин в своё время имели от таких вот… диссидентов. Щит, защищающий Эль-онн от вторжений оттуда… Я просто не представляю, как наш народ умудрялся жить без него.
— Я, честно говоря, не представляю, как вы вообще умудряетесь жить, со Щитом или без…
Молчание.
— И каждый раз, начиная танец, ты рискуешь превратиться вот в такое?..
Молчание. Зачем отвечать на риторические вопросы?
Мы проходили мимо комнат. В одной из пола бил ровный, мощный фонтан чего-то светящегося, разлетающегося брызгами и разумного. Тело Видящего Истину рядом со мной как-то загнанно дёрнулось, щиты заискрились, на этот раз не препятствуя кому-то извне считать его мысли, а пытаясь защитить своего хозяина от чего-то, что мог считать он… В который раз я порадовалась, что не обладаю таким даром. Видеть что-то — одно, но вот всегда совершенно точно знать, что же именно ты видишь… Слишком велико было бы искушение попробовать на себе: каково это — быть разумным, разбегающимся гармониками и смехом потоком. Я и сейчас, если честно, была отнюдь не против это выяснить.
В другой каморке в самом углу угадывался чешуйчатый бок свернувшейся калачиком гигантской змеи. Со стрекозиными крылышками. Завораживающе.
В третьей…
Люди с их играми в познавание психического кажутся такими маленькими, такими наивными детишками… Смешными. А ещё более смешон их ужас перед собственной «аморальностью». Эль-ин в подобных случаях не стесняются получать от ситуации удовольствие. Тем более что «пациент» и «хирург» у нас обычно оказываются совмещёнными в одном лице.
Аррек начал потихоньку зеленеть. Сенсорная перегрузка? Просьба к онн — и следующий поворот вывел нас в одну из основных галерей, откуда рукой подать до покоев, отведённых мне в общем доме клана.
Короткий наклон ушей и сен-образ для северд-ин — просьба остаться снаружи. Здесь, да ещё в обществе Аррека охрана не требовалась.
Эта анфилада комнат не похожа на другие помещения эль-ин. Здесь те же тонкие, живые и дышащие стены, пронизанные лучами идущего откуда-то снаружи света, создающими на полу и в воздухе причудливые узоры теней и бликов. То же сплетение развешанных повсюду сен-образов, позволяющее способным видеть наслаждаться (или ужасаться, что в моём случае ближе к истине) художественными и ментальными способностями хозяев. Те же свободно гуляющие сквозняки.
Но ещё и старинные, полированного дерева кресла и невысокий стол. Книжные полки, причудливые произведения искусства, разбросанные повсюду тёмные подушки. Удивительно, но чернота мебели и зелень стен вполне сочетались, создавая тот эффект единого стиля, который так ценят человеческие дизайнеры. Я огляделась, точно впервые видела знакомые покои, и растерянно опустила уши. Когда этот смертный успел так прочно войти в мою жизнь, что стал её частью даже в таких мелочах?