Наследницы

Адвокат сказал, что не видит причин для отказа. Они вместе отправились в банк «Техас» и сняли со счета пятьсот долларов. Распрощавшись с мистером Андерсеном, Ханичайл села на автобус до Китсвилля. От города они с Фишером прошли десять километров пешком до ранчо Маунтджой. Там она отправила Тома за Элизой и написала Роузи, что она вернулась домой. Наконец она была дома.
Через пару месяцев тело Роузи нашли в луже ее собственной крови, в аллее за салуном «Серебряный доллар». А еще через пару недель объявился Джек Делейни, чтобы предъявить свои права на ранчо Маунтджой.
Воспоминания Ханичайл всегда останавливались на этом месте, потому что она не могла думать о том, что произошло дальше. Она прятала эти воспоминания в дальних уголках своей памяти и всегда гнала их прочь, если они вдруг неожиданно накатывали на нее.
Ханичайл никогда не говорила о Роузи и Джеке Делейни, и если бы Эдгар Смолбоун не пришел к ней в тот день и не сказал, что ее разыскивает двоюродный дедушка, она, возможно, так никогда бы и не заговорила о них. Но упоминание имени лорда Маунтджоя оживило ее память.
Что готовит ей лорд Маунтджой? Что значат его слова «она узнает что-то такое, что в ее интересах»? Ей оставалось только надеяться на хорошее, ведь когда-то же ей должно повезти.
Ханичайл думала о том, что бы сказал ее отец обо всем этом, и посмотрела в безоблачное голубое небо.
— Молись за меня, папа, — тихо произнесла она. — И помни, что я по-прежнему люблю тебя.
 
ЧАСТЬ II
 
Глава 18
— Шляпная мастерица? — скептически переспросил лорд Маунтджой. — Вы хотите сказать, что она женщина, которая делает шляпы?
Суэйн стоял перед письменным столом его светлости в библиотеке его лондонского дома, куда пришел с докладом о потомках Джорджа Маунтджоя. Дворецкий принял у него плащ и коричневую фетровую шляпу и сейчас стоял, скрестив за спиной руки, слушая, как лорд Маунтджой выражает свое удивление по поводу того, что кто-то из его родственников зарабатывает себе на жизнь изготовлением шляп.
— Мадам Сюзетта — исключительный шляпный мастер, милорд. Она имеет дело только со сливками общества. У нее весьма респектабельный магазин.
— Как может быть респектабельным шляпный магазин? — с раздражением спросил лорд Маунтджой. — Ответьте мне на этот вопрос, Суэйн, раз уж вы так хорошо осведомлены о модистках.
Прикрыв рот рукой, Суэйн нервно кашлянул. Он-то думал, что лорд Маунтджой будет доволен результатом.
— Мадам Сюзетта к тому же графиня, сэр. Она сказала, что вам будет приятно это услышать.
— Французская графиня, — с презрением заметил лорд Маунтджой. — Кроме того, этот титул перешел к ней после брака. А сейчас расскажите мне о ее ребенке. — Лорд выжидательно посмотрел на Суэйна.
— У графини есть дочь, сэр.
— Женщина? — удивился лорд Маунтджой. Ему и в голову не могло прийти, что возможные потомки Джорджа могут быть не мужского пола.
— По имени Анжу, сэр. Ей почти двадцать лет, и она учится вдали от дома, в пригороде Парижа. Это очень хорошая школа, как вы сами можете видеть из моего доклада. Похоже, она умная девочка, так как считается лучшей ученицей. Дисциплинированная, как мне доложили.
— «Синий чулок», — мрачно заметил лорд Маунтджой. Дела обстояли все хуже и хуже.
Детектив рассказал мистеру Маунтджою историю Мари и Джорджа, и тот с трудом сдержал вздох разочарования.
— Это все, что вам удалось выяснить? Только о французской женщине?
— Гораздо труднее было в Италии, сэр. Маленький «эпизод» был замят семьей Фиоралди. Очень аристократичный род, если вы позволите мне выразить свое мнение, милорд. Он уходит корнями глубоко в века. Конечно, не так глубоко, как ваш, но среди них есть несколько папских рыцарей.
— Гмм, — хмыкнул Маунтджой, явно заинтересовавшись.
— Семейные слуги очень преданы им, сэр. Они наотрез отказались отвечать на мои вопросы, несмотря на то что я предлагал им хорошие деньги.
— Слуг всегда можно подкупить, — заметил лорд Маунтджой, с недоверием глядя на Суэйна. — Особенно в Италии.
— Только не этих, сэр. Однако моему коллеге удалось разузнать, что, когда Джордж Маунтджой встретил Адриану Фиоралди, она была помолвлена с Паоло Торлони, богатым молодым человеком, владельцем обширных владений в Венеции. Его выбрал для Адрианы отец, и она не осмелилась отказаться.
— Приятно это слышать, — одобрительно заметил лорд Маунтджой. — Продолжайте, продолжайте.
Он с интересом выслушал историю Адрианы и Джорджа, которую поведал ему детектив, и информацию о Джинни Суинберн.
— Йоркшир, — мрачно заметил Маунтджой. — Край света. Однако нет созданий более упорных, чем мужчины-йоркширцы. То же самое можно сказать и о женщинах. Продолжайте, Суэйн, назовите мне его имя.
— Ее, сэр. Лаура Лавиния Суинберн, тоже в возрасте двадцати лет.
Лорд Маунтджой лишился дара речи. Несколько минут он молча взирал на Суэйна, а тот стоял, переминаясь с ноги на ногу, испуганно думая о том, что лорд Маунтджой может лишить его обещанных двадцати пяти процентов, так как все внуки Джорджа оказались девочками.
— Что было дальше с Адрианой Фиоралди? — спросил наконец Маунтджой.
— Она вышла замуж за Паоло Торлони, сэр. Они обвенчались во Флоренции сразу после ее возвращения. Насколько мне известно, это была грандиозная церемония, на которой присутствовали самые известные семьи Италии. Похоже, их брак был счастливым, хотя детей у них не было. Они прожили в браке больше тридцати лет и умерли почти вместе с разницей в несколько месяцев. Они были преданы друг другу.
— Гмм, преданы, — фыркнул лорд Маунтджой, намекая на то, что если человек чего-то не знает, то уж не узнает никогда. — Что еще? — спросил он, надеясь на удачу.
— Хорошие новости, ваша светлость, — сказал Суэйн, позволив себе победоносно улыбнуться. — Мне также удалось разыскать потомков Джорджа Маунтджоя в Техасе, Соединенные Штаты Америки.
— Послушайте, черт побери, всем хорошо известно, где находится Техас. Ближе к делу. — Маунтджой с раздражением посмотрел на Суэйна.
— Боюсь, что и здесь тоже молодая женщина, сэр. — Суэйн сделал паузу и добавил: — По имени Ханичайл.
Маунтджой был просто шокирован. Он тяжело сглотнул.
— Ханичайл, — повторил он, качая головой. — Наверняка это шутка. — Его надежды найти наследника-мужчину рассеялись, как дым в ночи. — Какого черта они рожали только девочек? — сердито проворчал лорд Маунтджой. — В роду Маунтджоев были только сыновья. И это длилось на протяжении веков.
— Возможно, дело в том, что все женщины мужчин Маунтджоев были иностранками, — заметил Суэйн.
— Не могу с вами не согласиться, — охотно ухватился за эту мысль Маунтджой.
Суэйн рассказал ему о Дэвиде и Роузи и об их ужасных смертях.
— Ханичайл все еще живет на ранчо Маунтджой вместе с женщиной, которая вырастила ее, Элизой Джефферсон.
— Вы хотите сказать — ее няней.
— Что-то в этом роде, сэр.
Лорд Маунтджой вздохнул. Он начал думать, что в качестве подарка на свой день рождения преподнес себе ящик Пандоры, источник всяческих бед. Вместо того чтобы найти наследника, на которого он так надеялся: бедного, приличного, податливого молодого человека, который мог бы унаследовать традиции Маунтджоев, он обнаружил трех женщин, каждая из которых, казалось, была хуже другой. Маунтджой смотрел на детектива так, словно он был во всем виноват.
Суэйн же продолжал нервно переминаться с ноги на ногу. Его черные ботинки громко скрипели, что заставило лорда Маунтджоя нахмуриться.
— Еще одна вещь, сэр, — поспешил добавить Суэйн. — Ханичайл бедна. Очень бедна, сэр. Ранчо Маунтджой сильно пострадало от засухи, которая длится вот уже несколько лет. Им приходится вести борьбу за выживание. Мне сказали, что Ханичайл работает за двоих мужчин. Она предана своей земле и ни о чем другом и не помышляет.