Невольница любви

— А-а… — разочарованно протянула Софи, однако тут же нашлась:
— Но мы могли бы взять вторую машину. «Роллс-ройс», например, или «рено».
— О да, конечно, — насмешливо подхватил Анри. — Думаешь, бабушка пришла бы в восторг, если бы ты отправилась в горы на «роллс-ройсе»?
— Мда, пожалуй…
На этом бессмысленный спор закончился — тем более что они уже поднялись на террасу. Синтия привстала, и Джун уже приготовилась к неприятной сцене, но инициативу перехватила графиня.
— Как вы раскраснелись, дитя мое! — воскликнула она, укоризненно взглянув на внука. Надеюсь, Анри, ты не позволил Джун слишком долго оставаться на солнцепеке?
— Но я вовсе не… — начала Джун и смятенно осеклась, когда Анри наклонился, чтобы поцеловать бабушку. При этом он задел рукой бедро Джун, и, хотя никто этого не заметил, молодая женщина поверить не могла, что это вышло случайно.
— Бьюсь об заклад, бабуля, Джун подтвердит, что я хорошо ее опекал. Но мы ехали в открытой машине…
— Понятно. — Графиня кивнула, и Анри выпрямился. — Но, может быть, Джун хочет освежиться и привести себя в порядок перед обедом? Нам всем не составит труда ее подождать.
Джун невольно задалась вопросом, знает ли старая дама, насколько своевременно ее любезное предложение, однако вежливо поблагодарила и поспешно направилась к себе.
Пару минут спустя, разглядывая свое отражение в зеркале, Джун с облегчением заключила, что выглядит не так уж плохо. Она и вправду немного раскраснелась, как справедливо заметила графиня, и помады на губах почти не осталось, но, поскольку Джун и так почти не пользовалась косметикой, подобные мелочи ее внешность не портили. Куда более опасным показался ей непривычный, смятенный блеск в глазах — он мог выдать постороннему взору сумятицу чувств Джун. Поэтому она старательно умылась холодной водой, чтобы хоть немного снять возбуждение, а затем заново заплела косу.
Вернувшись на террасу, Джун обнаружила, что Анри поглощен разговором с Синтией. Возможно, он просто извинялся за то, что уехал утром, так и не повидавшись с ней, но Джун после случившегося в часовне терзали самые недобрые предчувствия. Она не знала, как теперь посмотрит в глаза Синтии, и винить во всем произошедшем Анри было несправедливо. Джун и сама повела себя не лучшим образом, так что Синтия вправе презирать обоих.
Что ж, подумала Джун, как только закончится уик-энд, соберу вещи и вернусь в Англию.
Она догадывалась, что Синтия не преминет высказать ей свое мнение по поводу утренней поездки с Анри, — и такой случай представился сразу после обеда. Графиня имела привычку днем отдыхать, дядюшка Бруно решил на сей раз последовать ее примеру. Анри занялся хозяйственными делами, по крайней мере, так он сказал, Софи тоже куда-то исчезла, и подруги остались на лоджии одни.
При других обстоятельствах Джун охотно просидела бы здесь до самого ужина — с интересной книжкой или просто развалясь в плетеном кресле. Синтия, однако, была настроена поговорить, и Джун не могла винить ее за это.
— Ты ему сказала?
— Сказала? — эхом отозвалась Джун. — О чем?
— Не валяй дурака! — фыркнула Синтия. — О том, почему мне было плохо.
— Нет. Я сказала только, что у тебя болит голова, вот и все.
— Хм! — Судя по всему, Синтия не поверила. Что же он так подробно расспрашивал о моем самочувствии?
— Ну.., не знаю. Наверное, просто беспокоился о тебе. А ты как думаешь?
— Понятия не имею. Я вообще не всегда могу понять Анри. — Она скорчила гримаску. — Наверное, потому, что он на три четверти француз.
Джун кивнула и предприняла попытку переменить тему.
— Давно ты встала?
— Э нет! — Синтия предостерегающе вскинула руку. — Мы еще не закончили разговор, так что не финти! Что ты задумала, а? С какой стати ты решила, что можешь завладеть Анри на все утро? Я же почувствовала себя полной дурой, когда спустилась на лоджию и обнаружила там только старую каргу да дядюшку-маразматика!
— Мне очень жаль… — Джун тяжело вздохнула.
— И правильно! Не затем я привезла тебя сюда, чтобы ты усложняла мне жизнь! Кстати, ты еще не рассказала, каким образом вообще устроилась эта утренняя прогулка? Ты напросилась в спутницы к Анри?
— Вовсе нет! — негодующе возразила Джун. — Разумеется, я его ни о чем не просила! Просто он заговорил о старинной часовне, и тогда графиня…
— Ну да, конечно! — Синтия зло фыркнула. — Так я и знала, что виной всему старая карга! — Она покачала головой. — Бедняга Анри! Старуха вечно вертит им, как хочет. Ты ведь тоже это заметила, верно?
Джун могла бы положа руку на сердце заверить, что ничего такого не заметила, но если Синтия считает, что поездку устроила графиня, тем лучше. Им и так еще предстоит поговорить на другие, куда менее приятные темы.
— Помнишь, что было, когда вы вернулись? — раздраженно продолжала Синтия. — Анри был не виноват, что ты поехала на прогулку с непокрытой головой, но разве его бабка это признала? Как же! Чем скорее эта карга отправится в богадельню, тем лучше!
Джун хотела сказать, что Анри вряд ли согласится изгнать престарелую бабушку из дома, где та прожила чуть ли не всю жизнь, но, поразмыслив, прикусила язык. Что она, собственно, знает о Анри? Только то, что он соизволил ей рассказать. И если хоть половина того, что рассказывала об их связи Синтия, правда… Что ж, приходится признать: Джун и вовсе не знает Анри ле Брени.
— Между прочим, я не шучу, — продолжала между тем вошедшая в раж Синтия. — Для нас обеих эта вилла будет слишком тесновата, а если мы с Анри поженимся…
— Поженитесь? Ты уверена, что хочешь именно этого? — Джун порывисто повернулась к подруге. Она сразу поняла, что ее вопрос Синтии не по вкусу, но остановиться уже не могла. — Подумай хорошенько, дорогая! Все эти люди, конечно, очень славные, но неужели ты и впрямь считаешь, что будешь здесь счастлива? Я хочу сказать, ты ведь не привыкла к такому образу жизни, верно? Мне всегда казалось, что ты истая горожанка и не в восторге от радостей сельской жизни. Здесь ведь нет ни ночных клубов, ни…
— Клубы есть в Сен-Рафаэле, — перебила Синтия, — во всяком случае, приличные забегаловки с музыкой. А у Анри имеется квартирка в Канне. Именно там он жил, когда мы познакомились.
Джун покачала головой.
— По-моему, ты рассуждаешь легкомысленно.
— То есть?
— У тебя будет ребенок. За малышом нужен постоянный присмотр, не говоря уж о том, что тебе предстоит кормление…
— И ты полагаешь, что я стану портить себе грудь? — не на шутку изумилась Синтия. — Вот еще! У ребенка будет няня, и с самых первых дней его будут кормить из бутылочки.
— А если Анри не согласится? Что тогда?
— Анри? — Синтия подозрительно уставилась на нее. — Что он тебе наговорил?
— Ничего. — Джун беспомощно пожала плечами. — Да и что он мог сказать? Он ведь даже не знает о ребенке.
— Вот именно. В таком случае, откуда у тебя такая осведомленность? Или то, что ты успешно подлизалась к графине, дает тебе право совать нос в мои личные дела?
— Да нет же! — ужаснулась Джун. — И вовсе я не подлизывалась к графине, не выдумывай.
— Да ну? — ядовито отозвалась Синтия. — Отчего же тогда она говорит при тебе только по-английски?
— Не знаю. — Джун при всем желании не могла отрицать этот факт. — Может быть, она узнала, что я не понимаю по-французски… В отличие от тебя.
— А откуда старухе знать, что ты ни бум-бум по-французски? Помнится, ты ей об этом не говорила!
— Ну-у… — Джун замялась. Не признаваться же, что об этом знает Анри: чего доброго, Синтия разозлится пуще! — Наверное, ты как-то помянула при Анри, что я не знаю французского.
Синтия нахмурилась, припоминая, но видно было, что довод на нее подействовал.
— Ладно, мы отвлеклись от темы. Какого черта ты взялась рассуждать, стоит мне выходить за Анри или нет? Тебе-то какое дело?
Джун обреченно вздохнула.
— Просто я хотела убедиться: ты знаешь, что делаешь. Ты не пробовала посоветоваться со своей матерью?