Убереги ее от дурного глаза

— Нельзя недооценивать Салли. Он — серьезный противник.
— Если бы я подумал, что вы мне угрожаете, вам бы пришлось добираться до города пешком.
На губах Бартрэма вновь заиграла улыбка.
— Я готов продать мать родную, лишь бы не ходить пешком. Почему бы нам не вернуться к самому началу, Джерико? Я признаю, что мы напрасно пытались взять вас штурмом.
— Хорошо, я подвезу вас, — Джерико завел мотор.
— Давайте не будем ходить вокруг да около, — ехали они не спеша, Салли давно скрылся из виду. — Я знаю, что произошло вчера вечером. Вы подобрали Марсию, мертвецки пьяную, на шоссе. Отвезли ее на бензоколонку, чтобы узнать, кто она такая. Фред рассказал вам о трагедии Поттеров и приговоре суда. Вы решили показать себя джентльменом и отвезли ее домой. Подозреваю, вы заснули, ожидая возвращения Поттера.
— Если этот парень на бензоколонке или вы будете так трактовать происшедшее, я, разумеется, заявлю, что все это ложь.
— Заявите, если только я не докажу вам, что занятая вами позиция противоречит здравому смыслу.
— Попробуйте, — буркнул Джерико.
— Если вы когда-либо жили в таком маленьком городке, как Кромвель, то должны знать, что секретов здесь не утаишь. Вероятно, с десяток горожан видели вашу машину у дома Поттеров. И почти все задались вопросом: “Что за новый дружок появился у Марсии?” Еще до полуночи Поттеру несколько раз сказали, что в его доме посторонний.
— А где он был?
— В “Береговом клубе”. Он снимает там комнату.
— Живет там и ничего не предпринимает?
— Вам когда-нибудь приходилось жить с алкоголичкой? — спросил Бартрэм.
— Нет, — Джерико не отрывал глаз от дороги. — Но среди моих знакомых алкоголиков хватает.
— Марсия все еще красавица, хотя беспробудно пьянство уже начинает сказываться на ее внешности. А в молодости она была очаровательна. Ее семья лет десять тому назад сняла на лето дом в Кромвеле. Марсии тогда было девятнадцать или двадцать. Она встретилась с Джимом Поттером, и он ухаживал за ней все лето. Джим хорошо обеспечен. Она тоже не нуждалась в деньгах. По общему мнению, они как нельзя лучше подходили друг другу, так что их свадьбу в конце того лета встретили с одобрением.
Вы едете по Главной улице Кромвеля, и он кажется вам спящим, добропорядочным городком, типичным для новой Англии. Девчушка, написавшая “Пейтон Плэйс” [2], показала нам, что может происходить за фасадом этой сонной респектабельности. Среди прочего процветает и пьянство. Напейтесь в “Береговом клубе”, и вас осудят. Но никто не ткнет в вас пальцем, если вы пьете дома, за закрытыми дверями.
— Такое можно встретить везде, — заметил Джерико.
— И многое другое, — подхватил Бартрэм. — Шашни с чужими женами, наркотики, незаконные сделки.
— То есть у местного прокурора хватает работы.
Бартрэм рассмеялся.
— Происходящее в уединении частных владений не попадает на мой стол.
— Вы стараетесь показать, что нет смысла поднимать шум из-за какой-то несчастной алкоголички, но являетесь с целой армией, чтобы арестовать ее. Почему?
— Мы с Джимом друзья. Я приехал как друг, а не официальное лицо.
— Но я-то воспринял вас как прокурора, и вы никак не попытались развеять мои заблуждения.
— Не понимаю я вас, — в голосе Бартрэма послышались нетерпеливые нотки. — Марсию вы увидели впервые в жизни. Помогли ей. Но зачем лгать, защищая ее?
— Мне не понравилось соотношение сил.
— А, играете в Дон Кихота, — кивнул Бартрэм. — Джим хочет, чтобы ее отправили на лечение. Вы, возможно, спасете ее на день или два. Но скоро она снова напьется. Отказаться от спиртного выше ее сил.
— И никто не собирается ей помочь, кроме судьи?
Бартрэм вдавил окурок в пепельницу на приборном щитке.
— Джим пытался ей помочь, потому что чувствует, что доля вины лежит и на нем.
— Ну-ну, — хмыкнул Джерико.
Бартрэм словно и не заметил скепсиса Джерико.
— Она не пила много, во всяком случае, когда приехала в Кромвель. Джим был членом “Берегового клуба” и “Сельского клуба”, где любили выпить. Естественно, он ввел ее в этот круг. Так он привык жить. Там он встречался с друзьями. Несколько раз она напивалась до беспамятства, но он не обращал на это внимания. Говорил, что ей надо привыкать. И она думала, что со временем все выровняется. Но оказалось, что она принадлежит к той немногочисленной категории людей, для которых алкоголь становится наркотиком. Правда, она бросила пить, когда забеременела. Она хотела ребенка. Готовилась растить его.
И мальчишка у них был отличный. Смелый, остроумный, с богатым воображением и очень привязанный к Марсии. Ей удавалось оставаться трезвой до той поры, когда она укладывала сына в постель. А часом позже, пьяная, валилась с ног сама.
— А что все это время поделывал наш Джимми? — спросил Джерико.
— Он послал ее к местному доктору, Максвеллу. Приличный, интеллигентный человек.
— И сам не дурак выпить?
— Только не на работе. Он сделал все, что мог. Вы не представляете, что пришлось пережить Джиму. Публичные скандалы на вечеринках, пьяные ссоры дома. Она отказывалась выполнять супружеские обязанности.
— То есть не подпускала его к себе?
— Совершенно верно. И, наконец, трагедия с Томми. Надеюсь, вы можете понять, что этого Джим ей не простил. Она была пьяна, когда он утонул, в двадцати пяти ярдах от того места, где она лежала без чувств.
— Она говорит, что в тот день не пила. А заснула потому, что ее разморило от жары.
— Значит, она успела рассказать вам свою версию, — Бартрэм покачал головой. — Возможно, сейчас она и сама в это верит. Она не могла бы жить, если б не убедила себя в этом.
Они въехали на обсаженную деревьями Главную улицу Кромвеля. Красивые, выкрашенные в белый цвет дома, ухоженные сады и лужайки. Теперь Джерико видел их в ином свете. Наркотики, измены, говорил Бартрэм. Маски, как и человеческие лица, скрывающие правду.
— Как получилось, что тело мальчика так и не нашли?
Бартрэм пожал плечами и потянулся за зажигалкой, чтобы зажечь новую сигарету.
— Аномалия.
— В таких озерах не бывает сильных течений, чтобы быстро унести тело, особенно у берега.
— Аномалия, — повторил Бартрэм. — В озере и раньше тонули люди. Насколько я знаю, не нашли только тело Томми. Прихоть природы.
— Где вас высадить? — спросил Джерико.
— Мой кабинет — в здании муниципалитета, в конце улицы.
Джерико хотелось спросить, что за мужчина в дождевике появился в доме Поттеров, но не было уверенности, что он получит точный ответ.
— Вы вот сказали, что люди, которые видели мою машину у дома Поттера, задавались вопросом о новом дружке миссис Поттер? Это что, обычное дело? Я имею в виду дружков.
— Слухи такие ходят, — ответил Бартрэм, — но прямых доказательств у меня нет. В пьяном виде она — легкая добыча. Сопротивления не окажет, даже не вспомнит, было ли что-нибудь.
— И кто в списке дружков занимает первую строчку?
Бартрэм ухмыльнулся.
— Сегодня утром она по праву принадлежит вам.
Джерико посмотрел на него.
— Прошу учесть, что мне не нравятся эти разговоры. И я знаю, кто их заводит. Вы, Поттер или ваш гестаповец.
— Если вы найдете способ пресекать сплетни, Джерико, то наутро проснетесь самым богатым человеком в мире. Если вас не затруднит, остановитесь вот здесь.
Джерико свернул к тротуару. Бартрэм вылез из машины, захлопнул дверцу, наклонился к окошку, улыбнулся.
— Кто-то должен напомнить вам, Джерико, что времена рыцарства канули в лету.