Клуб Дюма, или Тень Ришелье

Корсо оторвался от компьютера, чтобы изучить первую страницу книги, стоившей жизни венецианцу. «DE UMBRARUM REGNI NOVEM PORTIS» – таково было заглавие. Ниже изображалась типографская марка. Тут могли быть разные варианты: одни ставили печать, другие простую монограмму, третьи выполняли сложный рисунок. Марка Аристида Торкьи, как это и описал Крозе, представляла собой дерево, у которого одна ветка была отрезана молнией. Вокруг ствола обвилась змея, заглатывающая собственный хвост. Рисунок сопровождался надписью: «Sic luceat Lux». Внизу указывались место издания, имя печатника и дата: «Venetiae, apud Aristidem Torchiam» («Издано в Венеции, в доме Аристида Торкьи»). Ниже: M. DC. LX. VI. Cum superiorum privilegio veniaque. С привилегией и с соизволением вышестоящих.
Корсо снова застучал по клавишам.
Экземпляр не имеет экслибриса, нет рукописных пометок. Книга полная, если верить аукционному каталогу коллекции Терраля-Коя («Клеймор», Мадрид). В описании Матеу допущена ошибка (указаны 8 гравюр, на самом деле их 9). Ин-фолио, 299 х 215 мм., 2 форзаца – чистые страницы, 160 страниц и 9 ксилографии, пронумерованные от I до VIIII. Страницы: 1 – титульный лист с маркой печатника, 157 страниц – текст. Последняя – чистая, без колофона. Все иллюстрации расположены вертикально, в полную страницу. Оборот страниц чистый.
Он внимательно, одну за другой изучил гравюры. По словам Варо Борхи, легенда приписывала первоначальные рисунки руке самого Люцифера. Каждая ксилография имела римскую цифру, обозначающую порядковый номер, затем шли ее еврейский и греческий эквиваленты, а также латинская фраза, состоящая из сокращенных слов. Корсо снова начал писать:
I. NEM. PERV. T QUI N. N LEG. CERT. RIT: Рыцарь скачет к окруженному зубчатой стеной городу. Прижатый к губам палец – призыв к осторожности и молчанию.
II. CLAUS. РАТ. Т: Отшельник стоит перед запертой дверью. На полу у его ног – лампа, в руке он держит два ключа. Рядом с ним собака. Здесь же начертан знак, напоминающий еврейскую букву «Тет».
III. VERB. D. SUM C. S. T ARCAN.: Странник – или пилигрим – направляется к мосту через реку. На каждом конце моста крепкие ворота, закрывающие доступ на него. На облаке – лучник, он держит под прицелом дорогу, которая ведет к мосту.
IIII. (Латинская цифра написана именно таким образом, а не как обычно – IV). FOR. N. N OMN. A. QUE: Шут перед каменным лабиринтом. Вход в лабиринт тоже прегражден запертой дверью. На полу три игральных кости – у каждой видны сразу три грани, соответствующие цифрам 1, 2 и 3.
V. FR. ST. A.; Скупой человек, видимо торговец, пересчитывает золото в мешке. За его спиной стоит смерть, в одной руке у нее песочные часы, в другой вилы.
VI. DIT. SCO V. R.: Повешенный, как на карте Таро, – повешен за ногу, руки связаны за спиной. Висит на зубце замка, рядом с запертой дверцей в крепостной стене. Из отверстия бойницы высовывается рука в латной рукавице, она сжимает пылающий меч.
VII. DIS. S P. TI. R MAG.: Король и нищий играют в шахматы на доске из белых клеток. В окно заглядывает Луна. Под окном у запертой двери дерутся две собаки.
VIII. VIC. I. T VIR: У городской стены стоит на коленях женщина, подставив обнаженную шею палачу. На заднем плане видно колесо фортуны, на нем три человеческие фигуры: одна наверху, вторая поднимается, третья спускается.
VIIII. (Именно так, а не обычное IX). N. NC SC. O TEN. EBR. LUX: Дракон о семи головах, верхом на нем едет обнаженная женщина. В руке у нее открытая книга. Месяц закрывает ей срамное место. На заднем плане пылающий замок на холме, ворота в него, как и на других гравюрах, заперты.
Корсо снял пальцы с клавиши, потянулся, разминая онемевшее тело, и зевнул. Комната тонула во мраке, только конус света от лампы и экран компьютера нарушали темноту. Через большое окно проникал слабый свет уличных фонарей. Корсо шагнул к окну, чтобы выглянуть на улицу, хотя не смог бы внятно объяснить, что именно ожидал там обнаружить. Возможно, стоящую у тротуара машину с погашенными фарами и темным силуэтом внутри. Но ничего интересного снаружи не было. Лишь на миг прорезала тишину сирена «скорой помощи», скрывшейся за громадами мрачных зданий. Он глянул на колокольню ближайшей церкви: часы на башне показывали пять минут первого.
Корсо вновь вернулся к компьютеру и книге. Он решил повнимательней присмотреться к типографской марке на титульном листе – к змее, пожирающей свой хвост, которую Аристид Торкья выбрал в качестве символа для своих творений. «Sic Luceat Lux». Змеи и демоны, заклинания и тайные знаки. Корсо с издевкой поднял стакан, словно посылая привет покойному книгопечатнику; видно, это был очень храбрый человек – или очень глупый. За такого рода произведения в Италии XVII века приходилось платить сполна, даже если издавались они «cum superiorum privilegio veniaque».
И тут Корсо замер и тотчас обругал себя последними словами. Он ругался вслух, вглядываясь в темные углы комнаты. Как он мог не сообразить раньше? «С привилегией и с позволения вышестоящих». Да ведь этого не могло быть…
Не отводя глаз от страницы, он откинулся на спинку стула, зажег новую сигарету и выпустил дым, который образовал между ним и лампой серую прозрачную завесу.
Это самое «cum superiorum privilegio veniaque» – абсурд. Или тонкая уловка. Немыслимо даже предположить, что такая формула относилась к обычным властям. Католическая церковь в 1666 году ни за что не разрешила бы печатать подобную книгу, ведь прямой ее предшественник, «Delomelanicon», к тому моменту уже пятьдесят пять лет как значился в «Индексе запрещенных книг». Выходит, Аристид Торкья имел в виду вовсе не дозволение церковных цензоров. Разумеется, речь шла и не о мирской власти – не о правителях Венецианской республики. Разумеется, «вышестоящими» для него были другие.
От этих мыслей Корсо отвлек телефонный звонок. Звонил Флавио Ла Понте, чтобы поведать о своем приобретении: он купил целую коллекцию книг, к которой прилагалась – таково было условие – еще и коллекция европейских трамвайных билетов, если быть точным, 5775 штук. Все с симметричными номерами, – то есть такими, что одинаково читаются слева направо и справа налево, все разложены по странам – в обувные коробки. Он не шутил. Коллекционер только что отдал душу Богу, и родственники желали избавиться от билетов. Может, Корсо знает кого-то, кто проявил бы к ним интерес? Да, конечно, он и сам понимал: человек, приложив невероятные усилия, собрал 5775 билетов с симметричными номерами, и в этом было что-то безусловно патологическое. Ведь проку в них нет никакого. Кто купит такую дрянь? Да, идея хорошая: предложить коллекцию Лондонскому музею транспорта. Англичане… они ведь извращенцы… Не желает ли Корсо этим заняться?
И еще: его беспокоила рукопись Дюма. Ему уже звонили двое – мужчина и женщина, но не представились; их интересовало «Анжуйское вино». Что весьма странно, ведь в ожидании сообщений от Корсо он, Ла Понте, пока ни с кем о рукописи не говорил. Корсо рассказал ему о своей встрече с Дианой Тайллефер и о том, что сам назвал ей имя нового владельца рукописи.