Клуб Дюма, или Тень Ришелье

Красивая девушка, сказал бы Флавио Ла Понте, поглаживая кудрявую бородку.
– Да, а вы задавали вопросы о д'Артаньяне.
Холодный ветер из окошка трепал ее короткие волосы. Она стояла босиком, белые теннисные тапочки остались на полу у пустого кресла. Он инстинктивно бросил взгляд на название кинутой книги: «Приключения Шерлока Холмса». Дешевое издание, отметил про себя Корсо. Бумажная обложка. Мексиканское издательство «Порруа».
– Вы простудитесь, – сказал он.
Девушка, по-прежнему улыбаясь, отрицательно покачала головой, правда, тотчас принялась крутить ручку и подняла стекло. Корсо хотел было продолжить путь, но замешкался, доставая сигарету. Он проделал это своим обычным манером, не вытаскивая пачки из кармана, и заметил, что она следила за движением его руки.
– Вы курите? – спросил он нерешительно и задержал руку на полпути.
– Иногда.
Он сунул сигарету в рот и полез в карман за второй. Сигарета была темной, без фильтра, и, как всегда у него, мятой. Девушка зажала ее между пальцами и глянула на марку, прежде чем наклониться и прикурить – уже после него – от поднесенной Корсо спички, последней в коробке.
– Крепкие, – сказала она, выпуская первое колечко дыма, но, вопреки ожиданиям Корсо, обошлась без ужимок и кривляний. Она держала сигарету весьма необычным образом – между большим и указательным пальцами, так что горящий конец торчал вбок. – Вы едете в этом же вагоне?
– Нет. В следующем.
– Значит, в спальном, везет некоторым, – она похлопала себя по заднему карману джинсов, намекая на отсутствие там кошелька. – Позавидуешь. Хорошо еще, что у нас купе почти пустое.
– Вы студентка?
– Вроде того.
На входе в туннель поезд сильно тряхнуло. Девушка резко обернулась к окну, словно ее вниманием целиком и полностью завладела кромешная тьма, разлившаяся снаружи. Она приблизила лицо к стеклу – прямо к собственному отражению, и застыла в напряженной и тревожной позе. Казалось, она что-то высматривает сквозь свист воздуха, спрессованного узкими стенами. Потом, когда поезд вынырнул на открытое пространство и маленькие огоньки снова прошили ночь короткими стежками, она опять рассеянно улыбнулась.
– Мне нравятся поезда, – сказала она.
– Мне тоже.
Девушка продолжала смотреть в окно. Кончики пальцев одной руки она прижала к стеклу.
– Представляете?.. – Она решила продолжить свою мысль, и улыбка ее сделалась мечтательной; девушка как будто смаковала какие-то тайные воспоминания. – Вечером покинуть Париж, а утром проснуться в Венецианской лагуне и следовать дальше в Стамбул…
Корсо скривился. Сколько ей, интересно, лет? Восемнадцать? Во всяком случае, не больше двадцати.
– Ага, и играть в покер, – вставил он. – От Кале до Бриндизи.
Девушка метнула на него оценивающий взгляд.
– Тоже недурно. – Она на миг задумалась. – А что вы скажете по поводу завтрака с шампанским между Веной и Ниццей?
– Это было бы не менее интересно, чем шпионить за Базилем Захарофф [71].
– Или напиваться с Нижинским.
– Или украсть жемчуга у Коко Шанель.
– Или флиртовать с Полем Мораном [72]. Или с мистером Барнабусом [73].
Они расхохотались. Правда, Корсо смеялся сквозь зубы. А она – искренне, упершись лбом в холодное оконное стекло. Смех у нее был звонкий и чистый, как у мальчишки, – под стать короткой стрижке и сияющим зеленым глазам.
– Таких поездов больше не бывает, – бросил он.
– Понятное дело…
Мимо яркой вспышкой промчались сигнальные огни. Потом пробежала пустынная, плохо освещенная платформа какой-то станции, но прочитать название они из-за скорости не успели. Луна продолжала свое восхождение и время от времени резко выщелкивала то расплывчатые силуэты деревьев, то очертания крыш. Она словно неслась параллельно поезду, мчалась с ним наперегонки – безумно и бесцельно.
– Как вас зовут?
– Корсо. А вас?
– Ирэн Адлер [74].
Он оглядел ее сверху вниз, и она без тени смущения выдержала его взгляд.
– Это не имя.
– Корсо – тоже не имя.
– Ошибаетесь. Я – Корсо. Человек, который бежит [75].
– Меньше всего вы похожи на человека, который бежит. Скорее, вы человек, которого трудно заставить сдвинуться с места.
Он еле заметно наклонил голову и, не ответив, принялся разглядывать босые ноги девушки на ковровом покрытии. Он чувствовал на себе ее изучающий взгляд и – чего с Корсо почти никогда не случалось – ощутил признаки смущения. Слишком молодая, подумал он. Слишком привлекательная. Он машинально поправил сползшие на нос очки и решил, что пора топать к себе в купе.
– Счастливого пути!
– Спасибо.
Он сделал несколько шагов.
– Может, мы еще встретимся, там, когда приедем, – услышал он голос за спиной.
– Кто знает!
Трудно поверить, но в купе возвращался уже совсем другой Корсо. Что-то тревожно заныло в груди, Великая Армия увязала в русских снегах, пепел московского пожара лежал под подошвами его сапог. Он не мог расстаться с ней просто так и повернулся на каблуках. И улыбнулся улыбкой смертельно уставшего волка.
– Ирэн Адлер, – повторил он с таким видом, будто силился что-то вспомнить. – «Красная комната»?
– Нет, – невозмутимо ответила она, – «Скандал в Богемии»… – Теперь и она улыбнулась, и взгляд ее прочертил изумрудную линию в полутьме коридора. – «Эта женщина», дорогой Ватсон.
Корсо хлопнул себя ладонью по лбу, словно наконец-то до него дошло.
– Элементарно, – сказал он. И окончательно поверил в то, что они непременно встретятся снова.
В Лиссабоне Корсо пробыл меньше пятидесяти минут – ровно столько, сколько понадобилось, чтобы доехать от вокзала Санта Аполония до вокзала Россио. А через полтора часа он уже шагал по перрону Синтры. Небо покрывали низкие облака, в которых растворялись верхушки печальных серых башен замка «Да Пена». Такси он поблизости не обнаружил и пешком поднялся к маленькой гостинице, расположенной напротив Национального дворца с двумя большими трубами. Дело было в среду, в десять часов утра, и на площади он не увидел ни туристов, ни автобусов; и потому в гостинице для него сразу нашлась комната с отличным видом: густая зелень разных оттенков, из которой выныривали крыши и башни старых вилл, окруженных одичавшими вековыми садами.
Корсо принял душ, выпил кофе, потом поинтересовался, как ему отыскать виллу «Уединение», и горничная объяснила, что надо подняться вверх вон по той дороге. На площади такси тоже не было, зато стояла пара лошадей с колясками. Корсо немного поторговался и вскоре уже катил под каменными кружевами башни Регалейра. Цоканье копыт гулко отдавалось в нишах затененных каменных стен, и эхо скользило по поверхности воды в узких каналах и ручьях, плутало в зарослях плюща, который густо обвивал каменную кладку, оконные решетки, стволы деревьев, устланные мхом лестницы и старинные изразцы заброшенных вилл.
И тут Корсо увидел виллу «Уединение» – здание, построенное, скорее всего, в XVIII веке, четыре трубы на крыше, желтый выцветший фасад, покрытая потеками и пятнами штукатурка.
Корсо вышел из коляски и некоторое время постоял, осматриваясь по сторонам, прежде чем открыть решетчатую калитку, по обе стороны которой на гранитных столбах высились два бюста из серо-зеленого, но теперь затянутого плесенью камня. Первый безусловно изображал женщину; второй, по всей видимости, был двойником первого, но его густо увил вездесущий и нахальный плющ, словно возжелав срастись с каменными чертами.
Направляясь к дому, Корсо вслушивался в шелест сухих листьев под ногами. Вдоль дорожки рядом с пустыми пьедесталами валялись мраморные статуи, почти все разбитые. Сад выглядел совершенно запущенным, буйная поросль захватила скамьи и беседки, а с металлических решеток на покрытые мхом камни сыпалась ржавчина. Слева притаился небольшой заросший пруд, а фонтан, украшенный разбитыми изразцами, приютил толстощекого ангелочка с пустыми глазницами и обрубленными руками – он спал, опустив голову на книгу, а из его приоткрытого рта сочилась тоненькая струйка воды. Все было овеяно бесконечной печалью, и Корсо невольно заразился ею.