Лев в долине

Но долго злиться девушка не смогла. Упав на тощий тюфяк, она посмотрела на меня глазами испуганного ребенка.
– Простите, миссис Эмерсон! Я вам так обязана... Но бездействие и неизвестность лишают меня рассудка.
– В вашем положении это неудивительно. Ничего, бездействию скоро придет конец. Завтра вы присоединитесь к нам на раскопках. Будете моей ассистенткой. Я постараюсь, чтобы вы не попали впросак. Если Эмерсон задаст вам вопрос, на который у вас не найдется ответа, скажите просто: «Мистер Питри придерживается мнения...» Продолжать вам не придется: Эмерсон либо перебьет вас, либо убежит без оглядки. Если с вопросами полезет Рамсес – а этого не избежать, – спросите о его собственном мнении. После этого у вас будет одна трудность: как заставить его замолчать. Вам что-нибудь не ясно?
– Почти все. – Ее глаза сверкнули. – Вы побывали в Каире. Что там происходит? Нашла ли полиция?..
– Полиция – сборище болванов. Вам придется оставаться здесь до тех пор, пока я сама не раскрою дело.
– Вы говорили, что знаете, кто...
– Да, я сказала, что знаю, кто убийца Каленищеффа. Это чистая правда, мисс Маршалл. Но беда в том, что я не знаю, кто он та... Нет, лучше выразиться по-другому. Я знаю, кто он, но не знаю... Господи, все это сложнее, чем я предполагала! Словом, убийца – главарь банды, в которой состоял и Каленищефф. Следите за моей мыслью? Отлично! Я встречалась с этим субъектом, но не знаю, кто он такой на самом деле. Он редкий мастер менять внешность.
Энид смотрела на меня с большим сомнением.
– Правильно ли я вас поняла, миссис Эмерсон? Вы хотите сказать, что убийца – настоящий Гений Преступлений?
– Великолепно! – воскликнула я. – Аплодисменты вашему уму, мисс Маршалл. Я с самого начала знала, что мы с вами найдем общий язык.
– Благодарю вас. Но особого воодушевления я не испытываю, вы уж простите. Насколько я понимаю, таких людей потому и именуют гениями, что их очень непросто вывести на чистую воду.
– Совершенно верно. Но этот Гений Преступлений, можете быть уверены, предстанет перед судом, и только благодаря мне. Правда, это займет время, так что вам придется потерпеть. Держите, я купила вам кое-что в Каире. – Я протянула ей пакет. – Не обессудьте, если качество готовой одежды оставляет желать лучшего. Не могла же я забрать из «Шепарда» ваш багаж!
– Как вы добры! – пробормотала девушка.
– Ничего подобного. Я сохранила счет. Заплатите, как только сможете.
Энид подняла глаза. Чтобы описать ее благодарный взгляд, потребовался бы опытный мастер изящной словесности. В следующее мгновение она бросилась мне на шею и прижалась лицом к моему плечу.
– Теперь я начинаю понимать, почему о вас так восторженно отзываются! – пробормотала она. – Даже от родной матери я не ожидала бы такой чуткости...
При всей искренней симпатии к ней я побоялась выразить свои чувства вслух, чтобы не утонуть в слезах, которые она едва сдерживала. Настал момент прибегнуть к шутке – моему испытанному оружию. Похлопав ее по руке, я сказала с улыбкой:
– Подозреваю, ваша матушка в этой ситуации оказалась бы бессильна. Воспитанные леди не водят знакомств с закоренелыми преступниками. Ну же, выше голову! Лучше ответьте, почему вы от меня скрыли, что обручены?
Она подняла голову и широко раскрыла глаза.
– Потому что я не обручена!
– Мне сказал об этом Бехлер, управляющий «Шепарда». Ваш жених сейчас в Каире и горит желанием вам помочь.
– Ничего не понимаю... Господи, это, наверное, Рональд! Я должна была предвидеть...
– Придется вам все мне растолковать, дорогая. Кто такой Рональд?
– Рональд Фрейзер. Мы вместе выросли. – Энид стиснула зубы и немного помолчала, словно обдумывая, как лучше все объяснить. – Рональд – мой троюродный брат, единственная моя родня. Больше нас ничего не связывает.
– Почему же тогда он назвался вашим женихом? Может, герр Бехлер неправильно его понял?
Энид покачала головой:
– Он сделал мне предложение, но я отказалась. Это так похоже на Рональда: он уверен, что я передумаю. Рональд свято верит в то, во что ему хочется верить.
– Понимаю. Спасибо за откровенность, мисс Маршалл. А теперь переоденьтесь в платье, которое я вам привезла, и выпейте с нами чаю. Заодно поболтаем. После этого мы разойдемся по палаткам. Забыла вас предупредить, что эту ночь вы проведете в палатке. Уверена, вам в ней понравится. Это куда приятнее, чем душный закуток в доме.
Вернувшись в гостиную, я застала Эмерсона за неприятным и совершенно безнадежным занятием: он по-прежнему запугивал Рамсеса опиумными ужасами.
– Извини, папа, – отвечал непробиваемый Рамсес, – но твое выразительное описание мало отличается от классического. Позволь заметить, что опасность не устоять перед порочным соблазном мне не угрожает, так как леность ума не относится к моим...
Эмерсон встретил меня затравленным взглядом.
– Рамсес! – сказала я сурово. – Ты ни при каких обстоятельствах не будешь курить или как-либо еще употреблять опиум в каком бы то ни было виде.
– Хорошо, мама, – покорно ответил Рамсес.
Решив одну проблему, я отправилась проведать мистера Немо. Предаваться пороку, так соблазнявшему Рамсеса, он сейчас не мог, потому что я спрятала весь его запас опиума, а денег, чтобы купить еще, у него вроде бы не водилось. Так что Немо встретил меня трезвый и злой. Книга, которую он пытался читать, похоже, только способствовала его дурному настроению.
– Рада, что вы взялись за ум, мистер Немо.
Он в сердцах отшвырнул книгу.
– Мне вовсе не хочется браться за ум, просто больше нечем заняться. У вас есть какое-нибудь другое чтение, кроме книг по египтологии?
– Поинтересуйтесь у Рамсеса. Он захватил с собой свое любимое чтиво. Увы, у нашего сына при такой замечательной эрудиции на редкость вульгарный вкус! Но сейчас у меня есть для вас другое занятие. Пока светит луна, прошу вас, поставьте вторую палатку. Я хочу переселить в нее нашу юную леди.
– Чтобы убрать ее из дома, я готов трудиться даже в кромешной тьме, – ворчливо ответил Немо. – Что эта девица вообще здесь делает? Она сюда надолго?
– Она археолог, мистер Немо, и будет помогать нам на раскопках.
– И вы ей поверили?! – Немо хрипло рассмеялся. – Она вас провела, миссис Эмерсон, хотя вы и видите всех насквозь. Эта особа ничего не смыслит в археологии.
– Вы так хорошо с ней знакомы?
Немо опустил глаза.
– Видел ее в Каире. Обычная безмозглая светская дурочка! Все в Каире знали, что она собой представляет! С ней вечно таскался этот низкий, презренный...
– Следите за своим лексиконом, мистер Немо.
– Я не собирался договаривать. Вообще-то мне на все наплевать. Хочу лишь одного: чтобы меня оставили в покое! Вы конфисковали мой опиум, но я вас не виню. Однако, как только мне в руки попадут деньги, куплю еще. Учтите, я за себя не отвечаю. Такому типу, как я, нельзя доверять. Лучше спихните меня обратно в канаву, из которой выудили.
Эту мольбу я оставила без внимания, хотя знала, что она идет от самого сердца. Чем человек моложе, тем серьезнее к себе относится, бедняга, и тем страшнее опасность, что он закатит сценический монолог. Один Рамсес чего стоит!
Я присела рядом с Немо на койку.
– Ваши дела обстоят еще хуже, чем вам кажется, мистер Немо, – сказала я. – Если снова плюхнетесь в свою канаву, вас оттуда живо извлечет полиция. Вы действительно не знаете, что этот низкий, презренный... в общем, что Каленищефф убит и что вы – один из главных подозреваемых?
Реакция Немо на мои слова окончательно рассеяла сомнения. Предположим, изумление еще можно разыграть, но так густо покраснеть не сумел бы даже самый изощренный лицедей.
– Знаю, вы его не убивали, – продолжала я. – Поэтому буду с вами откровенна, мистер Немо. Вы будете посвящены в тайну, о которой неизвестно даже моему мужу и, хочу надеяться, сыну, хотя с Рамсесом лучше всегда быть настороже.
Немо с трудом овладел собой.
– Для меня это большая честь. Если вы не сказали даже профессору, то...