Дружина специального назначения

— Погоди, — пропустив мимо ушей очередное хамство, встрепенулся Илюха. — Дай сообразить, а сколько тебе лет? Сто, двести?
— Лично мне, в тот момент, когда наглый московский тип в красном пиджаке переехал меня на своей уродской машине, а после избил до полусмерти с нанесением тяжких телесных увечий...
— Ты чего, дальтоник, у меня не красный пиджак, — возмутился Солнцевский. — Красные я уже лет пять как не носил!
— Так вот, когда меня сбил грубиян...
— Сто или двести?
Черт ехидно захихикал:
— Значительно больше.
— Триста? — с некоторой мольбой в голосе спросил Илюха.
— Еще больше... По истории в школе небось тройка была? Впрочем, о чем это я спрашиваю? Тебе такое сочетание слов, как Киевская Русь ни о чем не говорит?
— Киевская?
— Киевская, Киевская. Москва сейчас раскинулась во всей своей красе на берегу живописной речки всеми своими десятью домами и на столицу никак не тянет. Ты уж извини меня, если задел твои великодержавные эмоции.
— Так сейчас примерно тысяча сто...
— Ну да, примерно так.
— Какой кошмар! — схватился за голову Илюха. — Этого просто не может быть!
— Может, еще как может! — ехидненько заметил черт. — Ты ничего не понимаешь, чумовое время! Князья, витязи, богатыри, молодухи, черти, домовые, лешие, даже Змеи Горынычи иногда появляются.
— Какие Горынычи? Это же сказки.
— Ха, ха, ха! Я что, тоже сказка? То-то же. Все есть, все живы, здоровы и неплохо сосуществуют вместе. Конечно, золотой век уже прошел и после крещения Руси нашего брата изрядно поприжали, но до ухода в подполье еще очень далеко. Просто рай земной!
— Странные слова из уст нечисти, — заметил еще не отошедший от первоначального шока Илюха.
— Знаешь, я вне игры. Нас в двадцать первом веке осталось так мало, что борьба добра со злом у нас временно приостановлена. Нет, конечно, самые ярые и крутые до сих пор, типа, сражаются и доказывают свою правоту, но подавляющее большинство нечисти живет тихо и мирно. Тем более что самый большой враг человека, это сам человек.
— А где живете? По лесам, что ли, прячетесь?
— Кому где нравится, для нас это не проблема, — спокойно заметил черт и вдруг в одно мгновение превратился в разухабистого молодца в красной косоворотке и картузе, лихо заломленном набекрень.
— Ну что, так я тебе больше нравлюсь?
Удивляться Илюха устал, так что принял преображение рогатого как должное.
— Да мне как-то все равно.
— Ну коли все равно, так я немного в чем мать родила посижу, — сострил черт и принял свой натуральный облик.
— И что, ты живешь в таком виде среди людей?
— Ну в общем да. У меня под Киевом особнячок, бизнес налаженный, друзья, знакомые, да и счета в нескольких банках вполне солидные. Есть, конечно, некоторые ограничения. Там в зеркало на людях лучше не смотреться, на святой земле появляться нельзя, а то копыта откину, причем в прямом, а не в переносном смысле. Еще священники сквозь морок свободно видят и норовят святой водой опрыскать, а она жжется страсть как.
— Это все?
— Почти. Какой бы морок ни наводили, рога совсем спрятать никак не удается. Хоть немножко, но обязательно торчать будут, так что приходится в шапках ходить.
— Но это не смертельно.
— Ну типа, да.
Илюха вздохнул, но тут что-то вспомнил и яростно стал шарить у себя по карманам. Наконец из кармана потрепанного пиджака на свет появилась внушительная плоская фляга. При виде ее глаза черта вспыхнули так, что вокруг стало светлее.
— Слушай, может, нам чисто по глоточку тяпнуть, так сказать, за знакомство? Ну и стресс снять, конечно, — предложил Солнцевский, на которого разом свалилось слишком много нового.
Черт отчетливо сглотнул, но промолчал.
— Ну я действительно виноват перед тобой, сбил, потом рог сломал. Извини меня, а?
— Уговорил, окаянный, — с этими словами рогатый принял фляжку из рук человека.
Конечно, одним глотком не обошлось. Минут через десять московский браток и киевский черт уже спокойненько болтали, сидя на травке, прислонившись спинами к огромной сосне.
Как известно, ничто так не сближает двух мужчин, как полная фляжка особой шестидесятиградусной горилки, заботливо подаренная в дорогу украинскими коллегами.
— Так ты простил меня за сломанный рог? — уже чисто для приличия спрашивал Илюха своего собутыльника.
— Фигня-вопрос. Еще бабулек зашлешь, так вообще тип-топ будет. А ты меня за то, что я тебе копытом по носу съездил?
— А то! Ты где так махаться научился, небось боксом занимался?
— Мастерство не пропьешь и не купишь. Не забывай, сколько мне лет, натренировался за годы. А боксом мне заниматься было нельзя, там же кругом зеркала.
— Подрались, побратались, выпили вместе, а до сих пор не познакомились, — заметил Илюха, делая очередной большой глоток. — Меня зовут Илья.
— Меня Изя.
Илюха чуть не подавился очередным глотком.
— Ты чего, еврей?
— Ты чего, сбрендил, какой я еврей? Я же черт!
— Ну и что?
— Как что? — возмутился черт. — Где ты видел чертей-евреев?
— Нигде. Я до сегодняшней ночи чертей вообще не видел. Ну разве только когда очень сильно перебирал.
— Вот и не болтай лишнего. Что я могу поделать, если меня так мама с папой назвали?
— Да ладно, не комплексуй, мне по барабану. Изя так Изя.
— Ну и отлично. А чем тебе, собственно, евреи-то не угодили?
— Не знаю, — честно ответил Илюха, почесав затылок. — Но все-таки хорошо, что ты не из них.
Ошалелый Изя пробормотал что-то себе под нос, но продолжать дискуссию не стал. Следующие минут пять собутыльники сидели молча, только время от времени прикладываясь к фляге. Ее содержимого осталось немного, так что они растягивали удовольствие.
Стресс был успешно побежден, и настало время поставить точки над «и». Для такого случая Солнцевский даже встал.
— Ладно, все это, конечно, хорошо, но пора домой возвращаться.
Изя снизу вверх взглянул на нового знакомого и только презрительно хмыкнул.
— Назад поехали, говорю, — продолжал настаивать Илюха. — В гостях, конечно, хорошо, а дома лучше. Предлагаю отметить наше приключение в каком-нибудь кабаке. Так и быть, ради такого случая задержусь здесь на пару деньков.
Черт обхватил голову руками и тихо застонал:
— Ты что, до сих пор ничего не понял?
— Что тут понимать-то? Давай, крути свою машину времени назад.
— Слушай, вроде машиной переехали меня, а соображалка отключилась у тебя, — абсолютно спокойно заметил черт. — Где ты тут машину времени видишь? Сломанный рог — это билет в один конец!
— Что ты сказал?! — взревел Илюха.
— От того, что будешь надо мной нависать, все равно ничего не изменится. На-ка вот, хлебни и успокойся, — ответил Изя и протянул Илюхе его собственную флягу.
— Да как я могу успокоиться? Мне же в Москву надо!
— В следующий раз не будешь варежку за рулем разевать.
— Слушай, а ты не боишься, что я тебя прибью?
— Нет, не боюсь, — совершенно равнодушно ответил Изя.
— Это почему это? — даже немного обиделся Солнцевский.
— Ну во-первых, это не твой стиль, а во-вторых, ты тут без меня и недели не протянешь.
— Не мой стиль, не мой стиль... — пробурчал себе под нос Илюха. — Ну да, не мой.
Он опять уселся рядом с чертом и сделал пару больших глотков горилки. Дальше минут десять оба сидели абсолютно молча, думая каждый о своем.
— Так чего делать-то будем? — нарушил тишину Илья.
— Черт его знает! — честно признался Изя.
— Ну вот, знаешь и молчишь.
— Да не знаю я! — воскликнул черт. — Лично я в свое далекое прошлое отправляться не собирался, так что пути возвращения не прорабатывал.
Тут Солнцевский нахмурился, но скандалить уже не стал.
— И что, нет никакого выхода?
— Выход всегда есть, — философски заметил Изя. — Надо поговорить с коллегами, порасспросить знающих чертей, колдунов, может, чего и придумаем. А пока будем считать, что это у нас эксклюзивный туристический тур по историческим местам.