Кот

Скотина
Меня все считают полной скотиной. Я имею в виду свое начальство. Но если нужно в Персидский залив боевое траление идти обеспечивать, так: «Владимир Иваныч, будьте так любезны, возглавьте оперативную ремонтную группу, без вас – никак».
Это значит, я всех своих сварщиков, обеспечивающих подводные лодки, срочно должен переучить на ремонт надводных кораблей и переместиться в Персидский залив на плавбазе, переоборудованной под ремзавод.
А по дороге я должен еще и на складе в Йемене запчастей набрать.
А на этой базе под вентилятором в американской кепке «Navy» сидит каплей с ТОФа, поскольку это их база и к Северному флоту она никакого отношения не имеет, а у меня к ним только заявка есть, на которую ему насрать, – так он мне и сказал, прежде чем на сегодня уснуть в поту.
Когда я от него вышел, то увидел, как мой механик обнимает дизель: там посреди двора дизель в деревянной коробке стоял, и на нем адрес написан, и адресатом был мой механик. «Мой! Мой дизель!» – орал механик, но нам бы его все равно не дали.
Мы потом местного мичмана нашли и налили ему ведро, после чего он нам сказал, что его урод начальник приходит в девять, а если мы придем в шесть утра, то он нам заднюю дверь откроет, и мы все возьмем.
Так мы и сделали: притащились в шесть и до девяти все со склада дружественного ТОФа спёрли.
А механик не хотел без дизеля уходить – и мы опять к мичману, на что он говорит, что к дизелю все привыкли: он посреди двора стоит, и сразу заметят пропажу, но потом решили коробку приподнять, дизель свистнуть, а ее на место поставить. Так и сделали.
Только в море потом выяснили, что всё хорошо, но украли тонну электродов постоянного тока, а нам нужен переменный. Но тут к нам подошел один орёл и говорит: «Пропадаю. У меня тонна электродов на переменный ток, а мне нужны на постоянный», – после чего мы с ним обнялись. Он к нашему борту подошел, трап бросили, и целый день у меня матросики туда-сюда электроды таскали: туда на постоянный, а оттуда – на переменный. А старпом нашей шаланды, по кличке «Смеющаяся лошадь», у меня спрашивал: чего это мои люди делают? На что я ему отвечал, что они у меня повинились, и я под палящим солнцем их заставляю взад-вперед электроды таскать.
«Ну ты и зверьё!» – сказал мне он с уважением, а потом я утром просыпаюсь оттого, что он своим мичманам разнос устроил и заставил их целый день с кормы в нос и обратно пустые бочки в наказание таскать.
Сколько потом всего было – не передать. Там же американцы как раз воевали.
Нас облетали, обстреливали и провоцировали всячески, а мы знай под огнём своё дело делали.
Каждый день думал: вот сейчас нас тут кокнут – и никто ничего не узнает.
До того накал страстей был, что только он один за натуральную жизнь и считался.
Поэтому я и уволился сразу же, как только назад на Северный флот попал. Опять меня все стали считать полной скотиной, а я это больше уже выносить никак не мог.