Два мига для тебя

– Полагаю, вы хотели услышать от меня спешные оправдания и отрицание содеянного, – слегка улыбнулся Иэн. Он не испытывал к этому человеку ни ненависти, ни раздражения. Только легкий интерес. – Вы ведь понимаете, что этого не получите?
– Что вы, – поморщился Эван, – какие оправдания... Не держите меня за идиота. Само собой, оправдываться вы не станете. Мне нужны объяснения.
– То, что они вам нужны, – это ваши проблемы.
– Зря вы так. Я ведь не закатываю вам истерику, словно нервная девица. Я всего лишь прошу – нет, требую! – ответить на один вопрос: почему? Что она такого нашла в вас, чем ее не устроил я?
Иэн, прищурившись, внимательно смотрел на Звана Литгоу, графа Шеппарда. Тот сидел, напряженно выпрямившись, побелевшие пальцы сжимали трость. И в глазах его тоже не было ненависти, только его собственное несчастье.
– Она не любит вас, – мягко сказал Иэн.
– Хотел бы я знать – почему... – пробормотал Эван. – Я дал ей все...
– Кроме свободы выбора, – кивнул Иэн. 
Эван внимательно посмотрел на него.
– Она сказала это вам? 
– Нет.
– Это столь очевидно, и лишь я в слепоте своей не вижу?.. Возможно, вы правы. Однако, как бы там ни было, я полагаю себя оскорбленным. И мое воспитание велит мне потребовать сатисфакции.
– А что вам велит сердце? – полюбопытствовал Иэн.
– Мое сердце теперь мертво, – обыденно сказал Эван.
Несмотря на некоторую напыщенность слов, прозвучали они искренне. Иэн был несколько озадачен: такой реакции он от Эвана не ожидал. Он знал, что рано или поздно ему придется столкнуться с покинутым мужем Дары, и не предвидел в этой встрече ничего приятного, готовился выдержать скандал. Но в созданном им образе не было ничего общего с сидящим напротив человеком, измученным ревностью и очень уставшим.
Эван, видимо, что-то понял, так как печально улыбнулся.
– Вы ожидали, что я... Да. Я мог бы. Вы ведь понимаете – скандал сезона... Но у меня есть несколько причин не делать этого. Во-первых, мне не слишком нравится роль мужа-рогоносца; я предпочту видеть рога лишь в своем зеркале, но не во всех зеркалах высшего света. Во-вторых, мне это надоело. Мы с Дарин три года супруги, я сделал все, чтобы она полюбила меня. Только, боюсь, я не сумел понять ее, точно так же, как и она не смогла понять меня. Два чужих близких человека.
Эван аккуратно положил трость рядом с перчатками и подался вперед, скрестив пальцы.
– Я не беру вас на жалость. И не изливаю душу. Я лишь хочу, чтобы вы кое-что объяснили мне. Скажите правду. Я ехал за вами от имения Локфордов. Я видел вас на той поляне в лесу... Вы умираете. Верно?
– Да, – сказал Иэн. Странный человек: стоять два часа и смотреть, как, лежа на земле, пытается не уйти в смерть его... враг?
Эван кивнул.
– Я не ошибся. Тогда объясните мне – зачем? Вы ведь убьете и ее. Зачем уводить ее не только из семьи, но и из жизни?
– Вы не правы. Она будет жить дальше. Она сильнее вас и меня, вместе взятых.
– Возможно. Но причинять ей боль... за одно это я готов вас убить.
Иэн смотрел в сторону.
– Она сама сделала выбор.
– Вы должны были отказать ей! – зло вскричал Эван. – Она не понимает, что делает!
– Мне показалось, что дать ей право выбирать первый раз в жизни – честнее.
– Камень в мой огород? Да, вам есть в чем меня упрекнуть. Я заключил сделку с ее отцом, чтобы Дарин выдали за меня. Поверьте, ей стало лучше оттого, что она уехала из родного дома. Ее отец – отвратительный тип. Я освободил ее...
– Нет. Всего лишь заключили в другую клетку.
– Для того ли, чтоб вы заключили ее в третью? – возразил Эван. – Кто тут без греха? Дарин – не птица. Она не умеет летать. И отпускать ее в свободный полет – да я скорее умру, чем сделаю это.
– Вам не кажется, что пора начать учитывать и ее мнение?
– А каково оно, не просветите?
– Она хочет остаться со мной.
Эван помолчал. Потом вдруг сухо усмехнулся:
– Вы, по сути своей, ничем не отличаетесь от меня. Только вы, захотев ее, сумели убедить в том, что и вы нужны ей. На самом деле это она вам нужна, необходима как воздух. Вы в свои последние дни дышите ею. Как думаете, это справедливо – взваливать на нее такую ответственность?
– Я пытался помешать ей. Но она...
– И вам это только на руку.
– Не стану отрицать.
Эван немигающе уставился на Иэна. Если бы взгляды могли убивать...
– Вы – деловой человек, насколько я о вас наслышан. Я предлагаю вам альтернативу дуэли. Откажитесь от Дарин, пока не поздно. Что вы хотите за это? Если это в моих силах – я заплачу требуемую цену.
– Не оскорбляйте свою жену, – с отвращением сказал Иэн, – один раз вы ее уже купили. Видите, к чему это привело?
– Чего же вы хотите? Чтобы я сдался без боя? Мы обвенчаны, и пока смерть не разлучит нас...
– Смерть, – усмехнулся Иэн. – Ну конечно.
– Уйдите с дороги, – посоветовал Эван. – Оставьте ее. Умирайте один. Не тащите ее за собой. Она слишком дорога мне, что будет с вами – мне безразлично.
Они долго молчали.
– Вы любите ее? – наконец спросил Эван. 
– Да.
– Тогда у нас один выход. – Он взял со стула одну из перчаток, но не стал швырять ее, а аккуратно положил перед Иэном. – Вот...
Иэн взял перчатку, повертел ее в руках.
– Вы желаете этого... Эван?
– Я должен.
– Понимаю. Что ж... – Он вернул перчатку владельцу. – Вызов принят. Когда, где?
– В ближайшем безлюдном месте. Немедленно. У меня с собой пистолеты.
Наконец принесли заказанный Иэном сидр.
До «ближайшего безлюдного места» – обгорелых развалин хутора посреди зеленого поля – они добрались в молчании. Иэн испытывал странное отупение. «Возможно, и к лучшему», – скользнула серая мысль. Не надо будет мучиться дальше, палец Эвана нажмет на курок – и все... «А Алекс? А Дара? Не будь идиотом... Нельзя все время думать только о себе».
Они спешились и привязали коней к хилому деревцу. Оступаясь на кучах мусора, прошли внутрь дома – там оказалась пустая комната, по периметру заваленная рухнувшими, опаленными огнем балками.
– Идеально, – пробормотал Эван, осматриваясь. Он поставил на землю тяжелый ящик, присел рядом и открыл его. Внутри, поблескивая перламутром отделки, лежала пара пистолетов. – Выбирайте. Если желаете, можете проверить: заряжены оба.
– Я поверю вам на слово. – Иэн взял пистолет. Эван забрал себе второй, поднялся, отшвырнул ногой ящик и принялся отмерять шаги. Иэн стоял, оглядываясь по сторонам. Косые солнечные лучи падали сквозь обгорелые проемы окон, слепо смотревших на все четыре стороны света. Эван, закончив отсчет, провел на земле две черты. Стреляться предстояло с расстояния в двадцать ярдов. Иэн взвесил пистолет в руке. Никаких шансов. Он чувствовал себя отвратительно, перед глазами периодически все расплывалось.
– Давайте договоримся, – Эван подошел к нему, – если вы окажетесь более метким стрелком, отвезите мое тело домой. Дорого бы я дал, чтоб посмотреть, как вы будете объяснять это Дарин... Если же мне удастся убить вас, окажу вам такую же услугу.
– Куда везти-то – знаете?
– Разумеется.
Эван отвернулся и пошел на свою позицию. Иэн сказал ему в спину:
– А вы никогда не задумывались о том, что важнее – люди или принципы?
– Люди, – немедленно откликнулся Эван. – Только временами принципы бывают сильнее нас.
Иэн пожал плечами и пошел на свой конец площадки. Они остановились и повернулись лицом друг к другу. Эван приподнял пистолет.
– Знаете, – сказал он громко, – для меня будет честью убить вас... Или погибнуть от вашей руки. При других обстоятельствах...
– Взаимно. – Иэн отсалютовал ему пистолетом, как шпагой.
Эван кивнул, и они начали сходиться.
Время будто замедлилось. Иэн сделал шаг, другой, третий, а мысли тем временем толпились в голове, как ярмарочные торговки на площади. «Каждый сам дерется за свое счастье, а Дарина – моя, так что отступитесь, граф Шеппард». Дуло пистолета почему-то никак не желало смотреть в голову Эвану. И было как-то дико убивать человека, с которым Дарина прожила последние три года и вины на котором особой нет – только вина в эгоистичности собственной любви...