Варька

 
Глава вторая,
в которой появляются русский князь и зеленый дракон (хорошо– не змий), причем оба больные на голову (хотя и каждый по-своему).
Когда-то Варька думала, что быть властительницей забавно. Ха! Как же… Ну было теперь в ее распоряжении целое графство Тьен (маленькое, правда, развернуться негде, но всегда можно поссориться с соседями), ну и где разнообразие? Только и диктуют все – чем ей прилично заниматься, а чем – нет. А то она сама не знает!
Варька вздохнула. Ее предшественница, настоящая графиня де Сент-Труа Тьен, была особой экзальтированной и на смертном одре (от чего, кстати, интересно знать, она померла во цвете лет) предсказала, что воплотится в другой девушке, а чтобы ее смогли опознать, произнесет философскую фразу. В общем, Варька подвернулась под руку, и Руальд ее «опознал».
Нет, поначалу-то Варьке все это безобразие нравилось даже: нарядов куча, слуг еще больше, менестрели так воспевают ее красоту, что она самой себе уже Клавой Шиффер казаться начала… Потом, опять же, интересно было собственный замок изучить. Гобелены, картины, посуда времен Варвары Великой… Приятно… Правда, ванная жестяная, но зато таких размеров, что утопиться можно. Даже сортир более или менее приличный. И (что особо радует) не на улице. В этом цивилизация ее мелкого графства шагнула по сравнению с Вершаевкой далеко вперед. Однако все вышеперечисленное наскучило Варваре довольно быстро. Ну и что, что менестрели серенады поют, если они ни одного рок-н-ролльного аккорда не знают? Ну и что, что художники ее парадно-выходные портреты пишут, если среди них нет ни одного мало-мальски приличного Сальвадора Дали? А слуги вообще… гады. Не углядишь – ползамка вынесут. Еще какое-то время графиня да Сент-Труа Тьен искренне радовалась библиотеке, но после того, как завершила знакомство и с этим объектом, ей стало совсем тошно. Не скучно, а именно тошно, поскольку скучать Варваре не давало огромное количество свалившихся на нее как на властителя дел. Складывалось полное ощущение, что предыдущая графиня только и делала, что гонялась за мужиками невысокого происхождения. Армию развалила, слуг распустила, с соседями отношений не поддерживала… Ужас тихий, а не правительница. Тоже мне голубая кровь. У Варьки и то было больше талантов властителя. По крайней мере она хотя бы интересовалась тем, что в графстве происходит. Например, она не раз думала о том, что делать с гоблинами, в изобилии водившимися в здешних лесах. Или как помочь народу, чтоб в ее правление ей «Аврору» под окна не подогнали… Или как избавиться хотя бы на время от опостылевших ей служанок, если учесть, что отравить их нельзя, а нормальных слов они не понимают… Словом, проблем было выше крыши.
Особенно Варьку добивали дыры в собственной памяти. Собственно, эти пробелы не сказать чтобы очень ей мешали, но раздражали до безумия. И главное – было совершенно непонятно, откуда эти самые пробелы взялись. Может, Варька где-нибудь головой приложилась по полной программе? Тогда почему наступившая амнезия такая выборочная? Варька прекрасно помнила, как здесь оказалась, откуда взялась и даже вполне могла поделиться сведениями об окружавшем ее когда-то мире, но хоть убей не могла вспомнить ни одного лица из своего прошлого. Она чувствовала, что не вполне помнит некоторые события, что не совсем осознает, откуда берутся в ее голове определенные фразы, и главное – Варька не всегда понимала смысл этих самых фраз. Казалось, что нечто безумно знакомое вертелось на кончике языка, но после бесплодных попыток вспомнить, что именно, вылетало напрочь.
Варька потянулась, выдала еще один тяжкий вздох и бессмысленно уставилась в окно. Ей было тошно, скучно, грустно и совершенно некому подать лапу. Нет, быть правительницей в этом свихнутом мире не доставляло никакого удовольствия. Ни телевидения, ни радио, ни завалящегося фонарика на батарейках… Обязанностей море, а из развлечений – только балы и бродячие артисты, еще не доросшие от цирка до театра. Варька даже перестала ждать, когда же наконец появится кто-нибудь мудрый и объяснит ей, что она тут делает. Варька вздохнула еще раз. В том мире, куда она попала, вообще царил полный бардак.
Ну вы представляете, например, чтобы к берегу, на котором возвышается рыцарский замок времен короля Артура (пусть даже и похожий на Нешванштейн), причаливает фрегат? Нет? А здесь это было в порядке вещей. Руальд Залесский без зазрения совести торговал с пиратами и мечтал построить свой флот. Мало того, кроме фрегатов, сюда и галеоны с каравеллами приплывали. Хоть обсмотрись.
А представляете ли вы, например, чтобы рядом с городом вполне французского готического стиля располагалось русское княжество? Нет? А Варька хоть каждый день могла наблюдать купола церкви и крышу княжеского дворца. Правда, только с самой высокой из своих башен. Летописи гласили, что когда-то русичи владели территорией вплоть до речки Кретинки, протекавшей около Варькиного дворца, но единственное, что напоминала об этом теперь, – название речки. Поэтому Варьку то и дело подмывало переименовать ее то в Сену, то в Гаронну, а то в речку имени себя самой. А что? Варварка – это звучит гордо. Тем более что ее тут все равно никто так не зовет.
На берегу речки Кретинки росли лопухи. Настолько огромные, что вполне могли бы служить убежищем для местных облезлых коз, гордо именуемых в данном мире морками. Варька хмыкнула. Да хоть носорогами, толку-то? Козлы – они и есть козлы. Варька вздохнула еще раз. Она не знала, относилась ли ее последняя фраза к скачущим в лопухах моркам или к окружающим ее людям. Варька высунулась из окна чуть дальше, но обозреваемая площадь намного больше не увеличилась. Конечно, она вполне могла бы и на балкон выйти, но тогда каждый проезжающий будет кланяться ей, как китайский болванчик, а этих самых проезжающих было море.
Вон охотники с добычей тащатся, вон крестьяне с базара едут, а вон рыцарь скачет, чурка бронированная. Орлиный профиль, гордый взгляд, и латы гремят, как умывальник. Опа! Да он, похоже, к ней в замок направляется! Ну, хоть какое-то развлечение… Варька поправила перед зеркалом платье, прическу и вышла в тронный зал. Завопили трубы, и у нее в который раз появилось желание истребить этот духовой оркестр на корню или по крайней мере выслать его на учебу куда подальше. Варька плюхнулась на трон, отбив себе зад, сделала разрешающий жест, и гость вошел. Полчаса ушло на перечисление титулов их обоих. Наконец гость добрался до сути дела:
– Мой властелин, рыцарь Руальд Залесский, послал меня передать вам сердечный привет и справиться о вашем здравии. Он прослышал, что князь Дмитрий объявил вам войну и что ваш генерал не смог решить дело миром. У вашего замка нет защитника. Мой властелин предлагает вам свой меч и свое войско.
Варька нахмурилась. Что-то она не слышала ни о какой войне. Но не говорить же об этом посланцу, не выставлять же себя полной идиоткой! Варька милостиво улыбнулась.
– Передайте рыцарю Руальду Залесскому мою сердечную благодарность за его заботу. Я обязательно прибегну к помощи столь благородного рыцаря при первой же опасности и непременно воспользуюсь его опытом в военных действиях.
Гнев Варьки был ужасен. Какие-то дятлы за ее спиной строят военные интриги и не собираются ее в них посвящать! Конечно, генерал с министром опять скажут, что не женское это дело, но на сей раз им данный номер не пройдет. Она устроит им феминизацию всей страны! Она им расскажет, кто такие враги народа и как они борются с социал-демократами! Она этим орлам ощипанным с вороньими крыльями быстро крылья поотрывает!
После вспышки праведного Варькиного гнева генерал оказался на «губе», министр по связям с иностранными державами – под арестом, а к князю Дмитрию отправился посол, которого охрана у ворот замка снабдила пинком под зад для увеличения скорости передвижения. В замке все стали ходить перед Варькой на цыпочках, и она почувствовала себя законченной феодалкой. Сначала ей было несколько неловко, а потом она заметила, что на троне мгновенно появилась подушечка, а двор около замка наконец подмели. Похоже, только такими методами и можно было добиться у челяди уважения.