Варька

– Ну, это как посмотреть. Земли никогда не бывают лишними. И потом… поговаривают, что у гоблинов много золота. А рыцарь, насколько я знаю, мечтает флот строить.
Князь задумался еще глубже. Настолько, что уплел со стола все сало.
– Твоя армия давно не воевала, графиня, – выдал наконец он.
– У тебя часовых тоже по размеру валенок подбирают, – уперла руки в боки разобиженная за собственную армию Варька.
– Но у меня нет такого генерала, – хитро улыбнулся Дмитрий.
«Это уж точно, – устало подумала Варька, – такого генерала ни у кого нет, и я бы много дала, чтобы у меня не было тоже». Однако генерал существовал, и с данным фактом оставалось просто смириться. Варька вздохнула, помянула про себя бывшую графиню де Сент-Труа Тьен нехорошим словом и стала прислушиваться к речи князя внимательней. Дмитрий продолжал гнуть свою линию:
– Генерал должен представлять твои интересы на поле битвы. Ты же не будешь сама мечом махать?
– Нет, конечно! – Варька представила себе эту картину и развеселилась. В жизни всегда есть место подвигу. Надо только знать, где оно находится, и держаться от него подальше. Варька хитро улыбнулась и пошла в наступление на Дмитрия с другого фланга. – Гоблины, генералы… Все это не такая уж большая проблема, если мы объединимся, князь. Вы же не откажете даме? – Сила воли не всегда равна квадрату челюсти, и Дмитрий не отказал. Авантюрная Варька продолжала: – Мы можем послать гонца к Руальду Залесскому… Или, что еще лучше, я возьму эту миссию на себя. Я переговорю с ним по душам. Золото и корабли – это, конечно, хорошо, но он же еще и рыцарь! А гоблины, насколько я знаю, далеко не предмет рыцарского почитания.
Конечно, Дмитрий под Варькиными аргументами сдался. А куда он делся бы, интересно? Во-первых, он привык к своим застенчивым средневековым боярышням, а посему Варькино нахальство с повальным стрелянием глазками возымело на него свое действие, а во-вторых, при соседстве с Руальдом Залесским трудно было не заразиться бациллой рыцарства.
Варька возвращалась в свой Тьен со смешанным чувством. Ну, то, что Дмитрий – не мужчина ее мечты, – было ясно. То, что с таким генералом, как у нее, она много не навоюет, тоже понятно было. Неясно было, ввяжется ли в эту войну Руальд. И почему Дмитрий вообще так торопится? И где ей, в конце концов, взять нормального генерала? А главный вопрос – для чего Варька вообще оказалась в данном мире? Неужели только для того, чтобы воевать с гоблинами за расширение территорий? Или гоблины – это только предлог для появления какой-нибудь злюки вселенского масштаба? Вопросов было слишком много, а никого мудрого, чтобы дать на них ответ, так и не появилось.
Поняв, что ни одного даже самого завалящегося Гэндальфа на ее долю в этом мире так и не придется, Варька начала думать о том, что она перечитала в свое время слишком много фэнтезийной литературы. Если уж в данном измерении все так до безобразия нелогично, с какой стати ее собственное появление должно хоть чем-нибудь обусловливаться? Нет, быть графиней хорошо, конечно, но все равно домой хочется! На кой черт нужны ей все эти проблемы международного масштаба? Вы думаете, очень охота с утра пораньше вместо того, чтобы остаться валяться в постели с какой-нибудь книгой, посылать гонца к Руальду Залесскому, а потом и самой собираться туда же? До смерти неохота! А куда деваться? Положение обязывает.
Варька вздохнула, позволила затянуть себя в корсаж, натянула чулочки на кружевных подвязочках и стоически выдержала процедуру делания прически. Она даже не обращала внимания на генерала, чтобы не портить себе настроение. Со всей торжественностью Варька уселась в экипаж и направилась к замку Руальда.
Конечно же, ее там ждали, встречали, и церемония приветственных любезностей грозила затянуться часа на два. Варька сделала реверанс рыцарю, его жене Изольде (жена ей даже понравилась), и процессия проследовала к накрытому столу. После легкого завтрака в собственном замке есть, конечно же, она не хотела абсолютно, но когда в зал внесли целиком зажаренного порося, графиня не удержалась. Когда еще такое увидишь? И из любопытства упихала в себя фаршированного угря, дабы проверить, так ли это вкусно, как описывал в своих историко-гастрономических романах незабвенный Дюма. Оказалось, что очень. Однако ничего больше в Варьку, к сожалению, не полезло, хоть стреляй. Отругав себя за дурацкую идею наедаться перед походом в гости, графиня приступила к выполнению своей миссии и начала осторожно прощупывать почву на предмет рыцарского согласия от Руальда Залесского набить морды мерзким гоблинам. При намеке на гоблинское золото рыцарь заметно оживился, а упоминание о возможности захватить новые земли заставило его оторваться от трапезы. Да, похоже, слабо знал Дмитрий о насущных проблемах соседа. Идея расширения собственных территорий за счет земель гоблинов рыцарю очень понравилась.
Договор с Руальдом Залесским принес совершенно неожиданные для Варьки итоги. Нет, воевать-то рыцарь согласился, но, похоже, он, как и Дмитрий, намеревался урвать территории получше под предлогом того, что у графини нет хорошего командующего. Военные действия было решено начать через две недели. Дмитрий клялся, что к тому времени его дружина протрезвеет, а Руальд обещал, что его рыцари как раз придут в себя после поражения, которое нанес им какой-то пират. Над всем этим Варьке надо было срочно подумать. Настолько срочно, что она остановила свою карету и отправилась думать пешком. К нарядным зеленым холмам.
От глубоких дум графиню оторвал дикий визг, напоминавший по звучанию бензопилу «Дружба» в рабочем состоянии. Вышедшая вместе с ней на прогулку служанка истерично крестилась и тыкала пальцем вверх. Варька запрокинула голову. На фоне ясного голубого неба виднелось нечто большое и темное. И это нечто падало прямо на нее. Графиня мужественно зажмурила глаза и героически никуда не двинулась, пока не раздалось звучное и смачное «хрясть». Варька открыла один глаз. Потом второй. Надо же… Она до сих пор, как ни странно, была жива. Все, что летело прямо на нее, шлепнулось почему-то рядом. Варька посмотрела на объект. Объект посмотрел на нее. «Дракон», – пронеслось в голове у Варьки. «Сама страшная», – пронеслось в голове у дракона. «Какой он большой и зеленый», – думала графиня, оглядывая его с головы до хвоста. «Зато у меня глаза добрые», – обиделся дракон и попытался встать. Не вставалось. Дракон сердито глянул на Варьку.
– Могла бы помочь, – пробурчал он.
– Это, интересно, как? – возмутилась графиня, оглядев его далеко не мелкие габариты и даже позабыв удивиться тому, что дракон говорящий. – А вообще погоди…
К Варьке в голову постучалась мысль. И даже не просто мысль, а целая гениальная идея. И Варька куда-то понеслась. Собственно, нельзя было сказать, что она неслась совсем куда-то. Она неслась в строго заданном направлении – обратно к карете. А сев в карету, она приказала развернуться и двигать назад. В замок к Руальду Залесскому. В конце концов, рыцарь он или где? Должен же он хоть что-нибудь знать о драконах! Тем более что он рыцарь со стажем.
По дороге к замку Руальда Варька раза три прикусила себе язык, раз пять хотела вернуться и заныкать дракона от посторонних глаз с тем, чтобы потом неожиданно выпустить его на чью-нибудь голову, и еще раз несколько прикинула, не стоит ли поотрубать этому динозавру голову, пока он еще никого не съел. Нужное решение почему-то никак не находилось, и поэтому Варька озаботилась другими, более практичными мыслями. Она подумала, что, раз уж ей попался говорящий дракон, было бы глупо не попытаться его сначала приручить, а затем использовать в качестве военной силы. Забавно посмотреть, как у него получится одновременно и летать, и плевать сверху на глупые головы гоблинов.
Карета ворвалась во двор замка Руальда, и через полчаса Варька поставила на уши весь его гарнизон. Оказалось, что Руальд Залесский имел дело с драконом, но всего только раз в жизни. И дракон тот был как нельзя более мертв. Правда, рыцарь все равно привез его во дворец. И даже сохранил ту кошмарную колымагу, на которой его вез. Предприимчивая Варька велела вытащить транспорт на улицу и припрячь к работе самых здоровых коней. Еще лучше – волов. Руальд Залесский безропотно исполнил Варькино пожелание, и процессия, увеличенная до безобразия за счет целой толпы зевак, двинулась за городские ворота.