Зиндан
Закончив, Семенов аккуратно упаковал мины обратно в тюк, отнес его в дальний конец двора, укрыл брезентом и вернулся на крыльцо. Закурил.
Некоторое время просто сидел, не думая ни о чем; в голове была какая-то легкая звенящая пустота, какой он за собой раньше не замечал. Или — тоже забыл?
Потом взял в руки прислоненный рядом к ступенькам АКМ. Погладил вытертый деревянный приклад… Еще одно знакомо-забытое чувство — когда оружие всегда рядом, всегда под рукой. А шершавое цевье для ладони привычнее, чем гладкое бедро женщины.
Хорошо, хоть страх прошел. Почти прошел. С того самого момента, как в трубке раздался голос Имрана, а через пять минут Семенов ответил: «Да, конечно!», — в его душе поселился страх.
Но не тот, общеизвестный страх смерти, нет. Страх неудачи. Не шутка ведь — восемь лет минуло. Не то что форму не поддерживал — до последнего времени вообще не вспоминал. Как отрезало. Только год, как начали сниться старые сны. Но уж снились на совесть, тут надо быть честным. Качественно снились. Потому и согласился, наверное, без раздумий. Давно к тому дело шло.
А страх рос. И остальные, похоже, что-то такое в Семенове почувствовали — потому как поглядывали с усмешечкой. Легкой такой, почти незаметной. От «заметной» удерживала, видно, рекомендация Имрана.
И только когда взял в руки автомат, страх ослабел — как бы немного побледнел, что ли. АКМ сразу лег в руку так, словно Семенов и не расставался с ним все эти восемь лет. Как будто с ним и родился… Уже хлеб.
А когда руки — его руки! — сами вспомнили устройство этих так не понравившихся Андрею-первому мин, страх почти ушел. И на его месте образовалась пустота.
Да еще вот это ощущение, что все происходит по-настоящему, испытанное в первый раз за последний год. Не во сне, где звуков не слышно и где жизнь идет по иным, искаженным, кривым путям, где ею управляют другие законы, а по-настоящему. В первый раз за этот год. И за семь предыдущих. Звенящее ощущение реальности и пустота.
Как подошел Андрей-второй, Семенов не слышал. Просто в какой-то момент рядом на ступеньках возникла фигура. Некоторое время сидели молча. Потом Андрей-второй осторожно спросил:
— Володь… Ты что-то смурной какой-то… Случилось что?
— Нет, ничего не случилось, — спокойно ответил Семенов. Теперь — спокойно. — Это от страха.
— А!.. — разом повеселел Андрей-второй. — Тогда понятно. А то я уж забеспокоился. Может, думаю, дома что стряслось.
— Нет, все нормально. — Семенов на миг задумался: а как же там на самом деле, дома-то? Затем уверенно кивнул, подтверждая собственные слова. — Нормально все.
Еще посидели и пошли в дом. Спать. Автомат Семенов устроил в изголовье, прислонив к стене.
Ночью просыпался. Не открывая глаз, протягивал руку, безошибочно, с первого раза, находя оружие, и засыпал опять. Снов не было.