Ноги из глины

— О-о-о… — простонал вор-сердечник.
Под телегой снова закапало.
— Нет-нет, господин Ломозуб, — терпеливо сказал Моркоу. — В Анк-Морпорке мы такое наказание не практикуем [4].
— Они дали по башке Бьорну Тугоштану. А Олафа Рукисилу пнули прямо в бад'дхакз [5]! Мы отрежем им…
— Господин Ломозуб!
Гном-хлебопек тут же прервался и отступил на шаг — к удивлению и радости воров.
— Да… хорошо, капитан Моркоу. Как прикажете.
— У меня есть кое-какие дела, и я бы был очень благодарен, если бы вы сами сдали их в Гильдию Воров, — сказал Моркоу.
— О нет! — сразу побледнел самый трезвомыслящий. — В последнее время к нелицензированному воровству там относятся очень ЖЕСТКО. Что угодно, только не Гильдия Воров!
Моркоу повернулся. Лицо его осветилось особым образом.
— Что угодно? — переспросил он.
Нелицензированные воры поглядели друг на друга и заговорили практически одновременно:
— Гильдия Воров? Ну и ладно. Нет проблем.
— Мы ее очень уважаем, эту Гильдию. Любим, можно сказать.
— Ждем не дождемся туда попасть. Быстрее в Гильдию Воров!
— Такие прекрасные люди.
— Строгие, но справедливые.
— Отлично, — кивнул Моркоу. — Значит, все счастливы. Ах да. — Капитан покопался в своем кошельке. — Вот пять пенсов за хлеб, господин Ломозуб. Он немножко запачкался, но если его почистить песочком, будет выглядеть как свежевыпеченный.
Гном тупо уставился на монеты.
— ТЫ хочешь заплатить МНЕ за то, что спас МОИ деньги? — уточнил он.
— Как примерный налогоплательщик, господин Ломозуб, ты находишься под защитой Городской Стражи, — пояснил Моркоу.
Наступила деликатная пауза. Господин Ломозуб внимательно изучал свои башмаки. Один или два гнома начали хихикать.
— Вот что я скажу, — мягким голосом промолвил Моркоу. — Я вернусь, как только закончу с делами, и помогу правильно заполнить налоговые формы. Договорились?
Неловкую тишину нарушил вор.
— Э… а не мог бы… твой песик… отпустить мою руку? Пожалуйста.
Волк разжал челюсти, спрыгнул с телеги и подбежал к Моркоу, который, в свою очередь, бодро отдал честь.
— Всем желаю хорошего дня, — сказал он, повернулся и двинулся прочь.
Воры и их жертвы смотрели ему вслед.
— Он что, ВСАМДЕЛИШНЫЙ? — спросил самый умный вор.
Издав утробное рычание, хлебопек наконец вышел из ступора.
— Сволочи! — заорал он. — Гады!
— Что? Да в чем дело? Ты же получил обратно свои деньги! Чего переживать-то?
Двое работников с трудом сдерживали рвущегося к ворам господина Ломозуба.
— Три года! — орал он. — Три года никто меня не трогал! Три чертовых года — и ни единого стука в дверь! А теперь что?! О да! Он очень порядочный и честный! Уж он-то позаботится, чтобы я заполнил все правильно, чтобы не попал ни в какие переделки! Ну почему вы, придурки, просто не убежали?
Ваймс внимательно осмотрел темную заплесневевшую комнату. Такие голоса, как правило, доносятся из гробниц.
Паника отразилась на лице маленького геральдиста.
— Не будет ли так любезен сэр Сэмюель пройти сюда? — осведомился голос.
Он был холоден, этот голос, и каждый слог выговаривал абсолютно четко. Подобные голоса не ведают сомнений и не знают отказов.
— Это, собственно, э… Дракон, — пояснил Алый Полумесяц.
Ваймс невольно потянулся к мечу.
— Дракон, Король Гербов, — закончил человечек.
— Король Гербов? — удивился Ваймс.
— Таков мой титул, — сказал голос. — Входите же, командор, молю вас.
По каким-то причинам в подсознании Ваймса слова сами собой преобразовались, и получилось: «Входите же, командор, и молитесь».
— Уверяю, сэр, меч вам не понадобится, — произнес голос Дракона, когда Ваймс шагнул во внутренние покои Королевской геральдической палаты. — Я вот уже более пятисот лет как Дракон, Король Гербов, однако дышать пламенем так и не научился. Ах-ха. Ах-ха.
— Ах-ха, — подтвердил Ваймс.
В тусклом свете, проникающем сквозь высоко расположенные грязные окна, и неверных тенях, что отбрасывали коптящие свечи, говорившего было не разглядеть. Разве что угадывались сгорбленные плечи.
— Садитесь, командор, молю вас, — продолжал Дракон, Король Гербов. — И вы меня очень обяжете, если посмотрите влево и поднимете подбородок.
— И подставлю шею, да? — спросил Ваймс.
— Ах-ха. Ах-ха.
Взяв канделябр, фигура подошла чуть ближе. Рука, иссохшая, как у скелета, сжала подбородок Ваймса и мягко повернула его голову сначала вправо, а потом влево.
— О да. Классический профиль Ваймсов. Но уши… Ну конечно! Видимо, ваша бабушка по материнской линии происходила из Скобов. Ах-ха…
Рука Ваймса опять сжала меч Ваймсов. На свете существовал только один тип существ, которые при внешней слабости обладали такой силой.
— Так я и думал! Ты — вампир! — воскликнул он. — Кровопийца-вампир!
— Ах-ха. — Этот звук мог быть смешком. С тем же успехом он мог быть покашливанием. — Да. Я вампир, разумеется. И я слышал ваше мнение о вампирах. «Уже не жилец, но еще не мертвец», — так, кажется, вы выразились. Довольно точное определение. Ах-ха. Вампир — да. Но кровосос — нет. Кровяные пудинги — да. Нежный, сочный, правильно приготовленный кусок мяса — да. На крайний случай есть Большая Мясницкая, тамошние мясники всегда рады услужить. Ах-ха, да. Все мы выживаем, как можем. Ах-ха. Но младым девам с моей стороны ничто не угрожает. Ах-ха. По крайней мере, вот уже несколько сотен лет, ну а до того — обычные грехи молодости. Ах-ха.
Фигура и ореол света вместе с ней отодвинулись.
— Однако, боюсь, вы напрасно потратили свое время, командор Ваймс.
Глаза Ваймса постепенно привыкали к темноте. Непонятные кучи, громоздящиеся повсюду, на деле оказались стопками книг. Судя по всему, книжными полками здесь пользоваться не привыкли. Из книг торчали похожие на раздавленные пальцы закладки.
— Не понимаю, — нахмурился Ваймс.
Либо у Дракона, Короля Гербов, и в самом деле были очень сутулые плечи, либо под своим бесформенным одеянием он прятал крылья. Некоторые из вампиров могут летать, как летучие мыши, вспомнил Ваймс. Интересно, сколько лет этому? Вампиры могут «жить» почти вечно…
— Насколько мне известно, вы пришли сюда, чтобы, ах-ха, получить собственный герб. Боюсь, это невозможно. Герб Ваймсов некогда уже существовал, и его не воскресить. Это было бы против правил.
— Каких правил?
Вампир с глухим стуком раскрыл какую-то книгу.
— Не сомневаюсь, вы хорошо знаете свою родословную, командор. Ваш отец был Томас Ваймс, отцом которого был Гвильям Ваймс, а его отцом…
— Я понял ваш намек, — ровным голосом сказал Ваймс. — Старина Камнелиц. Это с ним связано.
— Точно. Ах-ха. Праведник Ваймс, ваш предок. Старина Камнелиц, о да, так его прозвали в народе. Командор Городской Стражи в 1688 году. И убийца короля. Последнего короля Анк-Морпорка именно он убил, и об этом знает каждый мальчишка.
— Не убил, а казнил!
Вампир пожал плечами.
— Как бы там ни было, фамильный герб вашей семьи был, как выражаемся мы в геральдике, «извлекатус экс обращениум». Что означает «спускатум де унитазум». Уничтожен. И запрещен. Сделан невозможным к воскрешению. Фамильные земли отобраны, семейное поместье стерто с лица земли, страница вырвана из истории. Ах-ха. Знаете ли, командор, очень забавный факт: многие из, ах-ха, «потомков Каменнолицего», — (последние два слова вампир выделил, использовав кавычки вместо щипцов, которыми, чтобы не испачкаться, поднимают нечто противное и мерзкое), — были офицерами Стражи. Я думаю, командор, у вас тоже есть прозвище. Ах-ха. Ах-ха. Интересно, передается ли по наследству стремление смыть семейный позор? Ах-ха.
Ваймс скрипнул зубами.
— То есть вы хотите сказать, герб мне не положен?