Патриот

— Кто-то должен защищать права моего народа! — выкрикнул Вазир.
Все услышали, как Ваймс остановился посреди лестницы. Секунду доска скрипела под его весом. После этого он возобновил подъем, и стражники вновь задышали.
Ваймс плотно прикрыл за собой дверь.
ПОЛИТИКА! Усевшись, он принялся шуршать бумагами. С преступлениями гораздо проще. Старое доброе преступление — это да, это понятно и привычно.
Он попытался мысленно отгородиться от внешнего мира.
Кто-то обезглавил Снежного Склонса. Это ФАКТ. Несчастным случаем во время бритья и чересчур сильнодействующим шампунем ТАКОЕ не объяснишь.
А сам Снежный пытался убить принца. Так же как и Осей, но Осей был убийцей лишь в СОБСТВЕННЫХ глазах. Все остальные смотрели на него как на чудака и простофилю, податливого, как влажная глина.
Однако сама идея, надо признать, не лишена изящества. Дело делает НАСТОЯЩИЙ убийца, этакий тихий профессионал, а вина ПАДАЕТ — Ваймс невесело усмехнулся — на кого-то другого. И не упади бедняга вместе со своей виной с очень высокой стены, он бы так и считал себя настоящим убийцей.
А Стража, согласно сценарию, приходит к выводу, что все это клатчекий заговор.
Песок на клатчских сандалиях… КРАЕУГОЛЬНЫЙ КАМЕНЬ клатчской версии! Они что, считают его идиотом? Жаль, Фред не догадался собрать тот песочек в совок, потому что он, Сэм Ваймс, рано или поздно выяснил бы, кто такое придумал, а потом заставил бы умника сожрать весь этот песок до последней песчинки. Кому-то выгодно натравить Ваймса на клатчцев.
Человек на полыхающей крыше. Замешан ли он в этом деле? И ДОЛЖЕН ли он быть замешанным? Что Ваймс может вспомнить? Человек в плаще, лицо закрыто. И еще голос, голос человека, не только привыкшего приказывать — Ваймс и сам такой, — но привыкшего еще и к тому, что его приказы беспрекословно выполняются, в то время как в Страже к приказам традиционно относятся как к дружеским пожеланиям.
И все же некоторые вещи выпадают из общей картины. Как раз тот случай, когда «улики» не работают. И еще проклятый блокнот. На сегодняшний день эта деталь — самая странная. Кто-то аккуратно вырвал несколько страниц, после того как Снежный написал то, что написал. Кто-то очень умный и знающий, что на нижних страницах может отпечататься написанное.
Но почему бы не унести сам блокнот?
Гм, слишком все сложно… Но где-то есть разгадка; найди ее — и все окажется проще простого, обретет смысл…
Отшвырнув карандаш, Ваймс пинком распахнул дверь на лестницу.
— Какого черта? Что за шум? — проревел он. Сержант Колон был уже на полпути к его кабинету.
— У господина Гориффа с господином Вазиром случилась небольшая перепалка, сэр. Моркоу говорит, все это из-за того, что двести лет назад один из них с огнем и мечом прошел по стране другого.
— А сейчас-то им что препираться?
— Не знаю, сэр, я в клатчских делах не мастак. Но Вазир отправился домой с изрядно подправленным носом.
— Вазир, видите ли, из Смеля, — вступил в разговор Моркоу. — А господин Горифф — из Эльгариба, и прошло всего десять лет, как между этими странами закончилась война. На почве религиозных разногласий.
— Все оружие, что ли, вышло? — поинтересовался Ваймс.
— Вышли все камни, сэр. А оружие закончилось еще в прошлом веке.
Ваймс покачал головой.
— Никогда не мог понять, — произнес он. — Неужели люди могут убивать друг друга только из-за того, что их боги не сошлись характерами?
— О, бог у них общий, сэр. А поводом для ссоры послужило слово в их святой книге. Эльгарибцы утверждают, что оно переводится как «бог», а по мнению смелийцев — как «человек».
— А что, эти вещи можно перепутать?
— О да, в их письменности эти слова отличаются одно от другого лишь крошечной точкой. И некоторые полагают, что это не точка, а, гм, пятнышко, оставленное мухой.
— То есть они вели вековую войну из-за какой-то мухи, нагадившей в книгу?
— Могло быть и хуже, — ответил Моркоу. — Окажись точка чуть левее — и слово уже значило бы «лакрица».
Ваймс покачал головой. «Иногда создается впечатление, что Моркоу знает все и вся. А я могу лишь попросить принести виндалу, — подумал он. — А потом оказывается, что это клатчское слово означает „обжигающий рот хрящ для идиотов-чужеземцев“».
— Если бы мы хоть немного больше знали об этом проклятом Клатче… — пробормотал он.
Сержант Колон заговорщицки постучал себя по носу.
— Я понял, сэр, врага, так сказать, надо знать в лицо, да?
— О, ВРАГА я знаю отлично, — возразил Ваймс. — А вот с клатчцами не слишком хорошо знаком.
— Командор Ваймс?
Все взгляды устремились на вошедшего. Глаза Ваймса сузились.
— Так, попробую догадаться: ты человек Ржава — правильно?
— Лейтенант Шершень, сэр. — Юноша неуверенно переступил с ноги на ногу. — Э-э… Его лордство послал меня узнать у вас: не будете ли вы и ваши старшие офицеры так любезны, чтобы прибыть сегодня во дворец в удобное для вас время, сэр?
— В самом деле? Он так и выразился?
Лейтенант решил, что честность — лучшая тактика.
— Вообще-то он сказал: «Пусть Ваймс со своей шайкой явится сюда незамедлительно», сэр.
— Ах, даже так? — переспросил Ваймс.
— Дзынь-дзынь-подзынь!!! — победоносно пропищал голосок из кармана. — Время — одиннадцать час ноль-ноль мин!
Дверь отворилась еще до того, как Шнобби успел постучать. На него смотрела низкорослая плотная женщина.
— Собственной персоной! — рявкнула она.
Шнобби так и застыл с поднятой в воздухе рукой.
— Э-э… ты ведь госпожа Торт?
— Да, но деньги вперед!
Рука Шнобби отказывалась опускаться.
— Э-э… и ты предсказываешь будущее?
Некоторое время они смотрели друг на друга.
Госпожа Торт пару раз двинула себя в ухо и прищурилась.
— Пропади все пропадом! Опять оставила предвидение включенным!
На секунду ее взгляд затуманился — в уединении своего внутреннего мира она проигрывала недавнюю беседу.
— Ну что ж, с этим мы, пожалуй, разобрались. — Бросив взгляд на Шнобби, она фыркнула. — Так и быть, заходи. И поаккуратнее с ковром — он только что из чистки! Могу уделить не больше десяти минут: у меня капуста на плите.
Она провела капрала Шноббса в крохотную приемную. Значительную часть помещения занимал круглый стол с зеленой скатертью. Посреди стола Шнобби увидел хрустальный шар, на котором восседала розовая вязаная баба в платье с кринолином.
Госпожа Торт жестом пригласила Шнобби за стол. Тот послушно сел. По комнате плыли волны капустного запаха.
— Один тип в трактире рассказал мне про тебя, — пробормотал Шнобби. — Сказал, ты вроде как медиум.
— Может, ты просто расскажешь мне о своей проблеме? — осведомилась госпожа Торт. Снова прищурившись, она вгляделась в Шнобби и абсолютно уверенно (что было связано не столько с предвидением, сколько с элементарной логикой) заявила: — То есть с какой из своих проблем ты желаешь разобраться?
Шнобби поерзал.
— Э-э… это, как бы сказать, немного… интимно. Сердечные дела, вроде как.
— То есть это связано с ЖЕНЩИНАМИ! — осторожно уточнила госпожа Торт.
— М-м… надеюсь. А с кем еще это может быть связано?
Госпожа Торт заметно расслабилась.
— Я просто хотел узнать, познакомлюсь ли я с кем-нибудь, — уточнил Шнобби.
— Понятно, — протянула госпожа Торт, пожимая лицом. Впрочем, не ее дело указывать людям, на что им лучше спускать свои деньги. — Что ж, есть будущее за десять пенни. Быстрый обзор. И есть за десять долларов. Глубокое погружение.
— За десять долларов? Но это больше чем недельное жалованье! Мне лучше за десять пенни.
— Очень мудрое решение, — одобрила госпожа Торт. — Давай свою лапу.
— Руку, — подсказал Шнобби.
— Ну да, так я и сказала.
Где-то с минуту госпожа Торт изучала ладонь Шнобби, стараясь по возможности ее не касаться.