Незабываемый поцелуй

– Нам везет, – сказал он. – Но везение не может длиться вечно.
– Чего ты хочешь, Малыш? Говори. Мне пора возвращаться на асиенду.
– Не ври. Еще рано, и тебе там нечего делать. К тому же полковник наверняка отдыхает.
– Мой отец волен отдыхать когда хочет. Тебя это не касается.
– Да, если только не берет в спальню бутылку.
Молли почувствовала угрызения совести. Малыш прав.
Пьянство отца могло обернуться бедой для всех членов банды. Однако она вскинула подбородок и сказала:
– Мы только вчера вернулись из рейда. Ему можно немножко расслабиться.
– Да, можно. Полковнику вообще пора на покой.
– Не смей так говорить о моем отце!
– Твой отец – старик, Молли. Пришло время посмотреть правде в глаза, иначе мы все погибнем.
– Я… поговорю с ним насчет выпивки, но он будет и дальше возглавлять банду. Ты понял?
Малыш шагнул к ней.
– Я беспокоюсь о тебе.
Молли машинально отступила назад.
– И зря. Может быть, ты не заметил, но я ни разу не струсила во время наших вылазок.
– Я заметил. – Его глаза блеснули. – И мне это нравится. Ты тоже мне очень нравишься, Молли.
– Мне плевать на то, что тебе нравится, а что нет, – пробормотала девушка. По спине у нее побежали мурашки.
Он пропустил ее слова мимо ушей.
– А особенно мне нравится, когда мы вместе грабим банк. Нравится, когда ты стоишь рядом со мной в облегающих брюках, с поднятым револьвером и твоя грудь от частого дыхания вздымается под рубашкой.
– Я иду спать, – бросила Молли, пытаясь пройти мимо него.
Он схватил ее за руку.
– Я знаю: ты бы понравилась мне в постели.
– Отпусти меня! – Молли впилась в сильные пальцы, которые держали ее предплечье.
Малыш прижал ее к своей широкой груди.
– Я отпущу тебя, если ты меня поцелуешь. – Он запустил пальцы свободной руки в ее короткие белокурые локоны. – Поцелуй меня, Молли.
– Ни за что!
– Ты не хочешь меня поцеловать? – Он усмехнулся. – Тогда покажи мне свое родимое пятно. Полковник говорит, что оно имеет идеальную форму бабочки. Позволь мне взглянуть.
– Нет! – сердито сказала Молли. – Ни один мужчина никогда не увидит мое родимое пятно.
– Я увижу, – заверил ее Джеффри. – И его, и все остальное, когда мы поженимся.
– Поженимся? Черт побери! – крикнула Молли, пытаясь его оттолкнуть. – Ты забываешься!
Малыш продолжал обнимать Молли. Его возбуждало ее яростное сопротивление. Он ощущал ее мягкую теплую грудь, и это распаляло его желание. Коленом он раздвинул ей ноги.
Разгневанная и испуганная, Молли молотила его кулаками по спине и отчаянно ругалась, отвернув голову, чтобы он не завладел ее губами. Джеффри прижался лицом к распахнутому вороту ее рубашки и принялся покрывать поцелуями се шею и плечо. Молли вдруг поняла, как можно его остановить.
– Отпусти меня, иначе я никогда не выйду за тебя замуж! – заявила она.
Малыш нехотя поднял голову и заглянул в ее гневно сверкающие глаза. Надо подождать, решил он, и тогда она будет принадлежать ему до конца жизни.
– Прости, Молли, – сказал он, отпуская девушку. – Я погорячился. Обещаю, это больше не повторится.
– Я тебя прощу, но прежде поклянись, что никогда больше не тронешь меня. И будешь подчиняться моему отцу.
– Клянусь, – отозвался Малыш, предвкушая тот день, когда эта упрямая красавица станет его женой.
– Отлично! А теперь убирайся к черту!
Молли отпихнула его и быстро вышла из конюшни. Сердце ее колотилось от страха и злости. Вернувшись на асиенду, она поспешно поднялась по лестнице, укрылась в своей комнате и принялась мерить ее шагами. Ну почему отец не видит, что за человек этот Малыш?
Джеффри Батлз опасен. Смертельно опасен. И он хочет ею овладеть.
По спине Молли опять побежали мурашки. Она пересекла спальню и закрыла дверь на тяжелую щеколду.
Тем временем Малыш тихо проскользнул в комнату для прислуги. Дверь в эту комнату была нарочно оставлена незапертой. Здесь Малыша ждала его последняя пассия, молодая хорошенькая кухарка Гваделупа. Бородатый любовник затушил единственную лампу и подошел к ожидавшей его девушке.
Возбужденный после встречи с Молли, Малыш быстро снял с кухарки платье и за считанные секунды раздел ее догола. Пока он раздевался, она послушно легла на кровать. Распаленный, Малыш жадно набросился на любовницу.
 
Глава 9
– Вот здесь мы нападем на карету. – Малыш похлопал по развернутой карте Нью-Мексико. – Деньги – причем немалые – повезут из Санта-Фе в Форт-Уиппл…
Он объяснил Молли и ее отцу, что в карете будут только кучер и один солдат.
– На первом отрезке пути – от Санта-Фе до Альбукерке – другой охраны не будет, – закончил Малыш.
– Когда? – спросил Корделл Роджерс.
– Груз отправится из Санта-Фе утром двадцатого октября.
– Через восемь дней, – сказал Роджерс, от души глотнув виски. – Нам лучше выехать завтра.
Корделл Роджерс надеялся, что слабость, одолевавшая его в последнее время, о чем он не говорил ни Молли, ни Малышу, к завтрашнему дню пройдет.
– Как скажешь, полковник, – бросил Малыш.
К утру Корделл Роджерс почувствовал себя еще хуже. Он не мог отправиться в путь, а Молли отказалась ехать без него. Она вызвала доктора и осталась на асиенде, чтобы ухаживать за больным отцом.
Врач сообщил, что у Корделла Роджерса тяжелая форма гриппа. Отец сказал Молли, что, если с ним что-то случится, она должна сразу же отправиться к его старому другу Нейпиру Диксону в Мейю, штат Аризона.
– С тобой ничего не случится, – тихо произнесла Молли.
– Обещай мне, девочка, если когда-нибудь попадешь в беду или тебе понадобится помощь, ты поедешь к Нейпиру, – сказал отец. – Поспрашивай горожан, и тебе подскажут, где его найти. Он владеет половиной Мейи.
Утром двадцатого октября на севере штата Нью-Мексико было холодно и ясно. В роскошном особняке Кастильо в двух милях к востоку от Санта-Фе взволнованная Тереза Кастильо проверяла, все ли вещи уложила ее дуэнья Кончита.
Убедившись, что все в порядке, Тереза в последний раз взглянула на себя в зеркало, улыбнулась и подняла с высокой груди свой бесценный золотой крестик. Этот крестик подарил ей Лу во время помолвки.
– Тереза, мое сокровище, – тихо сказал он и показал ей слова «Mi tesoro» («Мое сокровище»), выгравированные на гладкой задней поверхности крестика.
Лу нежно поцеловал девушку и надел ей на шею крестик. С тех пор она его не снимала.
– Этот крестик будет висеть у меня на груди до тех пор, пока бьется мое сердце, – сказала она своему красавцу жениху.
Опустив крестик, Тереза мысленно поблагодарила Бога за то, что Лу в конце концов отпустил ее в Пасо-дель-Норте. Он не хотел, чтобы она уезжала, и предупреждал, что молодой даме рискованно путешествовать в одиночку. Она заверила его, что с ней будет Кончита. К тому же ей придется проехать в карете без надлежащего сопровождения всего каких-то шестьдесят миль, отделяющие Санта-Фе от Альбукерке. В Альбукерке ее встретят родственники, Серхио и Рамон Чагра. Они обеспечат ее безопасность, когда она будет пересекать границу.
– Если ты все же поедешь, – сказал Лу, встревоженно глядя на невесту, – я отправлю с тобой до Альбукерке Дэна Найтхорса.
Тереза схватила свою теплую дорожную накидку из лисьего меха, фетровую шляпу и поспешила на первый этаж.
У подножия лестницы девушку встретил ее брат Паскуаль.
– Мне очень жаль, Тереза, – виновато сказал он, – но ты никуда не поедешь. Сегодня утром Кончита растянула лодыжку.
– Нет! Я должна ехать. О, Паскуаль, ты же знаешь, как я хочу навестить наших родителей! – Ее губа задрожала, а карие глаза наполнились слезами. – Пожалуйста, отпусти меня! Я… я не видела маму больше трех лет, и… – Она задохнулась от волнения.
– Моя маленькая Тереза, – вздохнул Паскуаль, обнимая сестру, – иногда я забываю, что ты еще ребенок. Тебе еще нет и двадцати. Конечно, ты хочешь повидаться с мамой.