Книга-2: Доктор из Лхасы

Я скакал дальше и вновь пересек Счастливую Реку. Однако в этот раз она не была такой счастливой, как когда-то. Когда мое стремительное и изнурительное путешествие подошло к концу, я узнал, что торопился не зря. Я принял участие во всех традиционных церемониях, и притом играл в них одну из главных ролей.
В эти дни произошел еще один неприятный случай. Время от времени я сталкивался в храме с одним иностранцем, который хотел, чтобы все на него обращали внимание. Ему казалось, что мы все – дикари, а он – цивилизованный человек и поэтому вправе указывать нам, что нужно делать. Он везде совал свой нос и хотел быть в центре внимания. Поскольку я не мог этого выносить, он даже попытался подкупить меня и моего друга, предлагая взять его часы! Этот номер не прошел, и с тех пор он стал относиться ко мне враждебно и делать все для того, чтобы досадить и помешать мне. Однако об этом можно было бы и не упоминать, если бы не подтверждалась еще раз правильность слов моих учителей. Они неоднократно говорили мне, что меня всю жизнь будут преследовать недоброжелатели.
В эти дни мне пришлось очень нелегко. Я не буду здесь описывать, чего стоило пережить одни лишь церемонии погребения Далай-Ламы. Скажу лишь, что его тело было мумифицировано в соответствии с традиционными методами. Затем в усыпальнице его усадили в позе лотоса лицом на юг, как того требовала традиция. Время от времени его голова поворачивалась на восток. Многие рассматривали это как сигнал, доходящий до нас из потустороннего мира. Мы поняли, что должны ожидать перемен, надвигающихся с востока. И действительно, вскоре оттуда пришли в Тибет китайские оккупанты. Значит, этот поворот головы на самом деле был знаком, предостережением. Если бы мы только могли как-то предотвратить надвигающееся бедствие!
Я вновь побывал в доме своих родителей. Старый Тзы умер. Многие мои знакомые сильно изменились. Все выглядело чужим. Я больше не чувствовал себя здесь как дома. Я был всего лишь странствующим ламой, который на время приехал из Китая для того, чтобы провести несколько церемоний в храмах Лхасы. Меня попросили задержаться, чтобы повидаться с родителями. Через некоторое время меня провели к ним. Наш разговор был натянутым, в нем чувствовалось напряжение. Я был теперь уже не членом семьи, а посторонним человеком. Однако я был все же не совсем посторонним человеком, потому что мой отец пригласил меня проследовать за ним по внутренние покои своего дома. Там он достал из сейфа нашу Родословную Книгу и аккуратно развернул ее золотой переплет. Не говоря ни слова, я записал свое имя в том месте, где была последняя запись. Я указал свое звание и медицинскую квалификацию. Затем Книгу торжественно закрыли и водрузили обратно в тайник, находящийся под полом комнаты. Мы вместе вернулись обратно в комнату, где нас ждали мать и сестра. Я распрощался с ними и ушел. Во дворе конюх ждал меня с лошадью. Я вскочил на нее и в последний раз проехал через ворота родительского дома.
С тяжестью на сердце я свернул на Лингхорскую дорогу и направился в сторону Мензеканга – самого крупного в Тибете госпиталя. Когда-то я работал здесь и вот теперь решил навестить тучного старого монаха Чинробнобо, который заведовал госпиталем. Я хорошо знал его. Это был приветливый пожилой человек, который многому научил меня, когда я проходил у него практику после окончания медшколы на Железной Скале. Он пригласил меня в свою комнату и стал расспрашивать о китайской медицине.
– Китайцы утверждают, что первыми начали использовать акупунктуру и прижигание, однако я уверен, что это не так, – сказал я ему. – Мне известны старые предания, которые гласят, что эти средства лечения пришли в Китай из Тибета много веков назад.
Он проявил немалый интерес к моим словам о современных исследованиях как в Китае, так и на Западе, к вопросу о том, почему эти средства обладают исцеляющим эффектом, очевидным для многих.
Акупунктура представляет собой особый метод лечения укалыванием разных частей тела очень тонкими иголочками. Они должны быть такими тонкими, чтобы пациент вообще не ощущал боли. Эти иглы втыкают в особые точки тела, и это вызывает исцеляющий эффект. В настоящее время используются иглы из радия, воздействие которых удивительно, однако в течение столетий на Востоке с неменьшим успехом применяли иглы из других материалов.
Кроме того, мы пользуемся прижиганием. Этот метод предполагает приготовление специальных сухих смесей различных трав и веществ. Смесь зажигают и в тлеющем виде подносят близко к коже, вследствие чего целительные компоненты смеси оказывают на организм лечебный эффект. Эти два метода используются уже очень давно, однако до сих пор никому не удалось установить, в чем именно состоит причина их воздействия на организм.
Я еще раз побывал в большом хранилище, где собрано великое множество различных тибетских трав. Мне сказали, что их здесь не меньше шести тысяч. Большинство из них в Китае и во всем остальном мире просто неизвестны. Татура, например, представляет собой корень дерева, обладающий сильными обезболивающими свойствами. Он может глубоко усыпить человека на двадцать четыре часа, и если его предписывает опытный специалист, у пациента не возникнет никаких побочных эффектов. Я слушал рассказы моего старого друга и, несмотря на то, что был знаком с китайской и западной медициной, не мог найти ни одного изъяна в старой тибетской традиции исцеления с помощью трав. Эта традиция за многие века зарекомендовала себя очень хорошо.
Следующую ночь я спал на своем старом месте, как и в те дни, когда проходил курс обучения в монастыре. Вся окружающая обстановка напоминала мне о прошлом. Сколько воспоминаний вызывал вид каждого камешка! Утром, когда уже рассвело, я поднялся на высочайшую точку Железной Скалы и посмотрел оттуда на Поталу, Змеиную Вершину, Лхасу и великолепную панораму окружающих ее гор со снежными вершинами. Долго я смотрел на все это, а затем отправился в мед-школу, попрощался со своими друзьями и взял мешок с тсампой. Свернув свои одеяла и скромные пожитки, я оседлал лошадь и направился вниз по склону холма.
Когда я спустился в долину, солнце скрылось за черной тучей. Проходя через деревню Сьо, я встречал людей, которые съехались отовсюду для того, чтобы поклониться Потале. Предсказатели судьбы выкрикивали свои Пророчества. Продавцы различных мазей и настоек живо торговали своим товаром. После недавних церемоний на Священной Дороге по-прежнему толпились купцы, торговцы, горожане и нищие. Мимо меня прошел в направлении Западных Ворот караван Яков, груженный товарами для лхасского рынка. Я остановился и глядел, думая, что больше никогда не увижу всего этого, и почувствовал боль в сердце.
Внезапно ко мне сзади кто-то подошел.
– Приветствую вас, достопочтенный врач-лама, – произнес знакомый голос.
Я обернулся и узнал одного из «вскрывающих тела», который в прошлом много помогал мне. Помнится, тогда по приказу 13 Далай-Ламы этот человек занимался со мной анатомией. Тогда у нас ушло много времени, чтобы добиться разрешения нарушить старую традицию, согласно которой тела нельзя было вскрывать. Однако, поскольку я занимался по специальной программе, мне разрешили вскрывать трупы под руководством этого человека. Я тепло приветствовал его, радуясь, что хоть кто-то в этой толпе знаком мне.
– Занятия с вами незабываемы, – сказал я ему. – Ведь вы тогда обучили меня таким вещам, о которых не знают даже в медицинском колледже в Чунцине.
Он был очень польщен моими словами и показал мне язык, как это делали когда-то слуги в знак преданности своим хозяевам. Не оборачиваясь он отошел в сторону, как требовала в таких случаях традиция прощания, и затерялся в толпе возле Ворот.
Еще несколько мгновений я постоял рядом со своей лошадью, глядя на Поталу и Железную Гору, а затем отправился дальше между деревьями в сторону моста через реку Кии. Земля здесь зеленела от хорошо орошаемой травы. Это был рай на высоте 12000 футов над уровнем моря, окаймленный со всех сторон горами, которые вздымались к небу на высоту еще 6000 футов. Буквально на каждом повороте здесь находился большой или маленький ламаистский монастырь, а на неприступных скалах иногда можно было увидеть одинокие хижины монахов. Постепенно дорога становилась все более крутой, то поднимаясь на перевал, то спускаясь с него. Моя лошадь была отдохнувшей, сытой и ухоженной. Ей хотелось скакать побыстрее, но я сдерживал ее. На моем пути встречались торговцы и монахи. Они удивленно поглядывали на меня, потому что я отступил от традиции и путешествовал один. Так дорога занимала меньше времени. А вот мой отец, например, никогда не отправлялся в путь без огромной свиты сопровождающих. Это приличествовало его социальному статусу, однако я принадлежал современному миру. Вот почему многие встречные взирали на меня с недоумением, в том числе и знакомые, которые приветствовали меня. В конце концов моя лошадь поднялась на перевал. Возле дороги я заметил целую кучу камней. Я понял, что с этого места в последний раз взгляну на Лхасу. Я слез с лошади, спутал ее и долго смотрел вдаль, на родной город.