В руках судьбы
Маргарет и думать забыла о том, что когда-то ее сильно напугал вид обнаженного тела этого мужчины и смутило его возбуждение. Сейчас она с восторгом оценила силу его желания, трепетная дрожь пробежала по ее телу. Он шагнул к ней, и Маргарет хотела тут же прильнуть к нему, но Филип остановил ее с улыбкой.
— Подожди, любовь моя, — сказал он, улыбнувшись, — постепенно…
И, наклонившись, поцеловал ее в губы. Теперь все ощущения — соединяющий их поцелуй и жар близких, но не прикасающихся друг к другу тел, — были обострены до предела. Филип взял ее за руки, их пальцы судорожно сплелись. Потом он легонько потерся об нее своей грудью. Маргарет подалась вперед, и Филип прижал ее ладони к своим бедрам, а сам обхватил ее за ягодицы и придвинул к себе.
— Хочу тебя, — прошептал он, целуя ее в ухо. — Невыносимо хочу тебя, Мэгги…
Она и слышала и чувствовала это всем телом.
— И я хочу тебя, Филип. Хочу наконец стать твоей…
— Радость моя! Любовь моя!
Они опустились на пол, продолжая исступленно целоваться. Маргарет потянула Филипа на себя.
— Сейчас, Мэгги…
Он схватил с дивана несколько подушек, на которые уложил Маргарет, а сам вдруг встал на колени у нее в ногах. Она удивленно посмотрела на него.
— Смотри… — сказал он хриплым от возбуждения голосом.
Он нагнулся и стал целовать ее ступни, легонько покусывать каждый пальчик ног. Маргарет напряженно следила за ним, задыхаясь от нового неожиданного ощущения, она ждала, что же будет дальше. Филип скользнул губами по ее ногам выше, к коленкам, потом к бедрам. Он положил ладони на ее чресла, поглаживая их и легонько сжимая, и прижался жадным ртом к самому лону. Маргарет вскрикнула от наслаждения, ее бедра сами раскрылись, приглашая его губы к диким невиданным ласкам. В тот же момент пальцы Филип коснулись ее влажной, жаждущей любви плоти. Он стал целовать и ласкать ее там, где уже разгорался пожар вожделения. Маргарет металась, она уже ни чего не видела, только ощущала, только молила:
— Еще… Еще… Нет, Филип, возьми меня… Филип.
Он вошел в нее властно, но не слишком резко, и Маргарет застонала от блаженной боли. Филип замер на мгновенье, но она подалась бедрами вперед, принимая его в себя еще глубже, еще дальше, чтобы утолить адскую страсть. Все же он стал двигаться медленно, размеренно, давая ей прочувствовать каждый миг слияния. Упиваясь этим чудесным любовным ритмом, Маргарет исступленно ласкала его спину, она ловила пересохшим ртом воздух, искала поцелуя. Филип жадно впился в ее губы, неожиданная острота ощущения вызвала у обоих стон.
Сплетенные в пульсирующем объятии тела стали единым целым. Маргарет молила Филипа не отпускать ее, желая продлить эту сладкую муку, он только сжимал ее сильнее… Они одновременно выкрикнули имена друг друга, их захлестнула волна восхитительного финального экстаза.
Охваченная восторгом Маргарет еще не могла прийти в себя, она не верила, что это произошло. По телу разливалась истома, закрыв глаза и чувствуя, как слабеет, она снова и снова вспоминала чудесные мгновенья. Филип, продолжая держать ее в объятьях, нежно целовал ее в лоб, в веки, в кончик носа, и, наконец, в губы. У Маргарет глаза наполнились слезами — слезами счастья. Наконец, все ее страдания и терзания закончились, она принадлежит Филипу, ее единственному возлюбленному.
Он провел губами под ее глазами, подбирая соленые слезинки, но ничего не сказал. Она же только вздохнула и поцеловала его в ответ в щеку. Филип осторожно повернулся на бок, увлекая за собой Маргарет, он еще не хотел отпускать ее.
Молодые люди лежали молча, голова Маргарет покоилась на плече Филипа. Он чувствовал тепло ее дыхания, которое становилось спокойнее и ровнее — она заснула.
Обнимая свою возлюбленную, Филип чувствовал, как у него сжимается сердце, — ведь он виноват перед ней. Все эти годы она думала, что… О, Господи, да еще корила себя и считала падшей женщиной! Каким же он был эгоистичным, тупым идиотом! Хотел преподать бедной девушке урок. Получилось, что проучил самого себя. Но, в то же время, Филипу приятно было думать, что он у Маргарет первый мужчина. Он вызывал в памяти картины их любовного слияния, вспоминал, как она наслаждалась его изощренными ласками, и сознание того, что она познала радость любви только с ним, вызвало у него прилив восторга. Ни к одной женщине он еще не испытывал таких чувств, как к Мэгги, она будит в нем такое желание, что можно от страсти легко потерять голову. Но ему хочется быть с ней нежным и ласковым, заботливым и чутким… Хорошее сочетание эмоций, ничего не скажешь.
Филип осторожно встал и посмотрел на спящую Маргарет — устала, бедная. Сначала от переживаний, потом от любовных игр. Да, все из-за него, замучил девушку. Он усмехнулся, подхватил Маргарет на руки и понес наверх, в спальню.
Уложив ее в постель, Филип сел в ногах кровати и, глядя на спящую, задумался. Маргарет отдалась ему страстно, она желала его так же сильно, как и он ее. Но девушка не сказала, что любит его… Он сам влюбился в Маргарет чуть ли не с первой встречи, когда приехал в Бирмингем. Пытался обуздать себя, особенно узнав о существовании ее парня. Решив, что она страдает по этому Гордону, нарочно установил официальные отношения с ней. Что же теперь? Она сказала, что Эдвард ее мало волнует. Ну и что? Филип тяжело вздохнул — да, они с Маргарет теперь любовники, но ему нужно от нее гораздо больше, чем просто постель. Гораздо больше.
Он улегся рядом с Маргарет, и она сразу повернулась к нему — обняла, чуть улыбнулась. Филип наклонился к ней, чтобы поцеловать, заметил, что она уже не спит. По тому, с какой готовностью она прильнула к нему, он догадался, что Маргарет жаждет близости.
— Что, Мэгги? — спросил Филип, притворяясь, что не понимает.
Она смотрела на него удивленно, но молчала. Ему хотелось услышать, как она скажет о своем желании.
— Ты хочешь, чтобы мы опять занялись любовью? — спросил он.
— А ты разве нет? — пробормотала она.
— Да.
— Что да? — она начала принимать его правила игры.
— Нет, это я спросил тебя — что?
— Филип… Я хочу, чтобы… — она потянулась губами к его губам, — ты поцеловал меня.
Он исполнил ее просьбу, все больше возбуждаясь, так как Маргарет с жаром ответила на его поцелуй.
— И все? — спросил он, оторвавшись от нее. Вместо ответа она потянула Филипа на себя, обхватила его ногами вокруг талии.
— Нет, любовь моя, — усмехнулся он, прижимая ее к себе, — не так скоро.
С этими словами он перевернулся на спину, так что Маргарет оказалась сверху. Усадив ее на себя, он сказал:
— Давай, Мэгги, приласкай меня как следует. Теперь твоя очередь.
— Что я должна сделать, чтобы доставить тебе удовольствие? — спросила она.
— Вспомни, что делал я.
Он испытывал особое наслаждение, обучая ее, и Маргарет оказалась благодарной ученицей. Она сначала не очень уверенно, а потом все смелее, ласкала Филипа, открыв для себя новое удовольствие от прикосновений к его сильному телу. Ей было так приятно видеть, как она возбуждает его, приятно чувствовать свою власть над ним. Она касалась губами и языком его сосков, как это недавно делал он, и задыхалась от восторга, слыша стон Филипа. Его все нарастающая страсть передавалась ей, но Маргарет пыталась сдерживаться и только стремилась доставить ему удовольствие. Искушать его, мучить любовной игрой, не слушать, как он умоляет ее перестать дразнить его, — все это было настолько эротично, что она самозабвенно изобретала все новые ласки.
Филипу приходилось нелегко — он с упоением отдавался во власть любимой и в то же время боролся с нестерпимым желанием овладеть ею сейчас же. Он понимал, что должен позволить Маргарет освоить искусство любить и доставлять наслаждение. Никогда еще он не получал такого удовольствия — видеть, как женщина учится соблазнять мужчину, чувствовать, как она возбуждается сама от каждого прикосновения, как усиливающееся вожделение заставляет ее забыть ложный стыд и отважиться на самые смелые ласки.