Время серебра

Лэннион откликнулся не сразу. Он глядел, как Роберт покидает зал, хромая даже сильнее обычного.
— Исключительно достойный юноша, — неловко произнес Лэннион, когда за Робертом затворилась дверь. — Вот уж кто достоин при своем посвящении пышной церемонии, как никто другой.
— Достоин, — согласился король. — Но он ее не получит.
Лэннион так и замер в изумлении.
— Обстоятельства переменились, Одри, — спокойно пояснил Джеральд. — Посвящение произойдет не в Лоумпиане, а здесь, в Эйнсли, как и предполагалось с самого начала. Если вам что-то нужно от меня, потрудитесь изложить это сейчас. Мне как восприемнику тоже следует подготовиться к завтрашней церемонии.
Завтрашней?! Одри едва мог поверить собственным ушам.
— К чему такая спешка, сир? — выдавил он.
— К тому, что Роберт должен приехать в Лоумпиан уже рыцарем, — невозмутимо ответил Джеральд. — Другого выхода у нас просто нет. Всем языки не завяжешь — а у меня и охоты этим заниматься нет, я ведь не Дункан все-таки. Если Роберт появится в столице уже при поясе и шпорах, все будет в порядке — кому какое дело, когда он их получил! А вот если я сделаю это в столице, всенепременно найдется какая-нибудь скотина, которая скажет, что юный Бофорт получил свои шпоры в награду за постельную доблесть королевы!
Надо все-таки отдать Одри Лэнниону должное — смысл сказанного он уяснил довольно быстро: самый ушлый монашек и трижды «Патер ностер» оттарабанить не успел бы.
— Вы невозможны, сир! — ошеломленно выдохнул Лэннион.
— В самом деле? — невозмутимо поинтересовался король.
— И ведь предупреждал меня покойный Меррет! — горестно молвил Одри. — Так прямо и говорил: «Лэннион, как друга вас предупреждаю — будьте с этим сорвиголовой поосторожнее! И не вздумайте заставить его сделать хоть шаг против его воли — не то с него станется отмахать милю бегом вам назло!»
— Не понимаю, что вас не устраивает, Лэннион, — осведомился Джеральд с прежней невозмутимостью. — Не вы ли требовали от меня найти себе королеву? Я ее нашел.
— Но где? — Брови графа сдвинулись. — Нет, я не спорю, леди Бет — исключительно достойная девушка, а Берт так и вовсе чудо во плоти, посланное господом в ответ на мои молитвы… но ведь лорд Джон и леди Элис — совсем другое дело! Бофорты у трона — это же… это… — Лэннион задохнулся, не находя слов.
Джеральд медленно поднял на него взгляд — спокойная ровная зелень, и никаких водоворотов.
— Лэннион, — устало произнес он, — я, и верно разгильдяй… и долгом своим, как вы справедливо заметили, пренебрегаю, дай мне только случай — но кто вам сказал, что я сумасшедший? Не будет никаких Бофортов возле трона, кроме Берта. Лорд Джон и леди Элис останутся в Эйнсли. С собой я забираю только Роберта — ну и Бет, конечно.
— Если вам удастся удержать Бофортов в Эйнсли, — недоверчиво изрек Лэннион, — это будет не проявление монаршей власти, а самое что ни на есть доподлинное чудо господне, до которого даже юному Берту далеко!
— Раз так, Одри, привыкайте к чудесам, — посоветовал король. — Потому что я намерен творить их и впредь. Что поделаешь — Олбария самая дурацкая страна на свете. Здесь по-другому просто нельзя.
День у Джеральда, ничего не скажешь, выдался не только нескончаемо длинный, но еще и тяжелый, как турнирный доспех, а выспаться минувшей ночью ему не привелось. А завтра на рассвете ему предстоит опоясать Роберта мечом… нет, сегодня нужно все-таки уснуть пораньше. Иначе назавтра коронованный восприемник юного рыцаря будет зевать во всю глотку, оскорбляя таинство посвящения, а то и просто заснет стоя. Берт такого не заслужил.
Трудное ли дело — уснуть почти еще засветло? Джеральду казалось, что вовсе даже нет. Заставлять себя ему не придется, он и так ждет не дождется той минуты, когда его голова коснется наконец-то заветной подушки, настолько вымотал его этот тяжкий, мучительный день.
Нет, заснуть оказалось не трудно, а просто-напросто невозможно.
Едва только Джеральд закрыл за собой дверь опочивальни, едва собрался обувь сбросить, как в дверь негромко постучали. Джеральд нахмурился, с трудом сдерживая внезапное раздражение. Ну что такого могло понадобиться от него Одри? Ведь все уже говорено-переговорено десятки раз за нынешний день, все решено — так нет же, неймется графу Лэнниону!
— Войдите! — резко и повелительно крикнул Джеральд, и дверь распахнулась. А за дверью обозначился силуэт, который никак уж не мог принадлежать Одри Лэнниону — поскольку он был женским.
Женщина шагнула вперед, и Джеральд в полном ошеломлении уставился на призывно улыбающееся лицо леди Элис. Нет, он, конечно, уже успел понять, что собой представляет это дивное создание — но такой прыти даже от леди де Бофорт Джеральд не ожидал. На такое глядя, рассудком подвинуться впору — одна улыбка чего стоит! А прическа — не забудь и о прическе, Джеральд! Разве только неопытный юнец не поймет, как уложены локоны гостеприимной хозяйки — вроде бы плотно, волосок к волоску, а на самом деле они готовы рассыпаться по плечам, как только их обладательница небрежно тряхнет головой. А румяна, а настырный запах роз, а накидка, готовая сползти как бы сама собой от заученно небрежного движения плечом! Накидка, под которой — Джеральд голову мог прозакладывать! — нет ничего, кроме сорочки… о господи всеблагий!
Улыбка леди Элис сделалась совсем уже соблазнительной, губы томно полуоткрылись, и это мигом привело Джеральда в себя. Ну и мысль о сорочке тоже. Ошеломление схлынуло, взамен пришла веселая злость. Ах ты, курица кривоклювая, — к ястребу моститься вздумала награды и милостей ради? Ну теперь держись!
— Леди Элис! — сердечно воскликнул Джеральд и лицо его вспыхнуло ответной мстительной улыбкой. — Ну как же кстати! Мне как раз надо было обсудить с лордом Джоном и с вами эскорт Роберта.
С этими словами он быстро шагнул к леди Элис, подхватил оторопевшую даму под локоток и, не давая ей опомниться, вывел прочь из комнаты.
— Как мило с вашей стороны зайти за мной лично, а не посылать слуг, — как ни в чем не бывало продолжал Джеральд, твердой рукой увлекая хозяйку дома в сторону ее супружеских покоев. — Вот сейчас мы с вами все и обсудим.
Если кто и был способен обсуждать что бы то ни было, так только не леди де Бофорт, у которой от неожиданности словно язык отнялся. Винить ее в столь внезапной немоте трудно — она ведь не рассчитывала на беседу, тем более о Роберте, а уж о каком-то невесть зачем нужном ему эскорте и подавно. Да и притом — ну как же славно, когда леди Элис молчит!
Вот пускай и дальше молчит. Не давая ей вставить ни словечка, Джеральд нес без умолку что на язык придет, и, лишь распахнув дверь, за которой обретался сэр Джон, позволил себе замолкнуть и перевести дух.
Лорд де Бофорт в полном недоумении уставился на возникшего в дверях короля и на свою жену, державшую голову неестественно прямо и недвижно в попытке сохранить если не лицо, так хотя бы прическу.
Джон де Бофорт бросил на жену — как ему показалось, украдкой — вопросительный взгляд.
Ну как — получилось ? — спросили его глаза.
Сам же видишь, что покуда нет, ответила быстрая досадливая гримаса на лице леди Элис.
Джеральду вновь сделалось смешно — а заодно и противно. Лорд Джон знал, что его супруга отправилась в спальню короля, — и вдобавок знал зачем. Да и как тут не знать? Бофортам не хватило терпения. Им бы хоть пристойности ради подождать, пока лорд Джон заснет или сделает вид, что уснул, — так ведь нет. А вот, если жена почти еще засветло облачается для постельных услад перед посещением его величества, а муж и ухом не ведет… тут и слепому ясно, что в попытке своей ублажить короля и снискать его милости взамен оба Бофорта были заодно.
— Леди Элис так своевременно появилась, — доверительно сообщил Джеральд лорду Джону, непринужденно усаживаясь в кресло возле камина. — Мне как раз надо было с вами кое-что обсудить. Дело в том, что я забираю Роберта с собой в Лоумпиан…