Как заарканить миллионера
Так замужем или нет?
Есть только один способ это выяснить.
— Я тебя провожу, — произнес Адам, очень надеясь, что в его предложении не звучат приказные нотки.
Однако, заглушив мотор и обернувшись, он обнаружил, что Мак, распахнув дверцу, уже выскакивает из машины. Спрыгнув на землю, она бросилась наутек.
— Эй! — завопил Адам, бросаясь в погоню. Он настиг ее уже на крыльце. Не в силах удержаться, схватил за локоть. Должна быть, этот жест застал ее врасплох — Мак пошатнулась, и Адам, как и полтора часа назад, инстинктивно обхватил ее за талию, чтобы спасти от падения. Но теперь был готов к ее реакции и не дал сделать бо-о-ольшой шаг назад.
— Куда ты так спешишь? — задыхаясь, спросил он.
Адам не понимал, почему задыхается после такой короткой пробежки. Но вот взглянул ей в лицо — и сразу понял почему. Один взгляд ей в глаза — и у него перехватило дыхание.
Во время ужина Мак сняла очки (должно быть, это что-то значило, но в тот момент у него не было ни времени, ни настроения разгадывать психологические шарады). В тусклом блеске фонаря глаза ее казались еще больше, ярче, зеленее. Губы — пухлые, сочные, зовущие губы — чуть приоткрылись, от удивления или от чего-то еще — бог его знает! А волосы, буйные медные кудри, что весь вечер огненными языками плясали вокруг лица, словно моля о прикосновении мужской руки, — они и теперь разметались по плечам и словно притягивали его.
Как тут удержаться?
Протянув руку к ее плечу, медленно, словно во сне, он пропустил между пальцами рыжий локон. Рука его придвинулась к ее лицу: миг — и пальцы уже касаются нежной гладкой кожи. Мак прерывисто вздохнула: глаза ее расширились, губы приоткрылись сильнее. И тогда — не думая, ни о чем не спрашивая — Адам склонил голову и припал к ее губам. Пламя вспыхнуло в его чреслах, когда он в первый раз ощутил ее вкус — вкус вина и женщины. Страстно желая большего, он шагнул вперед и приблизился к ней вплотную. Рука его легла ей на затылок, откинула голову назад, чтобы без помех наслаждаться нежностью поцелуя. Другой рукой Адам обхватил ее за талию и прижал к себе.
На миг она замерла, упершись сжатыми кулаками ему в грудь, словно хотела оттолкнуть его — но так и не оттолкнула. Вместо этого — вдруг, без предупреждения — прильнула к нему, обняв рукой за плечи, а другую руку запустив ему в волосы. Адам крепче прижал ее к себе и уткнулся лицом в нежную кожу ее шеи. Сладкий, волнующий запах ее кожи сводил его с ума Тихо, почти беззвучно вздохнув, она откинула голову. Кончики ее волос щекотали ему руку — Адам никогда не подозревал, что это ощущение так возбуждает!
Боже, как чудно от нее пахнет! Что это за духи? Что-то густое, пряное, головокружительное, опьяняющее… Не ее запах — и все же удивительно ей подходит. Этот запах дразнил, искушал, звал. Оттянув в сторону ворот ее свитера, Адам прильнул губами к шее Мак он покрывал ее кожу поцелуями, скользя вверх-вниз полураскрытыми губами, касаясь языком.
Чувственно застонав, Мак прильнула к нему. Ощутив прикосновение ее мягкой груди, Адам потерял голову. Рука, что лежала у нее на талии, словно по собственной воле скользнула вниз, легла на упругие ягодицы, прижала Мак ближе — бедрами прямо к его мощной, яростно вздымающейся мужской плоти.
Едва бедра их соприкоснулись, бурное желание овладело Адамом. На краткий пугающий миг ему показалось, что он не сможет справиться с собой.
«Слишком быстро! — пронеслось в голове. — Остановись!»
Каким-то чудом ему все же удалось овладеть собой. С трудом оторвавшись от Мак, он поднял голову. Мак уткнулась лицом ему в плечо: она тяжело дышала, все тело ее трепетало. Адам почувствовал, что она не хочет смотреть ему в лицо, но не мог понять, радоваться этому или огорчаться.
На долгий-долгий миг застыл он в молчании, стремясь понять, что же, черт побери, только что произошло. Постепенно заставил сердце успокоиться, желание — утихнуть.
Наконец Мак подняла голову — и не отстранилась. Но и не подняла глаз. Вцепившись в отворот его пиджака, уставилась ему на грудь, словно увидела там что-то необыкновенно интересное.
Никто из них не произнес ни слова.
Наконец Адам заговорил:
— Может быть, я круглый идиот, но… ты ведь не замужем? Я прав?
Мак коротко фыркнула, на миг взглянула на него — и тут же отвела глаза. Но в этот краткий миг Адам успел заметить, что она потрясена и смущена, пожалуй, не меньше его самого.
— Поздравляю, Шерлок, — тихо ответила она. — Нет, не замужем. А кольцо надеваю только в «Дрейке», чтобы клиенты не считали меня легкой добычей.
— А была замужем когда-нибудь? — задал он новый вопрос.
Она покачала головой, глядя в темноту ночной улицы.
— Нет.
— И нет никакого Дейва-бульдозериста?
— Нет.
— Вообще никого?
На этот раз она поколебалась. И по-прежнему не поднимала глаз.
— Нет человека, о котором ты думаешь днем и который согревает твою постель по ночам? — уточнил формулировку Адам.
Она на миг зажмурилась, затем открыла глаза и медленно, очень медленно повернулась к нему лицом.
— По ночам я сплю одна.
«Значит, есть кто-то, о ком она думает!» — решил Адам. Однако не осмелился спросить, кто же это.
— Что ты делаешь завтра вечером? — вырвался у него неожиданный вопрос.
Она снова поколебалась, но не отвела взгляда.
— Работаю.
— Ах да, — кивнул он. — Я забыл. — И, надеясь, что волнение его не отразится в голосе, словно между прочим поинтересовался:
— А ты не можешь попросить кого-нибудь тебя подменить?
— Не могу, — сухо ответила она. — Я и так в последнее время много пропускаю. Линди уже сделала мне замечание.
Адам хотел спросить, почему в последнее время Мак начала пропускать работу, но снова, к собственному удивлению, спросил нечто совершенно иное:
— Когда у тебя выходной? Я хочу снова увидеть тебя.
Она долго молчала, озабоченно нахмурив темные брови. Адам не мог понять, что ее тревожит. Сам он уже давно не испытывал подобного волнения.
— Выходной у меня в четверг, — ответила она наконец. — Но я… нет, я буду занята. Не смогу. Извини.
— Тогда в субботу или в воскресенье? Она снова решительно покачала головой.
— Нет. Не получится. Я… мне нужно кое-что сделать.
От этих слов внутри у него словно туго стянулся узел. Когда она ответила на поцелуй, он вообразил, что они…
Они. В этом-то и дело. Можно ли говорить о них? Есть ли они — или только он и она? Этого Адам пока не знал.
— Это из-за твоей работы в «Дрейке»? — предположил он, — Боишься, Линди тебя уволит, если узнает, что мы встречаемся? Мак, если причина в этом, то не беспокойся, она ничего не узнает. Или, если хочешь, я могу с ней поговорить…
— Не в этом дело, — прервала его Мак.
— А в чем же?
Лицо ее омрачилось.
— Мне нужно заняться кое-чем другим.
«Кое-чем другим». Яснее некуда. Черт побери, его откровенно отшивают!
— Прекрасно, — пробормотал он. — Всего хорошего! — И, разжав объятия, он отпустил ее и сбежал по ступеням вниз.
— Адам!
В первый раз он услышал, как она позвала его по имени — и голос ее звучал жалобно, словно Мак разрывалась между долгом и затаенным желанием. Он понимал, что это безумие, но не мог уйти. Развернувшись, Адам бросился к ней, обнял, зарылся лицом в душистую копну ее волос, а затем прильнул к губам в новом поцелуе — страстном, властном, яростном.
Покорно и сладко вздохнув, она уже готова была прижаться к нему, как вдруг на крыльце вспыхнула лампа, залив их обоих резким желтым светом. Адам и Мак отпрянули друг от друга.
Дверь отворилась: на пороге стояла хрупкая изящная блондинка. При виде целующейся пары она с наигранным изумлением округлила голубые глаза и выгнула тонкие брови.
— Дорси, дорогая! — заговорила незнакомка, переводя взгляд с Мак на Адама и обратно. — Я и не подозревала, что ты здесь! Вот, решила сходить проверить, как там коты миссис Хуфдорп… — Она с улыбкой повернулась к Адаму. — Видите ли, миссис Хуфдорп, наша соседка, путешествует… Между нами, подозреваю, что она в клинике Бетти Форд — именно туда она «путешествовала» в последний раз, — но я у нее, разумеется, не спрашивала. Так вот, она оставила мне ключ и попросила кормить Мучи и Джестера, пока ее не будет…