Мятеж

Фарон удивленно покачал головой. Великолепное создание, командующее сборищем зловонных разъяренных полудемонов, – подобное сочетание никак не укладывалось в его голове. Но какой бы прекрасной она ни была, она находилась по другую сторону битвы. Рано или поздно придется разобраться и с ней.
Но не здесь и не сейчас.
Наконец, вернувшись к тому, что было в его руке, Фарон завершил создание выбранного двеомера. Пригоршня черных щупалец отскочила, упав между дроу и оставшимися танарукками. Липкие змеевидные куски, толщиной с бедро мага, извивались, готовые опутать все, что попадалось на их пути. Слишком поздно Фарон заметил, что Рилд движется вперед, сбивая с ног врагов, теснивших его, и вот-вот столкнется с горстью щупалец, пятившихся назад.
Фарон открыл рот, чтобы предупредить Мастера Оружия, но, прежде чем он успел выкрикнуть хоть одно слово, Джеггред схватил Мастера Мили-Магтира за воротник и отдернул с опасного пути. Мгновение спустя одно из щупалец обвилось вокруг безжизненного тела танарукка, который лежал у ног Рилда, и, свернувшись еще плотнее, сдавило труп. Если бы Мастер Оружия все еще находился поблизости, перетянутой могла оказаться его нога.
Многочисленные щупальца выгибались и внезапно набрасывались, цепко сжимая и душа удивленных танарукков. Чудовища рычали, стонали и дрались, пытаясь выпутаться из щупалец, выдавливающих из них жизнь. Демоница на противоположной стороне только приподняла изогнутую бровь при виде действия заклинания и сделала один шаг назад, чтобы оказаться вне досягаемости извивающихся черных конечностей. Она казалась странно удовлетворенной, наблюдая за тем, как ломаются ребра, а ее войско замолкает, не в силах дышать.
Фарон не стал терять времени и ожидать, когда закончится действие заклинания, позволив либо прекрасному демону, либо ее оставшимся приспешникам добраться до его команды. Не. желая раскрывать пределы своего магического искусства дольше, чем требуется, маг проворно склонился и шлепнул ладонью по земле перед собой. Он в последний раз кинул взгляд на восхитительное существо, потому что темнота начала сгущаться. В минуту, когда чары рассеялись, Фарон вынул щепотку драгоценной пыли из другого кармана и сотворил заклинание, воздвигшее невидимую стену между дроу и танарукками.
Магический барьер был непроницаем как для любой обыкновенной, так и для большинства волшебных атак, к тому же помогал путешественникам выиграть время, чтобы отыскать выход. Стена энергии не продержится до бесконечности, но времени придумать, как ускользнуть незамеченными, будет достаточно. Фарон отряхнул руки, отступая от своего творения.
– Отличное решение, – резанула Квентл, – заточить нас здесь. Лучше бы мы сражались с этими мерзкими тварями по ту сторону, чем просто сидеть и ждать.
По соседству с ней тяжело дышащий Рилд чистил клинок обрывком тряпки. Изнуренная Фейриль с шумом привалилась к стене, пытаясь отдышаться. Только Джеггред и Вейлас не казались измотанными и легко держались на ногах. Разведчик двинулся, чтобы осмотреть блокировку прохода, а дреглот принялся слоняться вокруг Квентл.
– Как я и пытался сказать тебе, – парировал Фарон, пробегая рукой по влажной поверхности серой субстанции, которая мешала им пройти, – это Аромикос, и он может тянуться милями.
Мага-дроу ничуть не заботила жестокая непреклонность собственных слов. Квентл рассерженно фыркнула, прислонившись к стене. Огромный гриб, Аромикос, ничто не напоминал так сильно, как мозговое вещество. Он полностью заполнил проход.
– По крайней мере, мы хоть на некоторое время можем остановиться, – заключила Квентл. – Я сыта по горло этой проклятой вещью.
Раздраженно ворча, она ударила рюкзак ногой и принялась растирать плечи.
Фарон тряхнул головой, поразившись упрямству верховной жрицы. Маг со всем уважением старался убедить ее в недальновидности следования в этом направлении, но, несмотря на все его и Вейласа предупреждения, заносчивая наставница Арак-Тинилита страхом заставила их повиноваться своим желаниям. Теперь они были пригвождены к разбухшей массе, как он и предсказывал. Квентл просто проигнорировала этот факт.
Фарон раздраженно сжал губы. Жрица разминала плечи, чтобы снять усталость. Оставалось только представить неудобство, которое она испытывала, но маг и не думал ее жалеть. Хотя его рюкзак был облегчен с помощью магии, плечи все равно ныли. Он был уверен, что кожа не только воспалилась, но и ободрана.
– О да, – произнес он, продолжая исследовать упругое образование. – Ты ясно дала понять, что не пристало Бэнр – наставнице Академии, не меньше… Как ты тогда выразилась? «…вести себя подобно простой рабыне, удобряющей грядки со мхом навозом рофов»? И все же я еще раз  вежливо обращу твое внимание на то, что мудрое тактическое решение оставить рабов и навьюченных ящеров привязанными и обессиленными в надежде облегчить наш поход было твоим. 
Маг хорошо сознавал, что язвительное замечание только усилит раздражение жрицы, но на самом деле это его мало волновало. Он не испытывал особого удовольствия, ставя себя на место Квентл, тем более в подобных обстоятельствах.
– Ты слишком много на себя берешь, мальчик! –  огрызнулась верховная жрица. Она выпрямилась и злобно посмотрела на мага. – Возможно, даже слишком…
По-прежнему не глядя на нее, Фарон отвел взгляд в сторону.
– Тысячу раз тысяча извинений, госпожа, – промолвил Фарон, чувствуя, что пришло время переменить тему. – Итак, полагаю, вы больше не намерены беспокоиться по поводу товаров, хранящихся на торговых складах «Черного Когтя» в Чед Насаде. Даже если они и правда принадлежат Дому Бэнр, как мы доставим их обратно в Мензоберранзан? Ты,  без сомнения, не понесешь их, а стоит напомнить, что ты любишь использовать навьюченных животных и погонщиков в качестве приманки, и никто не возьмется помогать тебе.
Фарон искоса глянул на верховную жрицу, желая насладиться ее раздражением. Хмурый взгляд Квентл можно было вынести с трудом, а наметившаяся между бровей складка придавала ей страдальческий вид, который маг начал находить чрезвычайно забавным. Волшебник подавил смешок.