Вдоводел

— Экзамен оказался совсем не сложным.
Экзамен еще впереди, подумал Киношита, но вслух произнес:
— Ты даже представить себе не можешь, скольких людей убили дьявольские коты. У тебя было меньше полсекунды, чтобы прицелиться и выстрелить.
— Но ведь это вы настояли, чтобы мы двинулись за ними в чащу, — Я хотел проверить тебя в максимально сложных условиях.
— Это ваша работа?
— Охота на дьявольских котов? Слава Богу, нет.
— Подготовка молодых к самостоятельной жизни?
— Ты — первый.
— А чем же вы тогда занимаетесь?
— Всем помаленьку, — уклончиво ответил Киношита.
— Вы служили в полиции, были охотником за головами? — настаивал Найтхаук.
— Случалось и такое.
— Армия?
— Давным-давно.
— А в преступниках вам числиться доводилось?
— Все зависит от того, кто ставит вопрос. Суд, во всяком случае, меня ни в чем не обвинял.
— А как получилось, что вы работаете на Марка Диннисена?
— У него много денег, которые он готов потратить. Мне нужны деньги. Так что наши интересы полностью совпали.
— И когда закончится ваша работа?
Киношита посмотрел на огненную ящерицу, которая таращилась на него пустыми глазами.
— Скоро.
Молодой человек явно огорчился.
— Как скоро?
Киношита вздохнул.
— Я мог бы полететь с тобой и Пограничье на пиру недель, пока ты там не освоишься, но после я буду только путаться под ногами. Маловероятно, чтобы человек, который тебе нужен, впрямую скажет: вот он я, подходи, бери. Работа предстоит большая, и чем быстрее ты за нее возьмешься, тем лучше. — Киношита отпил из стакана. — Пограничье — не Олигархия с ее толпами. Незамеченным проникнуть туда невозможно. Тебя заметят издалека.
— Издалека-то вряд ли, — возразил Найтхаук. — Я буду на корабле до самой посадки.
— Я говорю образно. — Киношита видел, что Найтхаук ему не верит. — Послушай, как ты сам убедился, насчет коктейля я не ошибся. Доверься мне, тут я тоже прав. Я лишь помешаю тебе.
— Если на мою долю выпадает грязная работа, я хотел бы самостоятельно принимать часть решений.
— Как только ты останешься один, все решения будут твоими.
— Вот я и хочу сам решать, лететь мне туда одному или нет.
— У меня нет ни малейшего желания спорить с тобой. Мы отлично поохотились, сейчас расслабляемся. О деле поговорим позднее.
Если мне удастся доходчиво объяснить ему, что клон можно заменить, а меня — нет.
Молодой человек подумывал об очередной порции коктейля, когда к их столику подошел Синий шестипал.
— Привет, Ито! — пророкотал он басом. — Как только открылась дверь, мне сразу показалось, что это ты. Где ты пропадал столько времени?
— В разных местах.
— Отстреливал нехороших людей в Спиральном Рукаве?
— С этим покончено, — ответил Киношита. — Решил, знаешь ли, дожить до старости.
— Да уж, после сорока у многих возникает такое желание, — согласился Синий шестипал и посмотрел на Найтхаука. — А кто твой друг? Лицо знакомое, но я никак не пойму, где мы могли встречаться.
— Его зовут Джефф, — ответил Киношита. Найтхаук протянул руку, и Синий обхватил ее всеми шестью пальцами.
— Привет, Джефф. Приходилось бывать в Пограничье?
— Нет, — ответил Найтхаук.
— Ну, если ты чему-нибудь научился у своего приятеля, все будет в порядке. — Синий шестипал вновь пристально вгляделся в лицо молодого человека. — Черт! Я готов поклясться, что где-то тебя видел.
Он отошел к другим столикам, а Киношита наклонился к Найтхауку.
— Скорее всего он видел старую голограмму, — предложил он очевидное объяснение. — Я даже могу определить, где и когда, потому что в двадцать три года ты носил огромные усы. Они, кстати, старили тебя лет на десять.
— Речь идет не о моей голограмме, — возразил Найтхаук. — Вы путаете меня с ним.
— Ты в определенном смысле и есть он. Теперь, когда я поработал с тобой, мне это ясно больше, чем кому бы то ни было.
Найтхаук покачал головой.
— Он — старик, умирающий от какой-то жуткой болезни. Я — молодой мужчина, у которого впереди вся жизнь. Как только я разберусь с работенкой на Солио II, передо мной откроются все дороги.
— Например?
Найтхаук постучал себя по лбу.
— То, что заложено здесь, — не мои воспоминания. Я это знаю. И собираюсь добавить к ним то, что увижу и испытаю сам. Галактика велика, есть что повидать и чем заняться.
— Похоже, ты много об этом думая.
— Видите ли, я вкалывал как каторжный всю свою жизнь, все сорок восемь дней. — Найтхаук улыбнулся своей, возможно» не слишком удачной шутке. — Теперь я подумываю о первом отпуске, — он помолчал. — Хотя пока меня вполне бы устроила одна ночь без подключения к Образовательному диску.
— Без этого нельзя, — резонно заметил Киношита. — Как иначе за месяц втиснуть к тебя информацию, которую человек набирает за двадцать лет? Мы же не могли послать тебя сюда без знаний и социальных навыков. Черт, да если бы не диски, ты бы еще не умел говорить.
— Я знаю, и я вам благодарен» — ответствовал Найтхаук. — Но у меня все-таки будет своя жизнь после того, как я спасу старикана. — Он оглядел зал, головы на стенах, вновь обернулся к Киношите. — Я хочу увидеть его, прежде чем полечу на Солио.
Киношита покачал головой.
— Еще одного пробуждения он может не пережить… по крайней мере до того, как будет найден способ излечения эплазии.
— Мне не обязательно говорить с ним, — гнул свое Найтхаук. — Я хочу посмотреть на него.
— Говорят, выглядит он ужасно.
— Мне без разницы. Он — мой единственный родственник.
— Тебя не подпустят к нему. Джефф. Почему бы вам не повидаться позже, когда ты выполнишь задание, а наука найдет способ излечения его болезни?
— Наука в этом вопросе уже больше ста лет топчется на месте. Разве можно надеяться, что способ излечения вот-вот будет найден?
— Мне говорили, что осталось совсем немного. Имей терпение.
Найтхаук покачал головой.
— У меня нет ни отца, ни матери. Только он.
— Но речь ведь идет не только о родственных чувствах?
— С чего вы взяли?
— Я уже сказал тебе, встреча с ним — зрелище не из приятных. Так какова истинная причина?
— Я хочу знать, что меня ждет, если доктора не научатся лечить эту болезнь.
— У тебя и так хватает забот. Джефф. И незачем видеть то, что может сделать с тобой эплазия.
— Сделает.
— Может сделать. Есть вероятность, что ты ею не заразишься.
— Перестаньте, Ито. Я же не его сын. Я его клон. Если заразился он, заражусь и я.
— Они могут создать вакцину через два года или через десять лет, или через двадцать. Физически тебе двадцать три. А у него первые признаки болезни появились в сорок пять.
— Не такой уж большой срок.
— Думаю, достаточный.
— Вы не позволите мне повидаться с ним?
— Этот вопрос не ко мне, — ответил Киношита.
Найтхаук вздохнул.
— Ладно. — Он помолчал. — Я выпью еще одну «Пыльную шлюху». К хорошему легко привыкаешь.
Ты слишком уж легко сдался, Джефф. Настоящий Найтхаук потребовал бы то, что ему нужно, а если бы я не помог ему, сам взял бы то, что хотел. И если бы он захотел увидеть замороженное тело, сам Господь Бог не помог бы тому, кто оказался бы у него на дороге. Поэтому он и стал Вдоводелом. Нам пришлось чуть-чуть подправить тебя, приручить, а теперь я сомневаюсь, по силам ли тебе то, что ты должен сделать.
Официант принес полные бокалы, и Киношита оглядел таверну. Взгляд его упал на двух крепких широкоплечих мужчин, стоявших у стойки.
Они здесь, как меня и предупреждали. Киношита искоса глянул на Найтхаука. Вот и наступил твои выпускной экзамен, Джефф. Надеюсь, ты его сдашь.
— Видишь тех двух парней у стойки? — спросил он.
Найтхаук кивнул.
— Вы их знаете?
— Скорее, я знаю о них, — ответил Киношита. — Бородатого зовут Могильщик Макнейр, убийца из Спирального Рукава. Второй — его телохранитель.
— Зачем убийце телохранитель?