Планета отчаянья

21
После причудливых конструкций городских зданий, четких линий и правильных геометрических форм загородная долина смотрелась весьма странно. Можно было подумать, что транспортер выехал в другой мир, где торчали скалы и мягко закруглялось к горизонту небо и где было спокойно и тихо. Место, где можно было быть собой…
Все они действительно становились собой: после нервного напряжения и постоянной готовности защищаться возникшие вновь чувства были словно ярче обычных, как краски после дождя. И пусть еще мышцы рефлекторно напрягались при каждом резком движении соседа, пусть руки были готовы схватить оружие, а ноги — умчать подальше, главная гроза отшумела, и после нее дышалось легко, несмотря на душную гарь.
Быстрая езда помогла сбить пламя, но в обшивке еще что-то тлело, внешняя же двуствольная пушка и вовсе слетела во время очередного столкновения со стеной, и ее гнездо тоже дымилось.
Все это были мелочи; главное — они за городом, вдали от Чужих, и с проклятой планетой вскоре можно будет распрощаться.
Даже Берт поддался общему настроению и радовался вместе со всеми, что опасность миновала. Сложно соучаствовать в сражении и не проникнуться его духом. Так что «наконец-то выбрались» звучало у него наравне с мыслями о том, как же протащить Чужого на борт корабля, а затем на Землю. Впрочем, для этого у него был в запасе один почти беспроигрышный вариант. В конце концов, роботов программировали в их Компании…
— Все в порядке, — ободряюще сказал он Рипли. — Мы прорвались! Вы отлично действовали, Рипли, вам за это медаль нужно дать!
Про себя Рипли поморщилась: медаль — от Компании? Ну уж нет! Но демонстрировать свое отношение и портить настроение другим не стала. Она просто нажала на тормоз, и транспортер остановился.
Хадсон вздохнул. До него медленнее других доходило, что все позади.
В душе Вески, к тому времени успевшей пройти через горе и пережить радость спасения, теперь проснулась новая злость. «Если бы начальство было хоть немного умнее… Да этот мерзавец лейтенант нас попросту подставил!»— незаметно для других кипятилась она.
Рипли встала с места и поискала глазами Ньют. Только сейчас она заметила, что девочка выскользнула из кресла и ехала всю дорогу, забившись в щель между скамейкой и ящиком для инструментов. Собственно, Головастик проделала этот маневр еще раньше, пока Горман старался вытащить Рипли из-за руля, и просидела там всю дорогу.
— Ну, как ты? — с трудом сдерживая нахлынувшую вдруг нежность, спросила Рипли, поймав себя на том, что хотела добавить к этому вопросу еще и обращение — «дочка».
На запачканном (когда она только успела?!) личике Ньют появилась светлая улыбка.
— О'кей! — девочка подняла в подтверждение большой палец.
— Действительно! — подтвердила Рипли.
Ньют улыбалась — могло ли что-либо служить более действенным доказательством этих слов?
Ребекка Джордан, маленькая девочка, победившая своей ловкостью и изворотливостью чудовищ, перед которыми спасовали взрослые опытные люди, потерявшая всех близких и приобретшая самый мощный, хотя и страшный опыт борьбы за свою жизнь, — она снова могла улыбаться, и эта победа, пожалуй, стоила всех остальных.
— А здорово все же… — встряхнул головой Хигс.
«Ну, теперь я выскажу этому мерзавцу все, что о нем думаю!» — поискала лейтенанта взглядом Вески.
— Дерьмо! — вырвалось у нее.
— Успокойтесь, успокойтесь, успокойтесь, — потирая руки, по салону транспортера прошелся Берт.
— Ну, слава Богу! — непонятно кому улыбнулся Хигс. По его лицу еще тек не успевший испариться холодный пот. Голове под каской было жарко, он поправил ее и снова улыбнулся. Руку, правда, пекло, но это — мелоч и…
«Так куда делся этот гад?» — Вески тоже встала.
Лейтенант обнаружился в заднем конце салона. Он лежал с закрытыми глазами, и возле него на корточках сидел искусственный человек.
«Ах, так он без сознания? — на губах Вески промелькнула хищная усмешка. — Окочурился от страха? Ох, какие мы нежные! Небось, и обделаться успел…»
Человек, бросивший их на произвол судьбы и ставший в ее глазах виновником гибели самых лучших людей, лежал теперь перед ней, молчаливый и беспомощный. Хорошо еще, что его глаза были закрыты: такого откровенно ненавидящего взгляда Горман не встречал, должно быть, ни разу.
«Вот я его сейчас!»
Рука Вески рассекла воздух, но ударилась о неожиданно выросшую перед ней преграду — подошедший Хигс успел поставить блок.
Вески бросила на него раздраженный взгляд. Хигс был хорошим парнем, он это доказал, но неужели он не соображает, кого собрался защищать?
— Руки убери, — огрызнулась она.
— Успокойся. — Хигс посмотрел на нее спокойно и строго.
Вески отступила — так смотреть мог только командир. Настоящий, не только по званию.
«Ну ничего, — сказала она себе, — я до этого мерзавца еще доберусь!»
— Лейтенант, — обратился к лежащему Хигс, но оборвал сам себя на полуслове. — Бишоп… что случилось с Горманом?
— Не знаю. — Бровь искусственного человека поехала вверх. У Бишопа была странная мимика, утрировавшая нормальную человеческую, с одной стороны, и мало соответствующая реальному эмоциональному состоянию, с другой. Со стороны казалось, что он пользуется ею совершенно произвольно. Складки морщин и брови шевелились по одному ему понятному принципу. — Может быть, сотрясение мозга, но, по крайней мере, он жив.
«Вот и теперь он отлынивает от принятия решений… сотрясение мозга у него, видите ли! — бесилась Вески. — Было бы еще, что сотрясать!»
Улучив момент, когда Хигс слишком углубился в изучение мимики робота, Вески снова ухитрилась схватить Гормана за плечо.
— Эй, ты! — зашипела она. — Просыпайся, сволочь, не то убью!
Она действительно была готова убить его в эту минуту и вполне могла это сделать: состояние бравого лейтенанта было сейчас более чем жалким, и несколько резких рывков легко прервали бы его жизнь.
Беднягу снова выручил Хигс.
— Тихо! — он схватил Вески за плечи. — Тихо! Отойди, тебе говорю!
Вески была отстранена, и Бишоп вновь вернулся на свое место.