Искатели приключений

— Плечо болит? — прошептал Котяра.
— Нет, — ответил я, хотя оно еще побаливало. Котяра бросил взгляд на небо.
— Через несколько часов наступит закат. Мануэле и Сантьяго уедут без нас.
— Что полковник сделает с нами? Котяра пожал плечами.
— Они или убьют нас или отпустят. — В голосе его звучало безразличие. — Все зависит от старика. Если он заговорит, то нам конец, а если нет, то у нас еще есть шанс.
Внезапно я вспомнил о холодном металлическом предмете, упиравшемся в спину, когда полковник приказал мне выйти из толпы.
— Они не собирались убивать меня, — воскликнул я. — А вот ты собирался.
— Да.
— Но ведь тогда они убили бы тебя!
Котяра кивнул.
Я ничего не понимал и разозлился.
— Для твоей же пользы, — сказал Котяра и указал большим пальцем через плечо. — Или ты предпочитаешь вот так же висеть?
Я промолчал.
— Они заставили бы тебя предать своего отца и рассказать, где он скрывается. И ты ничего не смог бы поделать, а после этого они все равно убили бы тебя.
Теперь до меня дошло. Так оно и должно было быть, такова суть нашей жизни, а жизнь — это единственная стоящая штука. Я бросил взгляд через плечо. Старик продолжал безжизненно висеть на солнцепеке.
— Если бы мы могли убить его, — прошептал я. Котяра посмотрел на меня, в его взгляде сквозило одобрение.
— Он скоро умрет, — тихо сказал он. — Будем молиться, чтобы он не проговорился. Позади нас раздался крик.
— Эй, поднимайтесь! Старик очухался, я иду звать полковника.
Вытирая рот салфеткой, полковник подошел к дедушке.
— Дон Рафаэль!
Дедушка даже не взглянул на него.
— Дон Рафаэль! — снова позвал полковник. — Вы меня узнаете?
Глаза старика дико сверкнули.
— Приведите коня! — внезапно крикнул он. — Я поеду в горы и сам буду убивать ублюдков! Полковник с отвращением отвернулся.
— Развяжите его и убейте. Он нам больше не пригодится.
Он двинулся к дому, но внезапно его взгляд остановился на мне.
— Минутку! Ты по-прежнему утверждаешь, что этот старик не твой дед? Я промолчал. Полковник вытащил из кобуры револьвер, покрутил барабан, и на ладонь ему выпало пять патронов. Он зажал их в кулаке и посмотрел на меня.
— В револьвере остался один патрон. Ты убьешь старика.
Я посмотрел на Котяру, глаза его ничего не выражали. Я замялся.
— Убей его! — крикнул полковник, протягивая мне револьвер.
Я опустил взгляд на револьвер, зажатый в моей руке, он был тяжелый, гораздо тяжелее, чем у Котяры. Я посмотрел на полковника. Глаза его сверкали, лицо раскраснелось. Я мог бы истратить эту пулю на него, но тогда солдаты убили бы меня и Котяру. Я медленно повернулся.
Дедушка не вымолвил ни слова, когда я подходил к нему. Изо рта у него продолжала капать кровь, но взгляд неожиданно просветлел.
— В чем дело, мальчик? Я молчал.
— Что тебе нужно, мальчик? — снова спросил он.
Я поднял револьвер, и живот у меня свело судорогой. Дедушка заметил это. Он не шелохнулся. Я мог бы поклясться, что, прежде чем я нажал на спусковой крючок, в его глазах промелькнула улыбка.
Отдача от выстрела буквально развернула меня, я еле удержался на ногах, револьвер выпал из моей руки. Я посмотрел на дедушку. Он висел на колесе, глядя на нас безжизненными глазами.
Позади меня раздался голос полковника.
— Отлично! — он повернулся и направился к дому.
Я снова посмотрел на дедушку, пытаясь сдержать навернувшиеся слезы. Живой или мертвый, но он не хотел, чтобы я плакал. Котяра взял меня за руку и повел по дороге. Солдаты равнодушно пропустили нас. Когда мы отошли на большое расстояние, я расплакался.
— Я убил его! — кричал я сквозь слезы. — Я не хотел, но я убил его!
Котяра даже не замедлил шага.
— Какое это имеет значение? — спросил он, не глядя на меня. — Старику было лучше умереть. Главное, что мы живы!
 
12
Когда мы вернулись в пещеру, после заката прошло уже часа три. Там никого не было. От усталости слипались глаза, я опустился на землю.
— Есть хочу.
Котяра посмотрел на меня.
— Терпи, — резко бросил он и стал в потемках осматривать пол пещеры.
— А еще я хочу пить.
Он не ответил. Меня заинтересовали его поиски.
— Что ты делаешь?
— Стараюсь выяснить, давно ли они уехали.
— А-а, ясно.
Вдруг Котяра вскрикнул и опустился на колени. Подняв что-то с пола, он помял это в руках и отбросил в сторону.
— Вставай, — резко сказал он. — Они уехали всего час назад, может быть, мы их и догоним. Я с трудом поднялся.
— Откуда ты знаешь? Что ты нашел?
— Конский навоз, — сказал Котяра, выходя из пещеры. — Он внутри еще теплый.
Мне пришлось почти бежать, чтобы не отстать от него. Никогда не думал, что Котяра может двигаться так быстро. Мы карабкались по склону, и до меня доносилось его тяжелое дыхание. Ярко светил луна, на дороге было светло как днем. Однако я уже начал замерзать. Я ускорил шаг, пытаясь согреться.
— Долго... долго еще?
— Они не остановятся, пока не пройдут перевал.
Я посмотрел вперед, до перевала было добрых две мили, я устало опустился на землю. Лежа на земле, я старался перевести дыхание. Не услышав за спиной моего дыхания, Котяра остановился и оглянулся.
— Что ты там делаешь? — спросил он.
— Я не могу больше идти, — сказал я и заплакал. — Я замерз и хочу есть.
— А я — то думал, что ты настоящий мужчина, — хрипло произнес он.
— Я не мужчина, — всхлипнул я. — Я замерз и хочу есть.
Котяра сел на землю рядом со мной.
— Ладно, — сказал он уже более мягким голосом, — давай отдохнем.
Он сунул руку в карман, достал окурок, прикурил и глубоко затянулся.
Я смотрел на него, дрожа от холода.
— На, затянись, — он протянул мне окурок. — Согреешься.
Я так и сделал, и моментально закашлялся. Откашлявшись, я почувствовал, что немного согрелся. Котяра стянул с себя куртку, накинул ее мне на плечи и крепко прижал меня к себе.
Я свернулся калачиком, приникнув к его большому, теплому телу, от которого исходил мужской запах, успокоивший меня. Я уснул.
Проснулся я с первыми лучами солнца, повернулся и протянул руку туда, где лежал Котяра. Моя рука нащупала только землю. Я резко сел. Котяры не было, я с тревогой огляделся.
— Котяра! — крикнул я.
Раздался хруст веток, я обернулся и увидел Котяру, выходившего на дорогу. В руках он нес насаженного на палку зайца.
— Уже проснулся?
— Я подумал...
— Ты подумал, что я бросил тебя? — он рассмеялся. — Я просто ходил на поиски пищи. Пока я буду обдирать зайца, собери дров для костра.
Заяц был жестким и жилистым, но я никогда не ел ничего вкуснее. Мы обглодали его до косточек. Я пальцами вытер жир с лица, а затем дочиста облизал их.
— Ох, здорово!
Котяра улыбнулся и встал.
— Собери косточки в карман, будет что пожевать днем. — Он начал затаптывать костер, а закончив, обернулся ко мне:
— Пошли.
Засунув в карман заячьи косточки, я поспешил за ним.
— Ты извини меня за вчерашнее.
— Забудь об этом.
— Если бы не я, мы бы уже догнали остальных. Голос Котяры звучал ласково.
— Если бы не ты, мои косточки уже тлели бы в долине. А кроме того, мы все равно бы не догнали их.
— И что же нам теперь делать? — спросил я. — Как мы доберемся домой?
— Пешком, — решительно ответил Котяра. — Прежде чем человек стал ездить на лошади, он ходил пешком.
Я удивленно посмотрел на него. Котяра ненавидел ходить пешком. На лошадях до дома можно было добраться за два с половиной дня, пешком — за неделю.
Голос Котяры прервал мои мысли.
— Будь начеку, если услышим подозрительные звуки, сойдем с дороги. Рисковать не будем, понял?
— Да, понял.
Наконец мы добрались до хребта, а, перевалив его, примерно через милю наткнулись на ручей.
— Вот здесь и отдохнем, — сказал Котяра.
Я подбежал к ручью, упал на землю и принялся жадно глотать воду. Через несколько секунд Котяра оттащил меня в сторону.