Соль

Вы, наверное, видели картины, на которых я любуюсь Галилеей и солнцем, которое краешком касается горизонта, а собравшаяся толпа наблюдает за мной. Люди хотели даже поместить изображение этой сцены на банкноты, но я запретил. Было бы слишком нескромно с моей стороны позволять такое. Но репродукций осталось довольно много, есть и мозаика в зале предварительных совещаний, собранная из разных по цвету кусочков соли.
ПЕТЯ
Мы решили проблему с хлором с помощью мини-маски. Это была интересная штучка. Вы постоянно носите ее на шее, но как только искусственный мозг регистрирует опасную концентрацию хлора, в ту же секунду она прыгает вам на лицо. Как живая. Как лосось, земная рыба, которая, играя, выпрыгивает из воды. Сигнал воспринимает мельчайшее устройство, вживленное в зуб, подает – маска. Правда, надо постоянно дышать только ртом, но к этому постепенно привыкаешь. Потом вы не спеша достаете и надеваете носовые фильтры. Хлор в носу совершенно не нужен. Он раздражает чувствительную поверхность носоглотки.
БАРЛЕЙ
Я не удивился, когда алсиане без всяких угрызений совести оттяпали большой кусок земли к востоку от Персидского моря. Конечно, в протоколах соглашений, которые мы подписывали перед путешествием, ничего не говорилось о способе раздела территорий между нациями. Хотя договор предусматривал равный доступ каждого народа к воде, пахотной земле, минеральным ресурсам и так далее. Но по прибытии на планету на общем совете постановили оставить все корабли на орбите до распределения земель. Я согласился проводить совещания на «Сенаре».
Но алсиане, и Церелем в особенности, плевать хотели на демократию. Они просто посадили корабль на то самое место, где сейчас находится их государство, и даже не удосужились проинформировать о своих действиях остальных капитанов.
Вспоминаю тот день: рано утром меня разбудил личный секретарь, и через некоторое время я уже спешил в капитанскую рубку, чтобы увидеть, как «Алс» уродует атмосферу красными и пурпурными сполохами своего прибытия. Было уже слишком поздно их останавливать.
Сегодня, зная о наиболее выгодном местоположении сенарцев – наш город стоит на плодородных землях восточного побережья Галилеи, – наверное, трудно понять, почему маневр алсиан вызвал такой гнев. Но подумайте сами. При относительном географическом однообразии на Соли в основном преобладает штормовая погода. В северном полушарии обычно дует западный ветер, а Алс расположен за Самсоновыми горами (Себастийскими, как они их называют), которые представляют собой природный заслон. Однако в южном полушарии ветра приходят в основном с востока. С этой стороны от Сенара вплоть до моря Де Моргана тогда не было ничего, кроме тысяч километров соляной пустыни. Часто погода выдавалась спокойная, но редкие ураганы свирепствовали по-настоящему.
Два раза в день случался ужасный ветер, который на Земле назвали бы тайфуном [информация под индексом а%х '160тайфун' не найдена, попробуйте продолжить поиск в другой базе данных, например «словарь устаревших слов»]. Первый начинался перед заходом солнца, холодный ночной ветерок превращался в завывающий вихрь, который не утихал около часа. Затем, на рассвете, приходил второй, менее свирепый, но тоже небезопасный. Пустынный ветер гораздо хуже того, что дует от воды.
Как вы знаете, Галилея перенасыщена солью, которая оседает на дно, прилетая с ветром. Это одна из причин обмеления моря. Но в открытой пустыне, в самом сухом на свете месте, ураган разбивает и без того мелкие крупинки соли на микроскопические частички, которые могут состоять всего из нескольких атомов. Они сдуваются с утесов, служащих каменными наковальнями для жужжащего ветра, и летят компактным роем. Сверкающий поющий буран, который выглядит как дым и ощущается как укусы миллиона насекомых. Восточный ветер ослепляет, заставляет кожу кровоточить от бесчисленного количества мелких ранок. Он издает шипящий звук, скользя по земле. За месяцы ветер пожирает оставленные на его пути тела умерших, а таковые попадались (однако не буду забегать вперед). Этот ветер известен под названием Дьявольский Шепот.
Мы очень быстро научились оставаться дома на рассвете, прятаться на час, как только солнце исчезает за горизонтом. Но непогода наносила громадный ущерб оборудованию. Детали машин были забиты солью. Пластиковые окна покрывались многочисленными царапинами, превращались в мутные серые мембраны, сиявшие всеми цветами радуги.
И мы построили Великую Дамбу. Официально она называется «Дамбой Барлея», но мне неуютно от такой чести. А первое название как раз дает представление о том, что это за постройка – настоящее достижение техники фараоновских масштабов, массивное и прекрасное.
Мы разрыли землю в километре от нашего поселения; к счастью, из-за суровых ветров слой соли здесь оказался гораздо тоньше, чем в любом другом месте, и нам не пришлось долго докапываться до каменистого материка. Затем вырезали огромные куски кварца и соляного камня, перевезли на шаттле к месту строительства великой стены и поставили на невысокий фундамент. Далее вырыли в соляном массиве рвы с западной и восточной сторон. В конце концов мы закрепили все: на восточном профиле с помощью соляных глыб, создав что-то наподобие утеса, и слоем земли, с западной стороны – с соляной травой на ней.
Проект стал самым дорогостоящим предприятием в довоенный период. Чтобы оплачивать расходы, мы придумали специальный налог, который сенарцы восприняли без единого возражения. Денежный вклад вносили и другие галилейские нации, ставшие союзниками нашей могучей державы. Я пожертвовал миллион из собственного кармана.
Постройка Дамбы ознаменовала спад активности восточных ветров.
Если честно, то в течение года после окончания строительства наше положение не сильно улучшилось. Аэродинамические характеристики заслона оставляли желать лучшего, и в два сезона из трех ветра могли преодолеть преграду. Воздушные потоки пригибало к земле, но они все равно с жуткими завываниями носились по нашим владениям.