Черные щиты

Теперь уже из задних рядов шессинов полетели дротики с бронзовыми наконечниками, которые они метали с огромной силой и поразительной меткостью. Среди невванцев послышались предсмертные крики: дротики легко пробивали щиты и доспехи. Когда первые ряды встретились, над полем боя взмыли обычные звуки битвы: стук металла клинков о кожу и дерево щитов, хруст скрещивающихся копий, звон мечей, вопли, мычание, стоны, проклятья воинов, столкнувшихся в беспощадной схватке.
— Они нас обходят с левого фланга! — закричал Пашар.
Принцесса заметила, что один из «рогов» неприятельского войска загнулся вокруг левого крыла войска Неввы, Даже ее неискушенный взгляд мог различить, что число варваров было в этом месте слишком незначительным, чтобы использовать преимущество такой позиции.
Она окинула взглядом поле боя.
— У нас не так много потерь, отец, — заметила она. Король покачал головой:
— По-настоящему бойня еще не началась. Оба войска пока сохраняют боевой порядок. Но как только одна из сторон его нарушит, тогда-то и начнется резня. До тех пор пока сохраняется построение, большой опасности нет и каждый солдат может сосредоточить внимание на своем противнике. В хаосе же смерть грозит со всех сторон, и никто не чувствует себя в безопасности.
Вновь взвыла труба, и кавалерия, с нетерпением ожидавшая своего часа, ринулась вперед. Обогнув правый фланг варваров, всадники устремились им в тыл.
— Рано… слишком рано! — пробормотал Пашар. — Крийша должен был подождать, когда дикари начнут выдыхаться. — Король с досадой ударил кулаком по колену.
— Отец! — воскликнула Шаззад. — Я надеюсь, ты не сочтешь мои мысли предательскими, но мне кажется, что эти варвары способны воевать без устали хоть сутки напролет.
— Боюсь, ты права, — угрюмо ответил король. — Все равно, мы вскоре обратим их в бегство. Дикари даже не заметили всадников у себя в тылу.
Однако Шаззад отнюдь не была в этом так уверена. На гребне холма, откуда дикари начали наступление, она разглядела одинокую фигуру, опирающуюся на стальное копье. Она видела, как этот человек поднял оружие и потряс им в воздухе. Внизу всадники на огромной скорости вломились в задние ряды дикарей. В считанные мгновения копья должны были вонзиться в их спины и сокрушить шессинов на глазах у первых рядов невванской пехоты.
Принцесса ожидала, что шессинов при появлении конницы охватит паника, но все получилось совсем наоборот. Она не услышала сигнала, но три задних шеренги шессинов стремительно развернулись и, прикрывшись щитами, выставили вперед смертоносные копья. Кабо замедлили шаг и застыли в нескольких шагах перед ощетинившейся копьями стеной щитов, не обращая внимания на ругань и понукания своих всадников. Вместо того чтобы нестись на противника, невванские всадники тщетно пытались заставить двигаться своих скакунов. Из строя шессинов взметнулась новая туча дротиков. С необычайной меткостью они находили щели в тяжелых доспехах невванцев и поражали всадников. Многие из них были сброшены мечущимися в ужасе раненными скакунами, однако Шаззад видела, что шессины стремились поразить людей, но не животных. Кровавое побоище продолжалось всего несколько минут, затем всадники развернули кабо и отступили. Но половина из них осталась лежать на поле боя.
Шаззад ощутила какой-то запах, напомнивший ей о жертвоприношениях в храме, и она тут же узнала его. Это был запах свежей крови, всегда чрезвычайно возбуждавший принцессу. Во время жертвоприношений кровь собиралась в мраморные или золотые чаши, и ее испарения смешивались с ароматами благовоний. Здесь же, над полем битвы, витал запах крови, хлещущей из ран и орошающий землю, пьянящий, одурманивающий. Если бы не трагедия, что разворачивалась сейчас на глазах у принцессы, Шаззад ни на что не променяла бы возможность остаться здесь и полностью насладиться этим столь волнующим ее ароматом.
Внезапно серебристый отблеск на склоне холма ослепил ее: Гассем вновь подавал какой-то сигнал.
Пашар побледнел, и лицо его стало похожим на мраморную маску. Он видел, как половина воинов в задних рядах шессинов отделилась от основной массы войска противника. Они разбились на две группы и быстро двинулись в разные стороны. Прочие шессины повторили их маневр, и вскоре их «рога» окружили невванскую армию.
Фланги войска несли серьезные потери: длинные копья шессинов легко проникали внутрь недостаточно защищенных щитами рядов воинов. Вскоре ряды невванцев были смяты, и дикари зашли в тыл войскам Пашара. Над полем боя раздавались крики ужаса, охватившего окруженных солдат. Дикари, безжалостно сея смерть, приходили в неистовство. Они покидали строй, углублялись в ряды противника и рубили, кололи, проламывали черепа, действуя мечом, копьем или каменной булавой и, казалось, вовсе не замечая ран, пока сами не падали замертво.
Это было ужасающее зрелище. Еще минуту назад перед принцессой была боеспособная дисциплинированная армия — и вдруг ее глазам предстала беспорядочная толпа ополоумевших от ужаса людей. Шаззад видела, как поднимаются и опускаются копья шессинов и каждый их удар достигает цели. Внезапно она поняла, что странный приглушенный звук, который доносится откуда-то сзади, — это голос ее отца.
— Дочь моя!
Она обернулась, встретившись взором с королем.
— Что происходит, отец? Почему они бегут? Ведь причин для паники нет. Мы все еще превосходим их численностью более чем вдвое!
— На поле боя царят сейчас ужас и смерть. Храбрость наших солдат испарилась, как только они увидели, что дикари не бегут, как мы этого ожидали. А паника возникла, когда они поняли, что окружены с флангов. Здесь уже больше ничего нельзя поделать. Ты видела достаточно. Теперь немедленно отправляйся в город.
— Ты должен поехать со мной, отец! — воскликнула Шаззад.
— Нет, я не смогу вернуться в столицу, неся на своих плечах бремя такого позора!
— Не говори глупостей, отец! — рассердилась принцесса. — Дикари одержали победу в незначительной битве у неподготовленной армии. У тебя в резерве еще пять таких армий! И кроме того, у нас есть союзники. Собрав их воедино, ты вернешься и уничтожишь самое воспоминание об этих варварах!
Губы короля растянулись в невеселой улыбке.
— У моей дочери стали в характере больше, чем у короля дикарей в наконечнике копья. Я, конечно же, не останусь здесь навсегда, но я не могу уйти до тех пор, пока мое войско сражается.
— Большая часть его скоро будет мертва, — жестоко заметила Шаззад. — Ты не должен медлить, отец!
Она обернулась к командиру личной стражи короля, который с мертвенно-бледным лицом наблюдал за происходящим. Дабы вывести его из оцепенения, Шаззад с размаху отвесила ему пощечину — такую сильную, что отбила ладонь. Однако это, казалось, лишь привело офицера в состояние еще большей растерянности. Следующая оплеуха заставила его наконец оторвать взгляд от гибнущей армии и взглянуть на принцессу.
— Слушай мой приказ! Отец велит мне отправляться в столицу. Уведи его за мной как можно скорее. Если вы окажетесь в Касине позже чем через час после меня, я подвергну тебя и твоих людей страшным пыткам, а потом ваши тела зашьют в парусину и бросят в море — как урок охране, которая придет вам на смену. Ты меня понял?
Гвардеец низко поклонился:
— Все будет исполнено, принцесса!
Шаззад удовлетворил такой ответ. Люди прекрасно знали, что она никогда не грозила понапрасну. К тому же это вполне совпадало с желанием гвардейцев: больше всего они хотели поскорее убраться с этого проклятого места. Принцесса села на своего лучшего скакуна и, в последний раз оглянувшись, посмотрела на вершину рокового холма. С необычайной ясностью, которая пришла на смену полному беспорядку в ее чувствах и мыслях, она увидела, что рядом с королем шессинов теперь стоит маленькая фигурка, которую Гассем обнимают за плечи. Несомненно, то была его королева. Интересно, как может выглядеть женщина столь грозного мужа? Неожиданно Шаззад осознала, что смертельно ей завидует. Шепча про себя проклятия, принцесса поскакала в столицу.