Кому она рассказала?

Стоило ей открыть дверь, как Ева поняла, что Байсон дома, более того, что слова, ранее сказанные его соседкой, оказались пророческими. Смерть Натали Копперфильд убила его. Или по крайней мере — тут уж Ева готова была держать пари — это сделал ее убийца.
— Боже, боже, боже, — забормотала Грейси.
Ее слова слились в тонкий истерический вопль. Она прижала головку дочери к своему плечу и отпрянула от двери.
— Миссис Йорк, вернитесь в свою квартиру, — приказала Ева. — Идите к себе и заприте дверь. Кто-нибудь из нас подойдет к вам через минуту. Либо я, либо моя напарница.
— Это Бик. Это же Бик? Прямо напротив. Мы ведь живем прямо напротив.
Уловив безмолвный сигнал Евы, Пибоди взяла женщину под руку.
— Унесите ребенка домой, — проговорила она мягко. — Ничего страшного ни с ней, ни с вами не случится. Просто уйдите с девочкой домой и ждите.
— Я ничего не понимаю. Он же мертв. Он убит? А мы живем прямо напротив.
Пибоди втолкнула соседку в квартиру и бросила на Еву взгляд, полный сожаления:
— Придется мне ею заняться. Думаю, вы не против.
— Ты чертовски права. Прежде всего сообщи в Управление, Пибоди, а потом возьми официальные показания у соседки. Я возьму полевые наборы и начну работу на месте.
 
Глава 3
Взяв из машины полевые наборы, Ева обработала изолирующим составом руки и ботинки. Затем она включила камеру и вступила на место преступления.
Первое, что отметила Ева, — боковое окно, выходящее на стену соседнего дома, и узкий балкон.
— Окно, выходящее на юг, открыто, — сказала она вслух для записи и двинулась вперед, чтобы присмотреться поближе. — Судя по всему, взломано снаружи. Здесь есть пожарная лестница, возможно, использована для проникновения внутрь. Могла быть и как путь отхода.
«Да, так безопасней, — подумала Ева. — Не рискуешь нарваться на соседку при входе или выходе».
Она повернулась спиной к вероятной точке проникновения убийцы в квартиру.
— Тело лежит навзничь, руки и ноги связаны изолентой, как у первой жертвы. Вторая жертва — мужчина смешанной расы, под тридцать, на теле только белые боксерские трусы. Он проснулся, вероятно, услышал, что в комнате кто-то посторонний. Явные следы сопротивления. Перевернутый стол, разбитая лампа. Не вся кровь в комнате будет принадлежать убитому, и это большой козырь для нас. На лице и теле убитого видны гематомы и порезы.
Она обошла все помещение кругом и присела на корточки возле тела.
— Здесь тоже есть ожоги, но они выглядят как следы от контактного применения электрошокера в середине груди. Они дерутся, убийца парализует жертву электрошокером, связывает, избивает. Допрашивает? Синяя синтетическая веревка использована для удушения. — Сидя на корточках, Ева еще раз оглядела комнату. — В северном углу комнаты сложены строительные материалы, связанные синей веревкой, похожей на ту, что затянута на шее жертвы. — Она взяла отпечатки пальцев для идентификации, воспользовалась мерителем. — Время смерти, — сказала она, пробежав глазами показания, — два сорок пять утра. Прицел сюда после убийства Копперфильд. — Она наклонилась ниже: — Следы изоленты вокруг рта, как и у предыдущей жертвы. Зачем ее сдирать? Хотел, чтобы Байсон сказал ему что-то? А может, хотел услышать, как тот задыхается, пока он его душил? Возможно и то, и другое.
Ева выпрямилась, отошла от тела и направилась в соседнюю комнату. «Приют холостяка, — подумала она. — Вряд ли это хозяйская спальня, просто он здесь спал, пока шел ремонт». Она увидела матрац на топчане и лампу на столике возле импровизированного ложа — такую же, как та, что валялась разбитой в соседней комнате. Кругом была разбросана одежда, но это говорило не об обыске, а просто о небрежности владельца.
— Проснулся. Схватил одну из ламп для обороны. Женщина хватает телефон и пытается бежать. У мужчины другой инстинкт: защищать свою берлогу. Выходит, схватывается с убийцей. Может, даже застает его врасплох. Драка. Содранная кожа на костяшках пальцев указывает на то, что пара ударов, вероятно, достигла цели. Удар электрошокером, он падает.
Ева вернулась в большую комнату, снова изучила диспозицию.
— Убийца связывает его по рукам и ногам, вставляет кляп. Не убивает его сразу. Зачем путы, зачем кляп, если он без сознания? Значит, сначала ему надо было что-то сказать или сделать. Может, задать вопросы. Убийца сказал ему, что сделал с Натали? Бьюсь об заклад, что сказал.
Она быстро совершила предварительный обход помещения. В этой квартире, как и в соседней, было три спальни. Самая большая из них была пуста, если не считать сложенных в ней строительных материалов.
В самой маленькой был оборудован кабинет. Но и здесь не было компьютера. Ева увидела, где он мог стоять, вероятно, накрытый тканью, защищающей его от пыли во время ремонта. Складной столик, служивший письменным столом, был покрыт тонким слоем пыли, но на том месте, где стоял компьютер, остался квадрат чистой поверхности.
Ева вернулась в большую комнату. Она изучала открытое окно, когда вошла Пибоди.
— Соседка потрясена, но она в порядке. Я разрешила ей созвониться с мужем, она попросила его приехать домой с работы. Кстати, он ушел из дому около семи утра. Свидетельница говорит, что ее муж и убитый иногда вместе ходили в спортклуб перед работой. Но они не сговаривались на это утро.
— Время смерти — примерно через час после Копперфильд. Тот же почерк. Ни компьютера, ни дисков.
— У них что-то было на кого-то, — заключила Пибоди. — Возможно, это связано с работой. Что-то знали, что-то слышали, над чем-то работали. Вот так он сюда попал? — спросила она, дернув подбородком в сторону окна.
— Окно взломано. Вероятно, тем же путем он и ушел: тут есть пожарная лестница. Возможно, ему удалось активировать ее с земли и убрать обратно. Пусть «чистильщики» проверят электронику. Отпечатков не будет, но пусть хоть чем-нибудь займутся.
Ева провела свою напарницу по месту преступления, изложила свою версию.
— Возможно, есть материал для ДНК на осколках лампы, на кулаках убитого. — Пибоди принялась разглядывать тело. — Парень был в хорошей форме. Похоже, он доставил хлопот своему обидчику.
— Слишком мало.
Они уступили место преступления «чистильщикам», а сами отправились в контору Слоуна, Майерса и Крауса.
— Знаете, я увидела малышку, дочку соседки, и вспомнила. Как прошли вчера ваши занятия?
— Это не обсуждается, — отрезала Ева. — Никогда.
— Да ладно вам!
— Никогда!
Пибоди отвернулась к боковому окну машины, чтобы скрыть усмешку, и остановила взгляд на лотке разносчика на углу.
— Смотрины детского приданого уже совсем скоро. Вы готовы?
— Да, да, да.
По крайней мере, ей хотелось на это надеяться.
— Я связала для Мэвис такое чудное детское одеяльце, пока была в настроении во время праздников. Оно всех цветов радуги. А сейчас я вяжу такие хорошенькие пинеточки и чепчик. А что вы ей подарите?
— Не знаю.
— Вы еще не выбрали подарки для ребенка? Времени остается мало.
— Пара дней у меня еще есть. — Ева задумчиво взглянула на напарницу. — Ты могла бы пойти купить что-нибудь. Прикрыть меня. Я с тобой рассчитаюсь.
— Э, нет, это неправильно. Она ваша подруга. У вашей лучшей подруги будет ребенок. Первый ребенок. Вы должны сами купить ей подарок.
— Черт, черт, черт!
— Но я готова пойти с вами. Вот покончим с аудиторской конторой и можем заглянуть в тот чудный магазинчик, который она облюбовала. В последнее время она там чуть ли не поселилась. Можем заодно и пообедать.
Ева вообразила процесс посещения детского магазина и выбора подарков. Перспектива ее не обрадовала.
— Я дам тебе сто долларов, если ты пойдешь одна.
— Это удар ниже пояса, — ответила Пибоди. — Но У меня высокие нравственные принципы, я не поддамся на подкуп. Вам придется выбирать подарок самой, Даллас. Это же для Мэвис!