Планета обетованная
2
Когда полная луна взошла на сумрачном небосводе и озарила серебристым светом землю, АрбанСин – Великий вождь племени – направился к шатру Старой Биллуни. Это был кряжистый мужчина, средних лет, настоящий воин, возмужавший в боях, с могучим торсом и сильными ногами, крепко стоящий на земле. Его квадратное лицо обрамляли едва приглаженные темно-русые волосы. Широкий лоб пересекал ряд продольных морщин. Густые брови, изломанные по середине, нависали над глубоко посаженными глазами. Две морщины, образованные от частого стискивания зубов в трудные минуты, отходили от широких крыльев мясистого носа и падали вертикально вниз к твердому подбородку. Плотно сжатые губы, уголки которых были слегка опущены вниз, придавали его лицу несколько надменное выражение.
АрбанСин успел снять с себя доспехи и сейчас был облачен короткую тунику, выкрашенную в красный цвет и скрепленную в талии широким кожаным поясом. На поясе в деревянных ножнах висел обоюдоострый меч – верный товарищ в кровавой сече. На ногах у него были простые кожаные сапоги без всяких украшений с зашнурованными до колен голенищами.
Вождь проходил мимо раскинутых шатров и его мысли обращались в прошлое. Прав ли он был, позвав этих людей за собой. Может быть и прав, кто его знает. Время было суровое, хотя оно и сейчас не легче.
Когда последний правитель из династии ДиургСинов, в день для него несчастный, направил погребальную колесницу в долину забвения, вслед за уходящим солнцем, страх охватил подданных. Умер великий воин, оставив трон слабовольному сыну, предпочитавшему проводить время не в военных походах против воинственных племен, окружавших земли его предков, а в веселых пирах и застольях, поражая всех безрассудной расточительностью, словно желая затмить блеском золотых монет сияние самого солнца.
Но не долго его голова была увенчана золотой короной, отсеченная теми, кто вчера еще клялся ему в любви и верности, одной рукой поднимая заздравный кубок, а другой вытаскивая из ножен кинжал убийцы. И когда алая кровь обагрила горячей струей царское ложе, содрогнулись основы государства, обнажились клинки и разнеслось по всей стране ржание взнуздываемых боевых коней.
Восстали вассалы, растоптав принесенные ими клятвы верности, стремясь стать верховными правителями. В борьбе за власть они готовы были перегрызть друг другу глотки. Опасно стало ездить по дорогам. Злодеи и разбойники размножились без числа, подобно муравьям. Они силой подчиняли слабых, убивали невинных и беспорядки творили великие. Боязно стало жить в собственном доме, не спасали толстые стены. Отряды вооруженных людей заходили в деревни и не было на них управы.
Но всему бывает конец. Из сотни грызущихся псов в живых останутся двое сильнейших, чтобы сойтись в последней драке – и один из них загрызет другого. И раскололся мир на две части. Знатные вельможи объединились в два лагеря. Кончилось время междоусобиц. Настал решающий час.
Встретились два войска на ратном поле: не враги, но соплеменники вступили в кровавый бой. И померкло солнце, закрывшись вуалью скорби, сотканной из черного дыма пожарищ, не в силах смотреть на зло, творимое в мире. И засеяно было поле битвы костями человеческими и полита была земля кровью горячею, чтобы взросли на ней всходы ненависти людской, страшной в своей беспощадности. Не было победителей в этой битве, как не может быть победителей в кровавой ссоре, вспыхнувшей по чьему-то коварному наущению меж двумя родными братьями.
Много было истреблено народу: жены стали вдовами и оделись в черное; белый снег преждевременной седины упал на головы матерей, потерявших своих сыновей; сироты пошли по белу свету и некому их было приютить. Вытоптанные поля, разоренные города, сожженные села – вот что осталось потомкам. Опустошенная страна лежала во прахе, когда злобный недруг вторгся в родные пределы.
Царь соседнего государства пошел войной, сея смерть и разрушения, могилы предков порушил, на живых непосильную дань наложил, рабское ярмо влачить заставил.
Новый владыка страны, воссевший на трон в период раздора, призвал под свои знамена всех, кто остался в живых и мог держать в руках оружие, чтобы защитить отчизну. Но собранное им войско было наголову разбито в страшной сече, а его остатки рассеяны по всей стране. Сам он был пойман, закован в цепи и заточен в глубокое подземелье. Неизвестно долго ли он жил, умер ли от голода и холода, или был растерзан тюремными крысами, растащившими его бренное тело по сырым норам. Да не о нем речь.
Всем жителям завоеванной страны царь-победитель приказал надевать на шею металлический ошейник с бронзовым кольцом и выбривать спереди голову, чтобы издалека можно было признать в них раба. Жизнь их отныне не стоила и меры заплесневелого ячменного зерна.
Многие смирились с такой участью, решив, что жизнь в неволе лучше, чем смерть на свободе. Но были и другие, выбравшие третий путь: жить и быть свободным – жизнь изгнанника. Они сплотились вокруг АрбанСина, талантливого полководца и отважного воина, закаленного в многочисленных битвах, которому сам Великий Руту – верховный бог ДиурСинов – приказал собрать остатки народа и спасти его от неминуемой гибели. Старая Биллуни – Та, Которая Разговаривает с Великим Руту – донесла его повеление до всех уцелевших.
Не все, но многие предпочли судьбину изгнанника тяжелому ярму рабства. Они пошли вслед за АрбанСином. Так возникло племя париев – отщепенцев, вынужденных скитаться вдали от родных пределов. Уже несколько лет минуло с той поры: старики ушли в долину забвения, родились и успели вырасти дети, а племя все кочевало и кочевало. И что будет дальше неизвестно. Вот какие мысли одолевали АрбанСина.
Не дойдя несколько шагов до шатра Старой Биллуни вождь внезапно остановился, наткнувшись на невидимую стену. Это сработало заклятие, наложенное Мегаланой. – Да продлятся годы твоей жизни! – крикнул АрбанСин, ожидая. Тотчас откинулся полог шатра и из него вышла Мегалана. Увидев вождя она подошла к невидимой стене и начертила в воздухе несколько магических знаков, напротив того места, где стоял АрбанСин.
– Проходи, О Великий Вождь! – произнесла она приятным голосом. – Та, Которая Разговаривает С Великим Руту ждет тебя.
АрбанСин шагнул вперед и скрылся в шатре. Мегалана снова поводила в воздухе руками, восстанавливая невидимый барьер и вошла в шатер следом за АрбанСином.
Старая Биллуни сидела на низеньком складном стульчике, спинка и подлокотники которого были искусно инкрустированы слоновой костью, а сидение устлано несколькими слоями войлока и застелено сверху шерстяной тканью. Возле нее, в большой глиняной чаше, присыпанные серым пеплом тлели уголья, пробиваясь наружу синими язычками пламени. Сбоку от Старой Биллуни стоял невысокий столик, на нем разместились хрустальная чаша, до половины наполненная темной тягучей жидкостью и несколько шкатулок, сделанных из драгоценных пород дерева и покрытых затейливой резьбой, изображающей сцены из завоевательных походов, пленение рабов, охоту на диких зверей. На том же столике лежал древний обсидиановый нож с острой режущей гранью, предназначенный для жертвоприношений.
– Да будет разум твой светел, как вода в священном колодце! Да продлятся нескончаемо годы твои! – произнес АрбанСин, обычное приветствие, прикладывая правую руку сначала ко лбу, а затем к груди, держа ладонь напротив сердца.
Старая Биллуни поглядела на него невидящим взглядом (она была слепа) и указала ему место напротив себя.
– Да не ослабеет в битве за правое дело рука твоя! – произнесла она в ответ на его приветствие. – С чем пожаловал, Предводитель смертных?
– Мы вышли к морю, О Хранительница Мудрости. – начал разговор АрбанСин. – Великая Степь позади. Нелегко нам было, но хвала Великому Руту, что не покинул нас в трудный час. От ордынцев Чергена мы откупились золотом, а черные кочевники Курбунхема, не оставляющие после себя ничего кроме пепла и выжженной земли, не обнаружили нас, благодаря твоим чарам, О Любимица Великого Руту.