Высшая лига убийц
Пистолет, зажатый в руке, не смолкал ни на миг. Казалось, гангстеры сами лезут под пули. Один, другой, третий... Свинцовые пчелы впивались в беззащитные тела, разрывали жилеты, защищавшие от лазеров, но неспособные совладать с кинетической энергией движущейся пули.
Стрелок, однако, был далек от того, чтобы палить напропалую. Сознание Блэйза избирало цели с бесстрастным расчетом, присущим машинам. Стрелок сохранял хладнокровную сосредоточенность, ведь он работал. Без обид, парни, ничего личного... Просто вы оказались в неподходящий час в неподходящем месте. Блэйз не произносил и, пожалуй, не думал ничего подобного. Не испытывал жалости, спуская курок, не колебался. Эти клоуны сами напросились. В конце концов, они оказались настолько глупы, что состояли в охране Одного Из Самых Мерзких Ублюдков, какого Блэйз (впрочем, не он один) видел в жизни.
Главная — и, вероятно, последняя — глупость заключалась в том, что они не сообразили бежать, куда глаза глядят, едва стрелок достал оружие. Гангстеры выхватили бластеры и, о горе им, кинулись защищать босса.
К счастью, это оказались не лучшие охранники, каковых упомянутый шеф мог бы нанять (вероятно, по причине врожденной скупости, ставшей притчей во языцех — теперь-то он наверняка об этом пожалел). На безопасности не стоит экономить, лучшим доказательством чему служили лазеры, бестолково мелькающие в обход главной цели. Смертоносные лучи вскипятили выпивку за стойкой бара, прожгли портьеры и наряду с ними двух-трех посетителей. Впрочем, пару раз лазеры сверкнули в считанных сантиметрах от Блэйза. Да, что ни говори, он избрал чрезвычайно опасную профессию.
Стрелок прыгал, кувыркался и уклонялся. Пистолет раз за разом изрыгал гром и пламя. Каждая пуля летела точно в цель. Ни один выстрел не был растрачен попусту. Головорезы один за другим падали на пол: кто с простреленным черепом, кто с продырявленным жилетом противобластерной защиты... В какой-то степени это походило на бойню. Самому Блэйзу было недосуг употреблять метафоры, но этим занялись посетители, забившиеся в укромные уголки. Какие-то минуты спустя они обменяются тревожными суждениями, ну а пока... оставалось дрожать и молиться.
За годы форсированной практики стрелок усвоил, что рано или поздно патроны заканчиваются. Тогда как батареи бластера хватает на полсотни зарядов. Именно это, собственно, происходило с Блэйзом и окружающими.
Курок клацнул о боек. В ответ — предательская тишина. Ни огня, ни грома.
Выругавшись, стрелок сунул пистолет в кобуру. Да, у него были патроны, но менять обойму означало почти немедленно проститься с жизнью. Да, у него был второй пистолет, но пускать его в дело означало истратить страховку и, возможно, проститься с жизнью немногим позднее. Ни тот, ни другой вариант не устраивал Блэйза. Телохранителей оставалось не меньше дюжины: прижимистый босс, по-видимому, рассчитывал подавить противника количеством, а не умением.
Что ж, выбора нет. Эти мысли пронеслись за одно неуловимое мгновение, когда рука — опередив с решением хозяина — уже тянула наружу содержимое ножен. Пальцы привычно сомкнулись на рукояти. Лезвие было длинным, чуть искривленным, заточенным до бритвенной остроты. Блестящий клинок, (выплавленный, по рассказу торговца, в жерле вулкана; Блэйз не поверил, но сталь и впрямь оказалась отменной) отражал разноцветные лучи. Казалось, сколь бы эффектно нож ни смотрелся, защиту от лазера он представлял смехотворную. Однако Блэйз представлял до мельчайших деталей, что ему следует сделать.
Противников слишком много, и они вооружены. Именно в этом, как пи странно, заключалась их слабость. Вместо того чтобы рассредоточиться — по крайней мере, попытаться, потому, как размеры заведения не предполагали масштабных маневров, — они столпились дружной, но весьма уязвимой гурьбой. Толкались и всячески, хотя и непреднамеренно, друг другу мешали. Более того, некоторые опасались пускать в ход оружие; их коллеги так спешили занять лучшую позицию, что, даже не подозревая о том, оказывались на линии огня. Было очевидно, что многие охранники держат бластеры едва ли не впервые в жизни.
Блэйз чувствовал себя волком, проникшим в курятник.
Перехватив нож, он прыгнул на ближайший стол и, словно с трамплина, рухнул в гущу бестолкового стада. Кривое лезвие начало жатву. Стрелка окружили кричащие рты, судорожно машущие конечности, животы и грудины, вспоротые ножом, но, как правило, пронзенные смертоносными лучами... Блэйз врезался в толпу, уподобившись торпеде. Винт вращался на бешеных оборотах. Животы, глотки, подмышечные впадины...
Безумная, неистовая карусель. Должно быть, со стороны стрелок казался разъяренным демоном — воплощением ярости — быстрым и неуловимым, скалящим клыки, разящим стальным жалом. Казалось, он находился в нескольких местах одновременно; наблюдатели тщетно пытались уследить за его перемещениями. Вот Блэйз ЗДЕСЬ, выдирает нож из-под ребер очередного бедолаги; вот Блэйз ТАМ, погружает клинок в чьё-то горло; вот Блэйз снова ЗДЕСЬ, неуловимым движением разрезает сухожилия...
Каждое движение продолжало предшествующее и, соответственно, начинало последующее Стрелок не колебался, не думал над выбором цели. Так действует... стихия. Безжалостная и непоколебимая.
Кровь взлетала багровыми струями. Несколько угодили Блэйзу в лицо — он прищурился, чтобы уберечь глаза, и продолжил работу. Неожиданно что-то привлекло его внимание. Что-то НЕ ТАК. Слева по борту образовалась пустота.
И точно. Несколько охранников сбились в кучку на расстоянии нескольких метров. Слишком далеко. Брали бластеры на изготовку. Определенно, не успеть.
Блэйз бегло осмотрелся. Вот оно. Квадратная выпуклость на ближайшей стене. Взгляд уцепился за нее, точно утопающий за спасательный круг. Глаза знали, что искать, и сигнализировали мозгу. Повторять не требовалось.
Стрелок размахнулся и, что есть силы швырнул нож, метя в означенную выпуклость.
Есть! Клинок наполовину вошел в крышку. Брызнули искры. Что-то затрещало. Мелькнул синий разряд. В баре потемнело, затем освещение выровнялось. Но исчезло что-то другое, что люди принимали как должное, оказываясь в неизменном недоумении, когда это нечто куда-то девалось.