Фантазия

– Кстати, что ты здесь делаешь? Опять нет приема? И что это на тебе? Последняя модель униформы для физиотерапевтов?
– Все зависит от того, какого рода проводить терапию, правда, – смеясь, ответила Лайла, довольная своим каламбуром, не очень приличным. – Чем же тебе не нравится моя форменная одежда? – Она сделала пируэт, и Элизабет вынуждена была признать про себя, что выглядит сестра потрясающе. – Это я вырядилась так для одного своего пациента-мотоциклиста. Его парализовало после аварии, но в мотоцикле он не разочаровался, наоборот, жалуется, что подобные мне не разделяют его увлечения и с предубеждением относятся к двухколесному транспорту. Вот я решила продемонстрировать, что лишена каких бы то ни было предубеждений.
Элизабет невольно вспомнила разговор с Тздом о мотоциклах, тоже довольно двусмысленный, когда речь зашла о езде верхом!
– Написала какую-нибудь фантазию? – возвратила ее к действительности Лайла.
– Нет.
Лайла моментально поняла, что сестра лжет, но не успела уличить ее в этом; в магазин вошел покупатель. И сразу почувствовал себя неловко от обилия женских вещей. Так почувствовала бы себя женщина, очутившись в скобяной лавке в поисках нужной гайки для болта определенного диаметра. Элизабет сразу это определила по выражению его лица.
– Чем могу быть полезна, сэр?
– Хочу купить что-нибудь для жены. Подарок в честь юбилея.
– У меня широкий выбор духов в хрустальных флаконах. Не желаете ли взглянуть?
Лайле ничего не оставалось, как считать разговор оконченным. Она вернула шаль на прежнее место и скользящей походкой направилась к выходу. Проходя мимо взволнованного мужчины, с брюшком и лысиной, Лайла прошептала:
– Забудьте о модных духах. Лучше возьмите пояс из красного атласа, по крайней мере вещь полезная и не будет пылиться без дела.
– …На карнавал в субботу вечером.
Последние несколько слов бесконечного монолога Мэтта врезались в мозг Элизабет, затуманенный головной болью, и отвлекли от мыслей об Адаме Кэйвано. Она так и не донесла вилку с куском мяса до рта.
– Карнавал?
– Осенний фестиваль в школе, мам, – терпеливо объяснила Миган. Она все больше становилась похожей на Джона, отличавшегося скрупулезностью. Он никогда не опаздывал и был аккуратен во всем. В отличие от рассеянной Элизабет, Миган никогда ничего не забывала.
– Ну конечно. Осенний фестиваль. – Элизабет вспомнила, как с неделю назад приклеила к дверце холодильника памятку. Но сейчас увидела на ее месте сделанный цветным карандашом рисунок с изображением фонаря из тыквы с прорезями в виде глаз, носа и рта и шести летающих духов. – Он состоится вечером в эту субботу?
– С семи до девяти тридцати, – проинформировала ее Миган. – И мы хотим оставаться там до самого конца, правда, Мэтт?
– Да. Потому что лотерея, где главным призом будет компакт-диск плейер, качнется не раньше четверти десятого. Так что раньше мы не можем уйти. И Тэд так считает.
– Тэд? А причем тут Тэд?
– Я пригласил его пойти вместе с нами.
Вилка со звоном упала на тарелку Элизабет.
– Ты действительно сделал это? Не может быть! – вскричала Элизабет, на миг потерявшая дар речи.
Мэтт с опаской посмотрел на нее и кивнул.
– Да. Сегодня днем.
– А что он ответил? – Элизабет боялась услышать ответ.
– Сказал, что непременно пойдет.
Чтобы не произнести нелестные слова в адрес соседа, Элизабет плотно сжала губы.
– А почему ты не посоветовался сначала со мной? Просто не верится, что мой сын способен на такое.
– Она сказала, что я могу это сделать.
– Кто «она»?
– Учительница. Мисс Блэнчард. На фестиваль придут все папы и мамы. А у меня нет папы. Вот я и спросил, можно ли привести кого-нибудь другого, и учительница сказала, что можно. – Нижняя губа у малыша задрожала. – Но ты не хочешь, чтобы Тэд пошел с нами. Не дашь нам как следует повеселиться. Ты нехорошая! Самая нехорошая мама на свете.
Весь в слезах малыш выбежал из-за стола, на ходу опрокинув стакан с молоком. Элизабет не стала его задерживать, уронив голову на руки. Она отрешенно наблюдала за тем, как молоко медленно стекает со стола, образуя на полу маленькое озеро. У нее не было ни сил, ни желания встать и вытереть лужу.
Когда Мэтт начал ходить в бесплатный детский сад, он долго не мог понять, почему у всех детей есть папы, а у него нет, даже такого, который живет отдельно, вообще никакого. Мэтт был совсем маленьким, когда Джон погиб, и не помнил его. Элизабет часами объясняла сыну, что такое смерть и почему с ними нет папы, но пятилетнему малышу трудно было это понять, а тем более с этим смириться.
– Мам, весь пол в молоке. Хочешь, я вытру?
Элизабет приподняла голову и ласково провела рукой по прямым, цвета спелой пшеницы волосам дочери.
– Нет, дорогая. Большое спасибо! Я сама вытру.
– Я говорила Мэтту, что надо спросить у тебя разрешения.
– Я с ним поговорю, пусть только успокоится.
– Ты разрешишь Тэду пойти с нами?
Печальный тон дочери поразил Элизабет в самое сердце. Каждой девочке нужен отец, и Миган его очень не хватало.
– Конечно, он может пойти, – услышала она собственный голос и заставила себя улыбнуться.
Вымыв посуду, Элизабет отправилась искать сына и нашла его в детской. Он лежал на кровати с плюшевым медведем под мышкой. От высохших слез на щеках остались бороздки. Элизабет села на край кровати и, наклонившись, поцеловала сына.
– Извини меня. Я не должна была сердиться. – Он промолчал, едва сдерживая готовые вырваться рыдания. – Я просто удивилась, вот и все. – Элизабет объяснила, почему он должен был прежде посоветоваться с ней. – Но сейчас, я думаю, все в порядке.
Глаза Мэтта засияли.
– Значит, он может с нами пойти?
– Если захочет.
– Вот здорово!
«Да уж конечно», – подумала Элизабет. Она уложила детей и решила сходить к Тэду. Может, ему совсем не хочется идти на этот карнавал и он делает это лишь из жалости к детям, лишенным отцовской ласки. Она должна дать ему возможность достойно отказаться от приглашения, тем более что ей совсем не хочется видеть его там.
Элизабет сняла фартук, подкрасила губы и пошла по темной лужайке. Тэда она застала на веранде в кресле. Всю прошлую неделю он стеклил веранду, чтобы утеплить ее на зиму. Свет от телевизора падал на стол, где стоял поднос с остатками ужина, состоявшего из куска мяса и банки пива.
Но Тэд не смотрел телевизор, а читал какой-то журнал. Интересно, что за журнал? Может, специально для мужчин, с голыми женщинами? В таком случае время для визита самое неподходящее. Но коль скоро она зашла так далеко, необходимо довести дело до конца, и как можно скорее, чтобы раз и навсегда с этим покончить. Он заметил ее, только после того как она постучалась, и пристально посмотрел на нее своими голубыми глазами-лазерами.
Он подошел к телевизору, выключил его и лишь после этого открыл дверь. Журнал остался лежать на кресле, так что разглядеть обложку оказалось невозможным.
– Привет! – Голос ее звучал неуверенно.
– Привет. Входите, прошу вас.
– Я на минутку. Дети одни. Спят уже. – Элизабет не собиралась заходить к нему в дом. Не дай Бог увидят соседи, и тогда сплетен не оберешься. Такова человеческая природа, Элизабет это хорошо знает. А сплетни распространяются с быстротой лесного пожара.
Тэд закрыл дверь и спросил:
– Что-нибудь случилось?
– Нет. Ничего. Ничего особенного. Надеюсь. – Элизабет никак не могла собраться с мыслями. Наверняка в глазах Тэда она выглядела полной дурой, которая не в состоянии связать и двух слов. В прошлый раз было так, и до этого тоже. Собственно, не было никаких причин для волнения. Перед ней стоял просто мужчина, но Боже мой… настоящий мужчина!
– Мэтт сказал, что пригласил вас на Осенний фестиваль в школе, – выпалила Элизабет.
– Да, это так.
– И вы собираетесь пойти?
– Я обещал ему.
– Да-да. Именно так он мне и сказал. Но стоит ли связывать себя обещаниями?