Любовь взаймы (Любовь Сейдж)

Чейз быстро отступил в сторону, успев увернуться, чтобы его не пропороло рогом, но край бычьей головы ударил-таки его в плечо, и он упал. Зрители хором ахнули, когда передние копыта опустились прямо на грудь Чейза.
Марси закричала, потом прикрыла рот обеими руками. В ужасе она смотрела, как Чейз лежит, распростершись в красно-коричневой грязи, явно без сознания. Снова вступили в дело клоуны, а также два ассистента верхом на лошадях. Они галопом помчались к быку. Каждый из них приподнялся на стременах, перегнувшись через седельную луку, раскручивая лассо. Одному из них удалось накинуть быку петлю на рога и натянуть веревку. Хорошо обученная лошадь галопом вынеслась за ворота, утянув за собой упирающееся животное. Пока один отважный клоун погонял его сзади метлой, второй стоял на коленях рядом с раненым ковбоем.
Марси перешагнула через несколько пар ног, спеша добраться до ближайшего прохода. Она грубо отталкивала всех, кто оказывался у нее на пути, сбегая по скату вниз. Добравшись до конца спуска, она схватила за руку первого попавшегося человека.
— Эй, какого…
— Как пройти… туда, где люди выходят?
— Слушайте, леди, вы что, напились? Отпустите мою руку.
— Сараи… Место, откуда выходят участники… Куда уходят быки, когда заканчивают?..
— Туда! — крякнул он, показав рукой, потом пробормотал: — Сумасшедшая баба…
Она пробивала себе дорогу через толпящийся народ, покупающий сувениры. По системе оповещения услышала объявление:
— Мы дадим вам всем знать о состоянии Чейза Тайлера, как только что-нибудь узнаем, друзья.
Не обращая внимания на объявление «ТОЛЬКО ДЛЯ ИМЕЮЩИХ РАЗРЕШЕНИЕ» на широкой металлической двери промышленного типа, она прошла через нее. Ощущая запах сена и навоза, заспешила мимо стойл. Тяжело дыша, она чуть не задохнулась от пыли, но, увидев в дальнем конце сарая вращающийся сигнал «Скорой помощи», побежала еще быстрее через лабиринт перегородок.
Добравшись до центрального прохода, она локтями проложила себе путь между любопытствующими зрителями, пока наконец не пробилась вперед, оказавшись у носилок, на которых без сознания лежал Чейз. Им занимались два парамедика. Один вставлял иглу в вену на сгибе локтя. Лицо Чейза было неподвижным и бледным.
— Нет! — Она упала на колени рядом с носилками и потянулась к безжизненным пальцам. — Чейз! О Чейз!
— Отойдите, леди! — приказал один из парамедиков.
— Но…
— Все будет в порядке, если вы уберетесь с нашей дороги.
Кто-то схватил ее сзади за локти и заставил подняться на ноги. Обернувшись, она уставилась в нелепое лицо одного из клоунов родео — того, который, как она видела тогда, наклонялся над Чейзом.
— Кто вы? — спросил он.
— Друг. Как он? Они сказали, что с ним?
Он посмотрел на нее с подозрением: она явно не была здесь своей.
— У него, наверное, несколько ребер сломано, вот и все. Просто оглушен немного.
— Все будет в порядке?
Тот сплюнул желтый табачный сок на засыпанный сеном цементный пол.
— Наверное. Думаю, пару дней будет чувствовать себя не лучшим образом.
Марси только отчасти успокоил диагноз, поставленный клоуном. Это ведь не мнение специалиста!.. Откуда он может знать: нет ли у Чейза внутренних повреждений?
— Ему не следовало выступать сегодня, — сказал клоун, пока носилки укладывали в машину «Скорой помощи». — Говорил я ему, что не надо влезать на быка в таком состоянии. Хотя, конечно, это не так уж важно. Этот бык — Эльдорадо — подлый сукин сын: на прошлой неделе в…
— В каком состоянии?
Клоун только уставился на нее своими обведенными белыми кругами глазами, и она, раздосадованная, объяснила свой вопрос:
— Вы сказали «в таком состоянии». В каком состоянии был Чейз?
— Под мухой.
— Вы хотите сказать — пьян?
— Да, мэм. Мы прошлой ночью неплохо вдарили. Чейз не совсем пришел в себя.
Марси не стала дожидаться дальнейших откровений. Она залезла в машину, как раз когда парамедик собрался уже закрыть дверцу.
Он отреагировал удивленно, но решительно:
— Извините, мэм! Вам нельзя…
— Можно. Ну, мы будем дожидаться тут и спорить или вы повезете этого человека в больницу?
— Эй, в чем задержка? — обернувшись, крикнул второй парамедик. Он уже занял место за рулем и включил двигатель.
Его помощник оценил решительность Марси и, очевидно, пришел к выводу, что дальнейшие споры только отнимут драгоценное время.
— Ни в чем! — крикнул он своему напарнику, и машина вынеслась из конюшни «Колизея».
— Я так рада, что вы благополучно добрались до отеля.
Прижав к уху трубку телефона-автомата, Марси растирала виски, извиняясь перед джентльменом из Массачусетса. Она, вероятно, потеряла клиента, но, когда увидела, как Чейз без сознания лежит на земле, она не вспомнила о своих гостях. По правде говоря, она подумала о них только несколько минут назад и начала беспокойно метаться по коридору больницы.
— Мистер Тайлер — мой давний друг, — объяснила она. — Я не знала, что он будет выступать в этом родео, пока ведущий не назвал его имя. Поскольку его родных здесь нет, я решила, что должна проводить его в больницу. Надеюсь, вы меня поймете.
Ей было наплевать, поймут они или нет. Если бы этим вечером она принимала президента и первую леди, она поступила бы совершенно так же.
Повесив трубку, Марси снова вернулась к сестринскому посту и в двадцатый раз спросила, нет ли новых сведений о состоянии Чейза.
Медсестра раздраженно нахмурилась.
— Как только доктор… О, вот и он. — Взглянув через плечо Марси, она сказала: — Эта леди ждет известий о мистере Тейлоре.
— Тайлере, — поправила Марси, поворачиваясь лицом к молодому интерну. — Я — Марси Джонс.
— Фил Монтойя. — Они обменялись рукопожатиями. — Вы родственница?
— Только близкий друг. У мистера Тайлера нет родственников в Форт-Уорте. Они все живут в Милтон-Пойнте.
— Гмм… Ну, он наконец пришел в себя. Его как следует ударило по голове, но, к счастью, ничего непоправимого не случилось.
— Я видела, как бык взгромоздился ему на грудь…
— Да, у него несколько ребер сломано.
— Но ведь это может быть опасно, правда?
— Только если острый край ребра проколет внутренний орган.
У Марси так побледнело лицо, что даже веснушки, которые она тщательно скрывала с помощью косметики, резко выделились на белом фоне. Доктор поспешил успокоить ее:
— К счастью, этого тоже не случилось. Внутренних кровотечений нет. Через несколько дней он будет практически здоров, но не слишком еще бодр. Я, конечно, не советую ему какое-то время ездить верхом на быках.
— Вы ему это сказали?
— Конечно. Он меня послал…
— Мне очень жаль.
Он пожал плечами и добродушно сказал:
— Я привык. Это центральная больница округа — к нам привозят шизиков, алкашей и жертв разборок наркоманов. Мы привыкли к оскорблениям.
— Мне можно его видеть?
— Только несколько минут. Ему ни к чему разговаривать.
— Я долго говорить не буду.
— Ему только что ввели сильное болеутоляющее, так что он все равно скоро заснет.
— Тогда, если вам все равно, — любезно сказала Марси, — я хотела бы остаться в его комнате на ночь.
— О нем хорошо позаботятся, — возмущенно проговорила у нее за спиной медсестра.
Марси не сдавалась:
— Вы даете мне свое разрешение, доктор Монтойя?
Он дернул себя за мочку уха. Марси посмотрела ему прямо в глаза. Ее взгляд сказал доктору, что она от своего не отступит. Покупатели, продавцы, агенты по сдаче жилья внаем — им приходилось встречать этот твердый взгляд голубых глаз. Девять из десяти уступали. Сегодня, чуть раньше, парамедик сразу понял, что с ней трудно спорить.
— Наверное, в этом нет ничего страшного, — сказал наконец доктор.
— Спасибо.
— Разговоры сведите к минимуму.
— Я обещаю. В какой он палате?
Чейза поместили в палате на двоих, но вторая кровать была не занята. Марси прошла по комнате на цыпочках, пока не оказалась у постели.