Всесилие страсти

Увидев корзинку для пикников, висящую на ее руке, Корт удивился:
— Уж не собираешься ли ты отвезти меня на безлюдье и там делать со мной все, что хочется, мисс Салливен?
— Беги наверх и переоденься, пока я ставлю это в машину.
Корт поцеловал Джоша в лобик и потянулся к ней. Она уклонилась.
— Не валяй дурака. Мы опоздаем.
— Куда?
Она скрестила на груди руки и одарила его таким взглядом, что Корт на мгновение испугался: вот он на уроке и забыл поднять руку, прежде чем говорить.
— У твоего отца и Пенни годовщина свадьбы, забыл?
Черт возьми. Вместо целого вечера наедине с Трейси его ожидает семейное собрание и обжираловка.
Он забрал у девушки Джоша.
— Мне даны строгие указания притащить тебя во что бы то ни стало.
— А во что может стать?
— Спроси братьев. Звонили и тот, и другой, хотят, чтобы ты пришел.
Семейные обязательства — прежде всего, не отвертишься. Корт разочарованно вздохнул, обнял Трейси за талию и привлек к себе.
— А потом? Только ты и я. Нагие тела в лунном свете.
Она подняла голову — обычная и даже строгая на первый взгляд, но желание в глазах и разгоревшаяся кожа говорят совсем о другом.
— Там посмотрим.
— Один поцелуй. Чтобы дать мне силы принять душ.
Трейси засмеялась и танцующим движением вывернулась из его рук.
— У тебя столько силы — хоть приводи в пример ученикам.
Корт провел рукой по ее щеке и подмигнул.
— Половина наслаждения заключается в его предвкушении. А я предвкушаю — как попробую тебя вот здесь. — Он прикоснулся к ее губам и затем провел пальцем вниз, через ключицу до груди.
Ее сосок приподнялся. — И здесь. — Он продолжил этот путь по середине ее живота.
Ее глаза раскрылись шире, румянец стал гуще.
Она поспешно отшатнулась.
Он улыбнулся во весь рот, поймал ее руку и прижал губы к тому месту, где на внутренней стороне запястья бился пульс.
— Я сделаю так, чтобы то, что будет, стоило ожидания. Обещаю твердо, мисс Салливен.
Когда же дом перестал быть его домом?
Корт припарковал машину перед гостиницей «Розовый дворец», принадлежащей его отцу и мачехе. Ему было стыдно при мысли, что его приезды домой за последние пять лет можно сосчитать по пальцам одной руки и еще пальцы останутся.
Он повернулся, чтобы взглянуть на Трейси.
Приятна, желанна, достойна доверия. Чего больше хотеть от друга, от любовницы? Он подмигнул ей:
— Подождем.
Она покраснела, схватила свою корзинку и рванулась к столам, уже загруженным провизией.
Женщины, стоящие кучкой — вот и жены братьев среди них, — позвали ее к себе. Корт не торопился, высвобождая Джоша из детского сиденья.
Он чувствовал себя посторонним. А вот Трейси здесь у себя. Как незаметно выросла эта дистанция. Он много учился, работая на полставки, и времени на поездки не оставалось, да и денег тоже. И потом, он познакомился с Кэйт как раз после того, как у отца случился инфаркт, пять лет тому назад. Ранчо ей не нравилось, жить в гостинице она отказывалась наотрез и терпеть не могла оставаться по праздникам одна.
Корт разглядывал толпу, не решаясь с ней смешиваться. Не считая редких наездов, он отсутствовал десять лет, и говорить ему с этими людьми было не о чем. Дети, ранчо, его учеба — все эти темы они с братьями исчерпали уже в первый день. Не раз между ними повисало неловкое молчание.
Джош завертелся у него в руках, и Корт осознал, что напряжен. Постарался расслабиться. Из угла двора ему махал отец, начальствующий над жаровней, и Корт помахал ему в ответ. Под яркими лучами солнца отец выглядел на все свои годы — семьдесят с лишним. Если Корт опять уедет на пять лет в Северную Каролину, увидит ли он еще отца?
Два его старших брата обходили вымощенный кирпичом двор, зажигая высокие светильники, предназначенные для защиты от москитов. Третий брат, Брэнд, заметил Корта из своей группы, собравшейся около питьевого фонтанчика, и подошел, чтобы в сжать в объятиях, способных поломать ребра. Джош забеспокоился, и Брэнд отстранился.
— Как жизнь, док?
— Я это слышу по десять раз на дню, — застонал Корт.
Брат засмеялся и поднял руки, сдаваясь.
— Имей снисхождение. Знаешь, сколько мне пришлось ждать, чтобы задать этот вопрос? Добро пожаловать домой.
— Спасибо. — Горло Корта сжалось. Будучи всего-навсего шестью годами старше, Брэнд практически вырастил его после ухода матери. Они всегда были очень близки. Но сказались время и расстояние.
Брэнд надел свою ковбойскую шляпу на головку Джоша и играл с ним, заглядывая под поля.
— Здорово, что ты приехал. И хорошо, что работаешь в больнице. Там твое место, и ради этого стоило потрудиться.
Настроение Корта омрачилось. Брэнд чего-то от него ждет, и по праву. Он сам расстался с мечтами поступить в колледж и начал выступать в родео, чтобы подзаработать для семейного ранчо, и для того, чтобы платить за образование Корта. Получив наследство, Патрик тоже стал помогать Корту. Он в долгу у братьев. В большом долгу.
— Это временно. Я все еще собираюсь закончить ординатуру. Надо только придумать, как совместить Джоша с учебным расписанием.
Улыбка брата погасла. Он водрузил шляпу на голову.
— Это не обязательно.
— Обязательно, ведь мне платить долги: возвращать тебе и Патрику все, что вы давали мне на учебу. Моей больничной зарплаты для этого не хватит. Даже получив диплом хирурга, я потрачу годы и годы, чтобы все это покрыть.
Брэнд покачал головой и пощекотал Джоша, и тот зарылся лицом в рубашку отца. Корт прижал его крепче, наслаждаясь первым знаком доверия сына.
— Мне не нужно от тебя денег. Если бы не мои разъезды, я так и не встретил бы Тони. Я создан для такой жизни, Корт. — Брэнд махнул в сторону своих детей. Две шестилетние девочки-близнецы склонились над журналом, а рядом разъезжал на трехколесном велосипеде трехлетний мальчик.
— Я привык отдавать долги.
Брэнд толкнул его кулаком в плечо.
— Ты слушай. Тони и малыши — лучшее, что было у меня в жизни. Это я тебе должен, братец. С Патриком говори сам, но он же унаследовал пятнадцать миллионов — вполне обойдется без той чепухи, что израсходовал на тебя. Оно стоило того, в конце концов.
— Ясно. — Корт постарался, чтобы в его голосе не прозвучало сарказма, но не преуспел. Не важно, насколько удачно все обернулось. Его братья приносили ради него жертвы, и его гордость требовала им отплатить. Трейси бы поняла. Он поискал ее глазами среди трех десятков гостей и нашел около своих невесток. В лучах заходящего солнца ее волосы пылали как огонь, и вечерний ветерок обвивал платье вокруг ног, подчеркивая прелестную попку.
Как его рукам хочется трогать ее, гладить, ощущать мягкую кожу. Через пару часов они останутся вдвоем. Джош будет в постели, и они тоже.
Трейси повернулась, как будто почувствовала его взгляд, и их глаза встретились. Он будет у нее первым, даст ей первые уроки страсти, первым, кто почувствует, как ее объятия сжимают его с силой восторга. Трейси опустила голову. Корт был уверен, что ее щеки сейчас розовы. Так ли бешено, как у него, бьется ее пульс?
— Она здорово умеет управляться с детьми и по тебе всегда с ума сходила. — Брэнд смотрел в ту же сторону, что и он.
Сходила с ума? По нему? Раньше они были приятелями, а теперь вот оба подцепили любовную горячку в тяжелой форме. Но если она хочет держать это в секрете в таком крохотном городишке, значит, придется врать всем. Он не любил врать, особенно родным, но ради Трейси придется.
— Она сдает мне комнату и нянчит Джоша.
Больше ничего.
— А может, подумаешь, как изменить такое положение? Она тебе подходит намного больше, чем подходила Кэйт. Трейси не будет упрекать тебя твоим прошлым. И не заставит все время ходить при параде, не будет учить светским манерам.
Корт открыл было рот, собираясь спорить, но не произнес ни слова. Хотела ли Кэйт изменить его? Да, она помогала ему выбирать одежду, но он ценил ее мнение в этом вопросе. Настоящий ковбой из глубинки, он, попав в колледж, сделался предметом насмешек — из-за одежды и этого говорка. Верно, ей случалось поправлять его произношение, но он сам хотел избавиться от южного выговора.