Не присылай цветов
– Мне важно, чтобы вы поняли – я очень хочу вас, но существуют непреодолимые преграды, мешающие нам быть вместе. Иначе… – Пирс глубоко вздохнул, отступил на шаг и, разжав руку, выпустил ее волосы. Не сводя с Алисии своего пронзительного взгляда, он, казалось, пытался прочесть ее мысли. Наконец он отрывисто бросил:
– Идите наверх. Я сам закончу.
Алисия не посмела спорить. Если она задержится здесь хотя бы на секунду, то, пожалуй, поведет себя просто как дура и начнет умолять Пирса овладеть ею невзирая на терзающие его проблемы.
Интересно, что же это все-таки за проблемы?
Из чердачного окна Алисия наблюдала за Пирсом. Было очень рано. Как ни странно, она проснулась раньше сыновей и сейчас лежала в постели, пытаясь разобраться в том, что произошло накануне.
Пирс совершал утреннюю пробежку. Его костюм уже был влажным от пота, а он все продолжал упражнения, стараясь довести себя до полного изнеможения. Наконец, обессиленный, он прислонился к дереву и уставился в небо, видневшееся сквозь ветви. Его лицо исказила мука. Он вытер испарину со лба, и Алисия услышала, как он выругался.
Какова бы ни была мучившая его проблема, она являлась непреодолимым препятствием, и справиться с ней самостоятельно он, по всей видимости, был не в состоянии.
Но Алисии-то какое до всего этого дело? В конце недели их пути разойдутся, а пока ей хватает собственных проблем. Значит, она будет думать только о них и ни о чем больше.
Но, глядя сверху на склоненную голову Пирса, Алисия понимала, что все ее благие намерения разлетелись в пух и прах, когда он поцеловал ее. Хотел он этого или нет, но она уже чувствовала себя связанной с ним.
Сюрприз, который преподнес Пирс мальчикам, оказался двумя мопедами, на один из которых Алисия была вынуждена тут же взгромоздиться. Они отправились на прогулку парами – Дэвид с Пирсом, а она с Адамом, который уцепился за ее талию и кричал, чтобы она ехала побыстрее.
На следующее утро пошел дождь, и Пирс забавлял детей игрой в шашки и учил строгать, пока не выглянуло солнце. Алисия испекла пирожные и приготовила на ужин аппетитное тушеное мясо. Они прогулялись к разрушенному бурей коттеджу и увидели, что ремонт практически закончен. Разговоров о том, что Алисия переберется туда с сыновьями, не возникало, но в течение этих двух дней Пирс не предпринимал никаких новых попыток ухаживания. Их отношения приобрели характер спокойных и дружеских, как будто того, что произошло между ними после достопамятного пикника, вовсе и не было.
– Мне бы не хотелось сегодня уходить далеко от дома, если мальчики найдут чем заняться поблизости, – сказал Пирс, когда они с Алисией допивали утренний кофе.
Дэвид и Адам уже выполнили возложенные на них домашние дела и теперь играли в соккер недалеко от коттеджа.
– Разумеется! Пожалуйста, не чувствуйте себя обязанным каждую минуту развлекать нас. Если вы хотите заняться чем-нибудь…
– Дело не в этом. – Он отставил чашку, и Алисия заметила, что его что-то тревожит. – Я жду гостей к ужину.
– О, Пирс, почему же вы раньше не сказали? – Алисия порывисто вскочила со стула, готовая бежать неизвестно куда. – Мы сейчас же освободим ваше жилище…
– Сядьте, – с улыбкой сказал Пирс, удерживая Алисию за руку и силой заставляя опуститься на стул. – Я хочу, чтобы вы тоже поужинали с нами.
Она с сомнением посмотрела на него:
– А когда приезжают ваши гости? Он не сводил с нее глаз:
– Вообще-то это не совсем гости. Это моя дочь.
Глава 4
Крисси Рейнольдс приехала, когда солнце уже спряталось за соснами. Перед коттеджем остановился красный «порше», и из него вышла высокая, стройная и весьма привлекательная девушка. Ее приветствовали Дэвид и Адам, которые невзирая на просьбу Алисии не выходить из дома тут же бросились к машине, олицетворявшей в их глазах последнее слово автомобильной техники.
– Привет! – со смехом поздоровалась Крисси. В сопровождении мальчиков, взиравших на нее с любопытством, она двинулась к коттеджу.
– Я попала по адресу?
– Да. – Пирс сделал несколько шагов навстречу дочери. Несмотря на вальяжную походку, чувствовалось, что он смущен этой встречей почти так же, как дети. – Здравствуй, Крисси.
Алисия, наблюдавшая из-за двери за этой сценой, заметила, как девушка застенчиво улыбнулась.
– Здравствуй, папа, – сказала она с расстановкой.
Было видно, что дочь Пирса робеет перед ним. Алисию это не удивило – она вспомнила, что рассказал ей утром Пирс.
– Ваша дочь! – воскликнула Алисия, когда услышала эту новость. – Ваша дочь?
Она опять вскочила со стула, и Пирс снова усадил ее на место. Она высвободила руку, но осталась сидеть.
– Но вы говорили, что у вас нет детей. Первое, что пришло ей в голову, было подозрение, что у него есть жена и куча детей. Это смутило Алисию. Ее опыт романтических увлечений исчерпывался той историей на берегах Тахо. Но позволять целовать себя женатому мужчине и отвечать на его поцелуи значило для нее нечто совершенно иное.
Она была раздосадована и обижена. Но все же Пирс не походил на человека, способного так бессовестно лгать.
– Алисия, прошу вас не делать поспешных выводов, пока вы меня не выслушаете. Да, я сказал вам однажды, что был лишен родительских радостей. Но ведь это не означает, что у меня нет детей. Я развелся с женой вскоре после рождения Крисси и всю ответственность за воспитание дочери возложил на плечи матери, о чем горько сожалею. Вышло так, что на этой неделе мне надо непременно увидеться с Крисси. Вот почему я пригласил ее сюда на ужин.
От этих слов Алисия немного смягчилась, но все равно продолжала считать, что Пирс намеренно ввел ее в заблуждение.
– Мы уйдем до ее приезда. Я уверена, что ваша дочь не ожидает встретить здесь посторонних. Она думает, что вы пригласили ее одну.
– Вряд ли она ожидает чего-то определенного. Когда я сказал, что преступно пренебрегал ею, пока она была маленькой, я ничуть не преувеличивал. Дни, когда мы с ней виделись, можно пересчитать по пальцам. Мы с ее матерью не выносим друг друга, и как только все формальности, связанные с разводом, были закончены, я Счел за благо исчезнуть из их жизни.
Алисию начало разбирать любопытство – порок, которым страдают большинство женщин. Множество вопросов роилось у нее в голове. Она старалась отогнать их, но не могла ничего с собой поделать. Ей до смерти хотелось узнать подробности этого брака и обстоятельства его распада. Но если мужчина не хочет даже упоминать имя своей бывшей жены, совершенно ясно, что он не склонен говорить на эту тему. И Алисия была вынуждена промолчать.
– Я хочу приготовить на ужин бефстроганов, – сказал Пирс. – Как вы думаете, это будет нормально?
Да он, оказывается, нервничает! Этот, казалось бы, безобидный вопрос прозвучал так взволнованно, что Алисия поняла – Пирс немного страшится предстоящего свидания с дочерью. Подобная чувствительность, необычная для человека его склада, глубоко тронула Алисию.
– Я считаю, что это будет чудесно, – заверила она Пирса. – Но вы уверены, что мы не помешаем вам сегодня вечером?
– Да, – отрывисто произнес он. Пожалуй, даже чересчур отрывисто.
– Чтобы служить буфером между вами? Вы что, опасаетесь ссоры или неловкой сцены?
Он ответил ей натянутой улыбкой, в которой с трудом угадывалось веселье.
– Ничего подобного. Просто я хочу, чтобы моя дочь получила удовольствие от предстоящего вечера, вот и все.
– Я приготовлю что-нибудь особенное на десерт.
– Ни в коем случае! Вы что, чувствуете себя обязанной?
– Да нет. Просто я обожаю сладости.
Даже если у Пирса были сомнения на этот счет, он предпочел о них умолчать.
Наблюдая за объятиями отца и дочери, Алисия могла безошибочно угадать, что проявление подобных чувств для них – большая редкость. Пирс на секунду прижал Крисси к себе и тут же отпустил. Осмотрев дочь с головы до ног, он сказал: