Игры чудовищ

Кондиционер в номере работал на всю мощь; выйдя мокрым из ванной, я сразу почувствовал, насколько прохладным был воздух. Быстро расправил постель и свалился на чистую простынку. Как уснул, не помню, но произошло это мгновенно. Проснулся только один раз, когда Ира толкала меня обеими руками, отвоевывая себе часть кровати. Я подтянул ее к себе поближе и спросил:
– Ты все сделала, что хотела?
– Почти все.
– Отлично, а остальное завтра.
От нее пахло хорошими духами, свежестью и чистотой. Все эти запахи и мое собственное душевное равновесие снова погрузили меня в сладкие волны снов и впечатлений, которые закружились в сознании, словно красочный калейдоскоп. Раскачиваясь на тонких золотых нитях конфетных снов, я все больше погружался в дрему, захлестнувшую с головой.
Мы всегда изобретаем себе тысячи условностей и вырабатываем комплексы, от которых потом и страдаем. Это доказывал весь опыт моей прежней жизни. Я говорю прежней, потому что больше я так жить не смогу. Хочу я того или нет, но изменения, которые произошли со мной за эти две недели, были заметны даже мне самому. Что случится после того, как закончится игра?
Вернусь домой, в пустую квартиру, в которой накопившаяся пыль лежит слоями, а того хуже, если залили соседи сверху или подтекает вода у самого. Телефон в прихожей то и дело надрывается, призывая к себе хозяина, но меня там нет. Неужели я смогу так вот спокойно ходить на работу и продолжать трясти клиентскую базу, то пополняя ее, то вычеркивая пропавших без вести? Как я работал прежде?! Ведь это невыносимо скучно. Однобоко и рутинно. Согласен, любая другая работа затянет не хуже этого болота, к этому можно привыкнуть. Но мириться со старым своим местом я уже не смогу. Это выше моих сил, меня будет угнетать, что ничего не изменилось и все прошедшее было не больше чем сон.
Я уже не спал. Проснулся и тихо лежал, пялясь в потолок, на котором играли блики от фонарей на улице. Ночь была на излете, близилось утро. Стрелки часов на большом циферблате показывали без трех минут три. Спать больше не хотелось. И так проспал почти сутки. Ира лежала рядом и мирно сопела, укутавшись в одеяло, прячась от прохладного потока, дующего из решетки вентиляции.
Тихо встав с постели, я прошел в ванную, умылся, почистил зубы. Сначала хотел остаться и посмотреть телевизор, но потом решил, что это будет нечестно. Если мне не хотелось спать, это не значило, что всем остальным тоже. Сполоснув пластмассовый стакан, стоящий на полке в ванной комнате, я сунул его в карман теплого махрового халата и стал тихо пробираться к выходу, не забыв прихватить с собой бутылку виски из рюкзака. Вышел в коридор и повернул в сторону лестницы. Вчера, когда я поднимался к себе в номер, заметил выход на уютную террасу прямо с этажа. Там стояли шезлонги, зонтики, несколько столиков, подзорная труба, направленная на чудесный пейзаж. Утренний воздух оказался намного холодней, чем в нашем номере. Горизонт был четко отделен от полоски земли яркими россыпями звезд. Эта часть неба светлеть будет еще не скоро: терраса находилась на западной стороне здания. Удобно разместившись в кресле, я открыл бутылку и собрался было налить ее содержимое в припасенный стакан, но в этот момент во мне что-то дернулось, словно возглас протеста. Какого черта! С какой стати я буду размазывать хороший виски по дешевой пластмассовой таре? Что мне мешает пить прямо из горла? Светское общество или, быть может, врожденное чувство эстетики? Ни то, ни другое. Поэтому пить я буду из горла, без закуски, и попробуйте мне только сказать, что я не прав. Суховатое жжение и терпкий вкус вспыхнули во рту фейерверком аромата. По телу прокатилась мелкая дрожь. Ладони рук были сухими и шершавыми. На подушечках пальцев чувствовались успевшие нарасти мозолистые бугорки. На ощупь они были твердыми и совершенно нечувствительными. Руки привыкли к оружию, которое они держали. К его тяжести, к его необходимости. На эти две недели оружие, к которому я прежде относился равнодушно, стало мерилом всех событий. Все в этой странной игре мерилось силой оружия и теми качествами бойцов, которые они демонстрировали. А что демонстрировал я? Силу, уверенность, ловкость. Да не такую уж особую. Ничего слишком выдающегося, но в любом случае ни одна из компьютерных бродилок не может сравниться с тем, что испытываешь здесь. Теперь я, наверное, могу понять людей, которые ищут себе приключений до закипания адреналина в крови. Прыгают с самолетов, плавают по волнам, ища штормов, поднимаются на вершины гор. Они сами себе доказывают, что живые, настоящие, сделанные из плоти и крови, которая тоже имеет свои слабости, страхи.
Меня сейчас не беспокоила прохлада и влажный ветер. Я лежал в кресле, задрав голову вверх и наблюдая за тем, как по темному небу ползет маленькая, яркая звездочка спутника. Она скользила между звезд, прямолинейно, уверенно и смотрела на нас свысока. На всю нашу мышиную возню. Какими, наверное, нелепыми кажутся все человеческие проблемы и детские страхи с такой огромной высоты. Ничтожное создание на теле этой маленькой планеты даже незаметно, тем более его потаенный страх, неуверенность, трусость.
Кисти рук Иры скользнули по моим плечам и обхватили за шею.
– Я проснулась, а тебя рядом нет. Подумала, ты ушел навсегда, а быть может, просто мне приснился. Так нет же, сидит тут и в одиночку пьет.
– Не хотелось тебя будить, ты так сладко спала.
– А ты знаешь, в умеренных дозах алкоголь даже полезен, это я тебе как медик заявляю, так что давай сюда бутылку, буду отмерять себе умеренную дозу.
Я не поленился перегнуться через подлокотник и подтянуть поближе еще одно кресло. Ира оценила мой жест, села рядом и, так же как и я недавно, запрокинула голову вверх.
– Знаешь, – спросил я, пододвигаясь ближе, – я давно хотел спросить, ты ведешь себя так естественно, тебя не беспокоит тот факт, что все кругом нашпиговано микрофонами и камерами?
– Иногда я про них даже забываю, – ответила Ира как-то отрешенно и немного задумчиво. – Мне скрывать нечего, пусть хоть на голову мне ее привяжут.
– Ты пойдешь дальше?
– Я буду делать все что угодно, лишь бы не возвращаться домой. Если представится возможность, то останусь здесь надолго. Я отдохнула, набралась сил, а те мелкие неприятности, которые с нами произошли, это жизнь, это игра, и не стоит грузиться и тормозить по пустякам. Все пройдет.
Больше дурацких вопросов я задавать не стал. Мы просто сидели и болтали, как старые друзья. Я рассказал, какие со мной случились события, когда она пропала. Как меланхоличная девушка Света проявила настойчивость и упорство в достижении своей цели. Как быстро и легко раскололась: стоило мне только капельку надавить, и вся их интрига всплыла на поверхность. Чего еще было ждать от молодой особы, которая думает, будто все вокруг должно подчиняться ее воле.
Так, за разговором, мы и встретили рассвет. Вернулись в комнату, привели себя в порядок. Ира продемонстрировала свои вчерашние покупки, среди которых была рубашка и для меня. После завтрака решили отправиться по магазинам и лавкам города. Совершенно необходимо было обновить все свои доспехи, часть оружия и припасы. Первая лавка, которую мы посетили, была оружейной. Ира долго выбирала себе приличный лук, но никак не находила нужный. Удивленный такой придирчивостью, пожилой продавец отправился куда-то в подсобное помещение и принес нечто несуразное.
– Я прежде его никому не предлагал, потому что он слишком тугой и стрелы к нему короче стандартных.
Ира внимательно осмотрела оружие, взяв его в руки, спросила:
– Можно его проверить?
– Мишень на заднем дворе, – сказал лавочник и махнул рукой, давая понять, чтобы мы следовали за ним.
Сдернув с пояса ремень, Ира обмотала его вокруг запястья и почти профессионально натянула тугую тетиву.
– Откуда такое умение? – не удержался я от вопроса.
– Семь лет в спортивной секции. Я даже разряд успела получить.
Легким и заученным движением вложила стрелу и выстрелила почти не целясь.