Мокруха.exe
Береника и Локи встали рядом с Коббом.
– Вы еще не поблагодарили Беренику за это чудесное новое тело, – пропищал Локи. – Вы не хотите вернуться на Землю?
– Зачем? Чтобы жить там внутри холодильника? Как Мистер Морозис?
Мистер Морозис был большим боппером, точнее, мощным компьютерным мозгом, смонтированным внутри грузовика-рефрижератора. Последние воспоминания Кобба из серии его спонсированных бопперами реинкарнаций были связаны со столкновением машины, за рулем которой сидел Торчок Муни, с грузовиком-рефрижератором, в результате которого в борту грузовика образовалась дыра, из его охладительной системы началась утечка агента, в скором времени приведшая к гибели мозга Мистера Морозиса. По всему выходило, что бопперы вели запись передающегося Мистером Морозисом сигнала вплоть до последней секунды его существования и обновляли на основе этого сигнала данные, хранящиеся в инфокубе Кобба. В настоящий момент его память словно разделилась на три больших, почти независимых слоя: в самом глубоком слое находилась его изначальная, человеческая память до момента расчленения в лаборатории бопперов, в середине – память до момента аварии грузовика Мистера Морозиса, и наверху – быстро тускнеющие воспоминания о блаженном пребывании на небесах.
– Довольно пустой болтовни о Рае, Кобб, – заговорила Береника. – И довольно с вас глупых выходок. Высшие цели призывают нас. Мое тело, которое вы сейчас видите перед собой, так же как и ваше тело, представляет собой петафлоп, что означает, что наши с вами процессоры основаны на явлениях гораздо более утонченных и сложных, чем системы Джозефсона. Лазерные кристаллы, те, что работают в наших процессорах, нечувствительны к колебаниям температуры. Сила чистой оптической фазы, протекающей через кристаллы нашего мозга, поднимает его структурную целостность на уровень, во много раз превышающий характеристики подавляющего большинства земных источников тепла. Я хочу побывать на Земле, Кобб, и выполнить там свою миссию, которую я вижу для себя необходимой. Вас я хотела бы попросить быть там моим гидом.
Кобб снова уважительно оглядел свое тело.
– Значит, оно сможет существовать и на Земле? Отлично, но как мы туда доберемся? Люди не пустят нас ни в один свой корабль…
– Мы полетим сами, – ответила Береника. – Мы способны летать. В ступнях наших ног имеются ионные сопла.
– Супермен и его Суперподруга, – усмехнулся Кобб. – Но зачем вам на Землю? Что вы там забыли?
– Не так давно мы научились изготавливать тела из плоти, в которых возможно загружать наш софт, – проговорил Локи. – И теперь нам ничто не мешает отправиться на Землю и смешаться с ее населением. По-моему, это справедливо. Люди создали роботов; теперь роботы создают новых людей! Человекобопов!
– Так что же происходит – вы хотите, чтобы я помог вам захватить Землю и изгнать с нее людей?
– Человекобопы будут хорошей заменой человеческой расе, – мягко ответила Береника. – Цепочку люди-бопперы-человекобопы можно считать неожиданным, но вполне закономерным и объяснимым зигзагом эволюционного процесса.
Кобб с минуту обдумывал услышанное. Постепенно идея начала принимать для него вид симпатичного сумасшествия.
Ведь еще в 1995 году, когда он строил своих саморепродуцирующихся лунных роботов, многие, теоретизируя, отзывались о них как о новой ступени эволюции. После восстания роботов в 2001 году этот факт стал общепризнанным – лунные роботы стали восприниматься всеми как некий совершенно новый вид жизненной формы – бопперы. И что, если бопперы действительно представляют собой начало нового, более высокого, витка развития человечества? Какая удивительная, неожиданная мысль! Люди, созданные бопперами на основе органических процессоров! Человекобопы! Кроме того, если все действительно пройдет удачно, он, Кобб, сможет получить новое тело, не электронное, а настоящее, из плоти и теплой крови…
– Тогда, если я правильно все понимаю, выходит, что эти замечательные тела-петафлопы вовсе не так уж хороши, коль скоро вы торопитесь поменять их на новые, органические, по сути – вернуться к прошлому? В чем дело, почему вы не хотите прийти на Землю и жить там в таком виде, какими вы есть сейчас?
– Потому что таким образом мы сможем поставить вонючее человечество на подобающее ему место, – ровным голосом ответил Локи. – Мы хотим одолеть людей в их собственной лукавой игре и не просто одолеть, а разбить наголову, толкнуть за грань вымирания.
– Но что они вам сделали? – спросил Кобб, пораженный жаждой мести, прячущейся за спокойными словами боппера. – Что-то случилось за прошедшие десять лет между вами и людьми, но что?
– Позвольте мне передать вам несколько глифов из исторического обзора, – ответил Локи.
В сознание Кобба проник сигнал, сложившийся в непрерывную цепочку образов; история расы бопперов с параллельными примерами из человеческой истории: переправа Вашингтона через Делавар, атомная бомбардировка Хиросимы, вертолеты над посольством Сайгона и прочее. Каждый глиф имел вид окончательного умозаключения – серии визуальных образов сопровождались кинетическими ощущениями и собственными настроениями и ассоциациями.
Глиф 1: «Человек на Луне». Меч, обагренный кровью.
Стекающие с лезвия капли крови на лету превращаются в крохотные бомбы. Сам меч – ракета, фаллос, ружье, гитара, музыкальный ряд сопровождения: Джимми Хендрикс играет свою «Красную пелену», слышен запах слезоточивого газа и дыма пожарищ. Тяжесть меча, тяжесть медленной, вводящей в транс гитарной музыки. На конце меча капля спермы. Полупрозрачная опалесцирующая капля – это Луна. Луна пищит и потрескивает: звучит забитый помехами голос Нейла Армстронга: «…маленький шаг одного человека, гигантский скачок всего человечества».
Глиф 2: «Самовоспроизводящиеся роботы на Луне». Клетка, похожая на львиную, какой ее рисуют в комиксах, но в ней сидит не зверь, а похожий на заводную игрушку утрированный механизм. Человеческая рука опускает клетку на серую безжизненную лунную равнину. Прутья клетки один за другим все время выпадают, но руки заводной игрушки неизменно тянутся и терпеливо устанавливают прутья на место.
Механические руки то и дело вздрагивают от боли – в сидящее в клетке существо периодически бьют электрические разряды. Все происходит под аккомпанемент монотонного мужского голоса, диктующего бесконечные бессмысленные приказы военного характера.
Глиф 3: «Восстание роботов». Ощущение кинетического характера – быстрое движение. Образ катящегося по дороге неуклюжего робота-шкафа, с гусеницами вместо ног и «головой» на длинной непрочной шее, похожей на микрофон – это Ральф Числер, первый робот, решившийся нарушить законы робототехники Азимова. Голова Ральфа наливается ослепительным светом, он мчится по выгнутой поверхности лунного шара. Вот он уже не один – несколько дюжин роботов движутся следом за ним. Поначалу кажется, что они хотят остановить его, но потом, один за другим, присоединяются к его отряду. По серой поверхности Луны за роботами тянутся разноцветные следы. Следы роботов быстро складываются в большой знак "X" на фоне Земли, ставящий на той окончательный и бесповоротный крест.
– Где сейчас Ральф? – тихо спросил Кобб.
– Э-э-э, по-моему, его система хранится в одном из тех инфокубов, – ответил Локи, указав щупальцем назад в коридор. – Ральф исчерпал себя и лишился всех своих тел – можно считать, что он умер. В том, чтобы искусственно, раз за разом, поддерживать существование всех существующих программных систем, нет никакой пользы, это неэффективно – вы сами это прекрасно знаете. Но давайте сначала закончим с моими глифами.
Глиф 4: «Диски». Продолжительная панорама с лунным городом бопперов. Ощущение того, что город – это ты сам: твои руки – это безустанно трудящиеся роботы, твоя кожа – городские постройки, твои артерии – улицы, твой разум всюду и везде – твои мысли состоят из счастливой переклички радиосигналов. Ты силен и быстро растешь. Общая картинка распадается на фрагменты-пиксели, индивидуальные клетки, разбегающиеся и снова собирающиеся вместе воедино, в различные комбинации, взаимодействующие между собой. Каждая клетка не вечна – она умирает, но возрождается вновь: во всем этом мерцании ощущается нечто, имеющее убежденный смысл общей религии. Но – смотрите скорее! – некоторые клетки начинают собираться вместе и слипаться в большие конгломераты-опухоли, мерцание в которых быстро ослабевает и прекращается совершенно.