Прозрение

И с этого момента все закрутилось в бешеном темпе.
Раздвинув своими губами губы Син, Уорт наклонил голову и глубоко просунул язык в рот Син. Она застонала от удивления, наслаждения, нетерпения. Руки Уорта опустились на талию и прижали ее еще крепче. Продолжая жадно целовать, он опустил ладони на ягодицы Син, гладя их и прижимая к себе.
Она крепко обняла его за шею, отвечая на поцелуи. Уорт слегка отстранил ее, вытащил рубашку из брюк и расстегнул ее. Целуя Син, словно безумный, он расстегнул брючный ремень, затем брюки и снова крепко прижал ее к себе.
Сквозь тонкую ткань Уорт ощущал груди Син. Но ему было мало этого, и он опустил плечики платья вниз.
Син тихонько, блаженно застонала, почувствовав, как ее набухшие груди коснулись волосатой, теплой, сильной груди Уорта, который тоже испустил хриплый, мучительный стон. Не отрывая своих губ от губ Син, он неловкими движениями сбросил пиджак и рубашку. Пальцы его никак не могли справиться с молнией на боку платья, но когда ему все же удалось расстегнуть ее, он стащил с Син наряд через бедра. Крепко обняв, Уорт приподнял ее над грудой одежды, валявшейся у ног, и понес к кровати.
Накрыв своим телом тело Син, Уорт неистово целовал ее, пытаясь одновременно стащить брюки. Освободившись наконец от всей одежды, он замер, глядя на Син.
На фоне загорелой кожи ее груди светились белизной. Пробормотав что-то, Уорт протянул к ним ладони и принялся нежно гладить, потом нагнул голову и, покрывая их поцелуями, взял в рот один из сосков.
Син приподнялась и выгнулась на кровати. Поддерживая ее за спину, Уорт прикоснулся губами, а затем и поцеловал ее живот, потом стянув трусики, припал губами к мягким волосам на лобке.
Секундой позже Уорт уже входил в нее, а тело Син извивалось, принимая его. В поисках наиболее удобной позиции он встал на колени, а ноги Син обхватили его бедра.
– Тебе так будет хорошо, Син, – хрипло прошептал он, ловя открытым ртом ее набухшие соски.
Син обняла его руками за шею и крепко притянула к себе, желая, чтобы он вошел еще глубже. И когда его язык заскользил по ее груди, все тело Син затряслось от оргазма.
Она лежала, жадно хватая ртом воздух, а Уорт нежно улыбался, отбрасывая с ее лица на подушку пряди влажных волос.
Но через несколько секунд выражение его лица вновь стало напряженным и сосредоточенным. Его плоть пришла в движение, разбудив в Син страсть, которую она, как ей казалось, уже выплеснула.
Второй оргазм был еще сильнее первого, наслаждение, полученное Син, возросло еще и оттого, что она услышала, как Уорт хрипло вскрикнул и почувствовала, как его семя изверглось в глубине ее тела.
 
7
Когда Уорт проснулся на следующее утро, Син была уже полностью одетой и успела собрать свои вещи.
Сидя напряженно в кресле, она наблюдала, как его пальцы хватают пустоту в том месте, где еще недавно покоились ее груди. В полудреме Уорт принялся искать Син среди сбившегося постельного белья, но затем осознал, что ее нет рядом.
Сев на кровати и моргая глазами, он заметил ее напряженную позу и стоявший на полу возле ног чемодан с вещами. Уже зная заранее ее ответ, Уорт все же спросил:
– Что ты делаешь?
– Уезжаю.
– Все правильно. Мы уезжаем вечером.
– Ошибаешься. Я вылетаю в Даллас ближайшим рейсом.
– Послушай, Син…
– Ты не отговоришь меня, так что лучше и не пытайся.
Син поднялась с кресла и повернулась к Уорту спиной, потому что он выглядел чертовски сексуально – волосы взъерошены, небритый, заспанный. Уорт сидел среди простыней, еще хранивших запах их страсти.
– Но по нашим билетам нельзя улететь другим рейсом.
– Знаю. Проснувшись, я сразу же позвонила в аэропорт и согласилась заплатить разницу в стоимости, если они отправят меня ранним рейсом.
– Отправят тебя?
– Совершенно верно. Тебе не стоит беспокоиться и менять свой билет. Оставайся и наслаждайся уик-эндом.
Отбросив в сторону простыню, Уорт встал с постели и, подойдя к Син, схватил ее за руку и повернул лицом к себе.
– Мы с тобой соучастники в этом преступлении. И если ты улетаешь раньше, то и я полечу с тобой.
Син вырвала руку.
– Прекрасно. Поступай, как хочешь.
Пройдя в ванную, Уорт с шумом захлопнул за собой дверь. Син услышала, что официант доставил завтрак. Сама мысль о еде была ей неприятна, но все же она в гнетущей тишине выпила на террасе чашку кофе, пока Уорт принимал душ, одевался и собирал свои вещи.
Он позвонил в аэропорт и договорился о перерегистрации билета на ближайший рейс. На глаза Син навернулись слезы, но она отнесла их на счет восходящего тропического солнца, лучи которого, отражаясь, поблескивали на белой штукатурке.
– Ты готова? – В дверях террасы стоял Уорт. – Надо ехать, иначе мы опоздаем на рейс.
Подавляя в себе настойчивое желание в последний раз обозреть с террасы прекрасный вид и бросить прощальный взгляд на номер, Син, смотря прямо перед собой, вышла из номера и уселась в джип.
Уорт уладил все вопросы с выпиской и оплатой автомобиля. Син позволила ему сделать это, решив для себя, что вернет половину стоимости позже, когда сможет смотреть ему в глаза не боясь расплакаться.
На этот раз в такси было еще более пыльно, шумно и тесно, чем в предыдущий, когда они ехали из аэропорта в отель. Заплатив за перерегистрированные билеты, Син и Уорт ожидали в зале аэровокзала вместе с другими усталыми, загорелыми, раздраженными туристами, которые, похоже, горели желанием поругаться с кем-нибудь на родном языке. Время до объявления посадки показалось Син необычайно долгим.
Она надеялась, что сидеть они будут раздельно, но Уорт поменялся с кем-то местами, и в самолете они вновь оказались рядом. Устроившись в кресле у иллюминатора, Син уставилась в него невидящим взглядом, пока самолет набирал высоту.
Атмосфера этого рейса резко отличалась от радостного возбуждения, царившего на борту самолета, летящего в Акапулько. Пассажиры молчали и выглядели подавленными, большинство из них уснули сразу после того, как подали завтрак.
Положив руку на подлокотник между креслами, Уорт наклонился к Син.
– Син, ты собираешься когда-нибудь снова разговаривать со мной?
– Разумеется. Не строй из себя дурака, – ответила она, обращаясь к облакам, проплывавшим за иллюминатором.
– А когда-нибудь посмотришь на меня?
И Син взглянула на Уорта, но ее тут же возмутила его усмешка и наигранная веселость.
– На тебя я могу смотреть, но, наверное, не смогу посмотреть на себя в зеркало.
– Почему? Потому что спала со мной?
– Тсс! Почему бы тебе не попросить у командира микрофон и не объявить это всем? – Син смущенно оглянулась вокруг, но, похоже, никто не услышал слов Уорта. Она понизила голос до шепота: – Я не желаю говорить о том, что произошло прошлой ночью.
– А я желаю.
– Тогда говори сам с собой, я тебя слушать не буду. – Она отвернулась.
Несколько минут прошло в молчании, и Син с надеждой подумала, что Уорт уступил ее просьбе, но тут ей прямо в ухо прозвучал его тихий голос:
– Ты этого хотела так же сильно, как и я, Син. – Удивленно воскликнув, она снова повернулась к нему. – И на кого ты теперь злишься? На себя, за то, что наслаждалась этими мгновениями? Или на меня, за то, что я доставил тебе наслаждение?
– Я не получила никакого наслаждения!
Ее ответ взбесил Уорта.
– Черта с два, – рявкнул он прямо ей в лицо. – Ты не притворялась, изображая страсть, я в этом уверен, черт побери. Обманывай себя, если тебе от этого легче, но все равно это будет ложь. Я дважды чуть не помер от блаженства, и не притворяйся, будто тебе было плохо.
Щеки Син покрылись румянцем.
– Я имела в виду, что не получила никакого наслаждения после этого.
– О, я понимаю. – В каждом слове Уорта сквозил сарказм. – Тебе не понравилось лежать всю ночь рядом со мной, прижимаясь попкой к моему паху и чувствуя мою руку на своей груди.