Прозрение

И не было у нее раскованных, грациозных движений, забавного тихого смеха, привычки облизнуть губы перед тем, как сказать что-нибудь важное, – всего того, что ему так нравилось в Син.
Только Син была той единственной женщиной, которую ему хотелось видеть. Но она, к несчастью, отказывалась разговаривать с ним.
Какая же она упрямая, если до сих пор верит, будто он переспал с ней только для того, чтобы разжечь в ней страсть, которую не смог пробудить Тим. До чего же женщины глупы и наивны в своих предположениях!
Но если это так, что же его тревожит? Не лучше ли отнести все это на счет чертовой женской психологии, в которой со времен Евы всегда отсутствовала логика? Уорт всегда считал Син умнее, но, видимо, он ошибся.
Со временем она одумается. У женщин всегда так бывает.
И в конце концов, пропади все пропадом. Хватит ему тосковать в одиночестве. Придя внезапно к такому выводу, Уорт сорвал с вешалки пиджак и пулей вылетел из офиса.
– Уже уходишь? – поинтересовалась миссис Хардиман.
– Поеду в спортзал. Да, если Грета позвонит завтра, сразу соедини меня с ней.
Син внимательно слушала девушку, сидевшую за столом напротив нее. Она не походила на большинство пациенток, обращавшихся в больницу за консультациями, среди которых были в основном женщины из средне – или малообеспеченных семей. Как правило, родители уделяли им мало внимания или вовсе не уделяли, и они вступали в сексуальные отношения сразу после достижения половой зрелости, а зачастую и раньше.
Шерил Давенпорт была третьей дочерью далласского магната, занимавшегося торговлей недвижимостью, и его жены, принадлежащей к высшему обществу. Старшая сестра Шерил была известным членом коллегии адвокатов, средняя – была замужем за пэром Англии, который играл в поло в одной команде с принцем Уэльским.
Обстоятельства, при которых Шерил попала в затруднительное положение, были не более трагичны, чем у других пациенток, но последствия могли оказаться просто катастрофическими, учитывая высокое положение ее семьи.
– Я просто не хочу убивать ребенка. – Блестящие белокурые волосы с двух сторон закрывали лицо Шерил, которая всхлипывала, вытирая нос вышитым носовым платком. – Но если я скажу родителям о своей беременности, то точно знаю, чего они потребуют. Одна из моих сестер делала аборт, но, когда это случилось, она была старше меня и уже поступила в колледж. И никто, кроме домашних, не узнал об этом. Папа обо всем позаботился.
Шерил училась на первом курсе в привилегированной частной женской школе. Умная, красивая и ужасно несчастная.
– А ты говорила об этом кому-нибудь из воспитателей в школе? – мягким тоном поинтересовалась Син.
– Нет! Боже мой, нет. Они выгонят меня, а папу хватит удар. Ведь эту школу заканчивали моя мать и обе сестры.
– А что же отец ребенка? Он знает?
– Нет.
– Почему?
– Ему на это наплевать.
– А нельзя вам пожениться?
Шерил горько усмехнулась и покачала головой.
– Нет.
– Почему?
– Мы не любим друг друга. То есть я хочу сказать: я его не люблю.
– Значит, ваши отношения были непрочными? – спросила Син, и Шерил кивком головы подтвердила это. – Так почему же ты тогда не предохранялась?
– Вам нет нужды объяснять мне, какой я была глупой. – Шерил отбросила волосы назад. – Это мне и так ясно. Все вышло как-то спонтанно, в каком-то порыве страсти. Уверена, он думал, что я принимаю противозачаточные таблетки. Кроме того, он пользовался презервативом, но, – девушка горько усмехнулась, – это не помогло. Он работает в нашем клубе помощником тренера по теннису. Типичный ловелас. Явно не кандидат в мужья и наверняка потенциально плохой отец. – Из ее прекрасных нордических голубых глаз вновь хлынули слезы. – Миссис Маккол, что же мне делать?
Син положила руки на стол, сцепив ладони.
– Если бы ты могла выбирать, основываясь исключительно на собственном желании, то что бы ты предпочла, Шерил?
– Я бы оставила ребенка, – ответила она, робко, мечтательно улыбнувшись.
– И стала бы воспитывать его? – спросила Син, и та кивнула в ответ. – Но почему?
– Он будет любить меня. Ведь, несмотря ни на что, дети любят своих матерей, правда?
Син еще больше стало жаль девушку. Она нуждалась в искренней любви, потому что была лишена ее.
– Тогда, может, стоит так и поступить.
– Нет, – воскликнула Шерил, всхлипывая. – Это невозможно.
Уговаривая девушку оставить ребенка, Син выходила за рамки своих обязанностей. Ведь она могла только предлагать пациенткам варианты.
– Если о замужестве не может быть и речи, а ты не хочешь прерывать беременность, однако не в состоянии одна воспитывать ребенка, то, возможно, лучше родить его и отдать для усыновления?
– Я бы так и сделала. – Шерил поднялась с кресла и принялась расхаживать по узкому пространству между окном и столом Син. – Если бы я знала, что моего ребенка отдадут любящим мужу и жене, которые полюбят ребенка, то была бы рада. Но родители никогда не позволят мне родить. Это нарушит их планы в отношении меня.
– А какие у тебя самой планы?
Шерил остановилась и смущенно посмотрела на Син.
– У меня – никаких.
– А я думаю: они должны у тебя быть. – Син встала, обошла стол и положила руку на плечо Шерил. – Я бы с радостью выступила в качестве громоотвода в тот момент, когда ты сообщишь эту новость своим родителям. Но тебе вовсе не обязательно принимать решение прямо сегодня, – поспешно добавила она.
Увидев, как поникла Шерил при упоминании о родителях, Син подумала, что Давенпорты, должно быть, ужасные деспоты, раз держат в таком страхе свою младшую дочь.
– У тебя еще есть время, ведь твоя беременность обнаружилась всего несколько дней назад. Можешь подумать неделю или две, а потом уже примешь окончательное решение. – Сим достала свою визитную карточку и сунула ее во влажную ладонь девушки. – И звони мне, если захочешь что-то спросить или просто поговорить. Договорились?
Девушка печально вздохнула и кивнула.
– Ладно. Спасибо, что выслушали меня.
– Все будет хорошо. Вот увидишь.
Шерил недоверчиво взглянула на Син; попрощалась и вышла из кабинета. Син медленно вернулась в свое кресло, положила руки на стол и опустила на них голову. Со времени смерти Тима это был самый плохой четверг, а может, и вся неделя.
На этой неделе к ней приходили особенно сложные пациентки. Возможно, мысли Син были отвлечены другим и ей трудно было работать с ними. Советы, которые она давала молодым женщинам, попавшим в беду, звучали более банально, чем обычно… и ужасно по-ханжески.
Как она могла говорить им о соблюдении осторожности и здравого смысла в вопросах секса, когда сама, забыв обо всем, бросилась в объятия Уорта? «Спонтанность и порыв страсти» – это не объяснение.
– Миссис Маккол?
Син неохотно нажала кнопку интеркома.
– Да? – Она надеялась, что Шерил Давенпорт будет последней пациенткой.
– К вам пришел доктор Мастерс.
Син внутренне застонала от отчаяния, но не смогла придумать благовидный предлог, чтобы избежать этой встречи.
– Пусть войдет.
– Привет. – Он выглядел очень привлекательно в белом халате.
– Привет, Джош. Как дела?
– Все хорошо. – Он присел на угол стола, загнав тем самым Син в ловушку. – А вот ты что-то неважно выглядишь.
– Эта неделя была очень трудной.
– Мне помнится, ты точно так же отзывалась о прошлой неделе.
– Да, и она была очень трудной.
– Я звонил тебе в субботу. Твоя мать сказала, что ты уехала отдыхать.
– Да, так оно и было, но боюсь, этот отдых не пошел мне на пользу.
– Но ты так ни разу и не перезвонила мне.
Больше всего Син не хотелось оправдываться, а Джошу, похоже, ловко удалось вынудить ее к этому.
– Во время нашей последней встречи мы с тобой поспорили, помнишь?
– Помню. По поводу твоей сексуальности. Или недостатка таковой.
Она вскинула голову и ледяным тоном спросила: