Колумб

— Рад это слышать.
— Сказанное не означает, что мы должны медлить. Так какие отношения установились у тебя с мореплавателем?
Делла Рокка выложил ему всё в мельчайших подробностях.
— Хорошее начало, — кивнул мужчина. — А теперь пару дней надо подождать. — Говорил он властно, каждое своё слово расценивал, как приказ, ибо его, Галлиаццо Галлино, лучшего агента Совета трёх, назначили руководителем всей операции.
В помощники ему Саразин назначил Рокку. Пару он подобрал удачно, потому что каждый из них обладал теми качествами, которых недоставало другому. Рокка, любящий красиво одеться, легко сходившийся с людьми, с манерами аристократа, в светском обществе чувствовал себя как рыба в воде. Галлино недоставало внешнего лоска, зато он обладал большим опытом и не раз показывал, что ему по силам дела, о которых инквизиторы предпочитали не говорить вслух.
Рокка согласно кивнул.
— Как скажете. — И тут же добавил: — А как наша девушка?
— Она обо всём договорилась со своим мавром, как, собственно, и ожидалось. Она работала у него раньше и привлекала посетителей в его харчевню. Он рад, что она вернулась.
— Прекрасно. А что у нас на обед?
Они ещё сидели за столом, когда в их номер зашла Ла Хитанилья.
Вошла она без стука, да и они не потрудились встать, чтобы приветствовать её. Лёгкой походкой девушка направилась к столу, откинула капюшон, скрывающий лицо, расстегнула и сняла длинный плащ, села.
Простое чёрное платье ещё более подчёркивало бледность её щёк. Под карими глазами появились чёрные круги.
— Галлино сказал мне, что вы уже устроились.
Ла Хитанилья кивнула.
— Всё оказалось не так просто, как я предполагала. Многое изменилось с моего последнего приезда в Кордову. Святая палата всё более косится на морисков и маранов, и Загарте очень боится доминиканцев. Так что теперь он ставит только те спектакли, которые могут прийтись по вкусу Святой палате. Вроде «Мученичества святого Себастьяна». Когда я предложила выступить в перерыве между действиями, он чуть не лишился чувств от ужаса, — она невесело рассмеялась. — Но, в конце концов, он не смог устоять перед редкой возможностью заработать приличные деньги. В Кордове полно солдатни, и они повалят валом, чтобы посмотреть, как я пою и танцую. На Себастьяна-то никто и не ходит, а те, что заглядывают в харчевню, мало едят и ещё меньше пьют. Сначала, правда, он мне отказал.
— Отказал? — воскликнул Рокка. — Но…
— Дайте мне договорить, — прервала его Ла Хитанилья. — Я помогла ему преодолеть сомнения. Я стану участницей его спектакля. Буду исполнять роль Ирены, юной христианки, которая спасает Себастьяна от гибели, сама принимая мученическую смерть. Я заменю мальчика, играющего сейчас эту роль.
На лице Рокки отразилось недовольство.
— Зачем нам этот монашеский спектакль?
— Монашеский? Я буду петь и танцевать. Что в этом монашеского?
— В «Мученичестве святого Себастьяна»?
— Такая возможность есть. Я буду петь над телом Себастьяна, под ту мелодию, которую так любили в Венеции.
Глаза Рокки выкатились из орбит.
— Девочка моя, да ты закончишь на костре.
— Слова станут моей защитой. Не волнуйтесь. Да и танец мой будет более чем благопристойным.
— Благочестие в танце! — Он испугался ещё больше. — Святость в аду!
Ла Хитанилья рассмеялась.
— В Испании мы ухитряемся совместить несовместимое. Вам следует посмотреть, как танцуют на страстной неделе перед алтарём в кафедральном соборе Севильи.
Галлино ухмыльнулся.
— Сумасшедшая страна, в которой возможно и такое безумство. Продолжай в том же духе.
— Пока у Святой палаты нет никаких претензий к Загарте. Так что и вам волноваться пока не о чем. А вот Колон… Что он за человек?
Ответил ей Рокка.
— Вспыхивает, как сера. При дворе шепчутся, что он пытался покорить прекрасную маркизу Мойя, но потерпел неудачу. Женщин он не чурается. Так что работа вам предстоит лёгкая.
— Лёгкая? — недоверчиво переспросила она.
— Да, да. В руках такой, как вы, он будет таять, словно воск.
Ла Хитанилья продолжала хмуриться, глядя на весёлое лицо Рокки.
— Я намерена предложить Загарте новую мистерию. Историю Самсона. Для филистимлянки Далилы танец будет более естественным, чем для Ирены. В танце она будет соблазнять Самсона.
— Прекрасно! — вскричал Рокка. Горечь в её голосе осталась для него незамеченной. — Блестящая мысль. Именно это нам и нужно.
Галлино, однако, тут же охладил его энтузиазм.
— Идиот, она же смеётся над тобой.
Улыбка сразу сбежала с лица Рокки.
— Нет, сеньоры! — Ла Хитанилья покачала головой. — Если я и смеюсь, то только над собой.
Галлино смерил её суровым взглядом.
— В таком настроении не следует браться за работу.
— Если я сделаю всё, о чём вы просите, что вам до моего настроения? — возразила девушка. — Дайте мне выпить.
Галлино налил ей стакан вина, которое она разбавила водой из глиняного кувшина.
 
Глава XII. У ЗАГАРТЕ
В сопровождении говорливого мессира делла Рокка Колон гулял по садам Алькасара.
Тень, отбрасываемая цветущими апельсиновыми деревьями, защищала их от жаркого андалузского солнца.
Венецианец старался расположить к себе Колона. С лестью он не перегибал, зато с присущим ему красноречием критиковал придворных, столь мало внимания уделяющих его спутнику. И Колон, окрылённый новой надеждой, принимал его речи тем более благосклонно, что делла Рокка пообещал снарядить корабль для экспедиции в Индии.
Потом разговор перекинулся на другие темы, от путешествий к границам известного мира, ведущихся военный действий к обычаям Испании и особенностям жизни в этой стране. Вполне естественно, что мессир Рокка, большой любитель наслаждений, вспомнил об испанских женщинах.
— В их жилах смешалась кровь Востока и Запада, создав совершенство, смертельно опасное для таких, как мы, мужчин из других стран.
— Не более они опасны, чем все женщины, — возразил Колон. — Они всегда баламутят спокойствие души мужчины.
Рокка доверительно взял Колона под руку.
— Только когда не хотят потакать нашим желаниям. А вот в этом обвинить испанских женщин я не могу.
— Естественно, раз вы их находите самыми очаровательными.
— А вы нет? Если так, позвольте мне обратить вас в свою веру. Здесь, в Кордове, я знаю жемчужину, с которой едва ли кто сравнится за пределами Андалузии. Вы бывали в харчевне Загарте? Нет? А давно вы в Кордове? Впрочем, это неважно. Сегодня мы можем убить двух зайцев. Во-первых, вкусно поужинать, а во-вторых, посмотреть спектакль, который ежедневно играется у Загарте. Моя жемчужина исполняет в нём главную роль.
Так что во второй половине дня Рокка и Галлино, которого представили Колону как соотечественника и купца, повели нового друга по Калье де Альмодовара, вдоль череды выкрашенных в белое домов с высокими заборами и коваными воротами. Через них виднелись тенистые дворики с фонтанами. Окна домов, выходящие на улицу, были забраны решётками, балкончики радовали глаз разнообразием цветов.
Вокруг шумела улица. Толпился простой люд, средь которого прокладывали себе дорогу добротно одетые купцы и гордые идальго. По мостовой, весело позванивая колокольчиками, шли гружённые дровами мулы. Юноша вёл на верёвке осла с двумя бочками воды, оглушая прохожих криками: «Вода! Кому воды?» Девицы в ярких шалях, с жгучими глазами заговаривали с проходящими военными, благородные дамы с наброшенными на голову капюшонами старались не привлекать к себе внимания. Каждую сопровождала дуэнья или паж в ливрее.
Пробираясь сквозь толпу. Колон и венецианцы подошли к харчевне Загарте. Стену украшал золочёный щит с виноградной гроздью. Кучка горожан стояла у ворот, осаждаемая нищими. Рокка локтями проложил путь к воротам, не обращая внимания на недовольные взгляды. Привратник, завидев венецианца, гостеприимно распахнул дверь, а из глубины харчевни к ним уже спешил сам Загарте, маленький смуглый мориск с пронзительным взглядом, остреньким носиком и широким ртом, в белой рубашке и белом же фартуке, под которым скрывалась его одежда.