Человек Огня

Альваро не отвечал. Он смотрел на немногие деревья, растущие на островке, и думал о том, хватит ли их, чтобы построить плот, достаточный для двух человек.
— Попробуем, — сказал он наконец.
На островке было пять или шесть деревьев вышиной в двенадцать метров. Стволы этих деревьев, покрытых темно-коричневой корой, были довольно тонкими и, пожалуй, не годились для этой цели. Лианы и кустарники хотя и росли в изобилии, но вряд ли могли принести какую-нибудь пользу.
— Вы хотите построить плот? — спросил юнга.
— Если найдем материал.
— Достаточно, если мы устроим остов из дерева, а настил можно сделать из тростника.
— Вот это мне не пришло в голову, Гарсиа. Давай сюда топор и пойдем рубить наш маленький лес.
Он замахнулся топором и с силой ударил по самому высокому дереву. Но при первом же ударе лезвие притупилось, не нанеся ни малейшего повреждения коре дерева.
— Ах, дьявол! — воскликнул пораженный Альваро. — Что же это такое? Ведь рука у меня твердая и топор хорошо отточен!
— Что за древесина у этого дерева? — с удивлением спросил юнга. Альваро снова ударил по дереву, но топор отскочил от него, точно от камня или железа.
— Невероятно! — вскричал он.
Гарсиа взял нож и попробовал всадить его в ствол. Длинное и тонкое лезвие ножа вместо того, чтобы вонзиться в древесину, сломалось, точно оно было стеклянное. Гарсиа взглянул с недоумением.
— Эти деревья из железа, сеньор, и нам никогда не удастся их срубить! — сказал он.
Альваро попробовал ударить топором другое дерево, но результат получился тот же самый.
— Я что-то слыхал о необыкновенно твердых деревьях, растущих в Америке. Может быть, это они и есть, — прибавил он.
Он не ошибся. Деревья, растущие на островке, принадлежали к знаменитым железным деревьям, прославившим некоторые леса Бразилии и область реки Амазонки. Эти деревья так тверды, как будто сделаны из железа. Ни один самый острый топор не берет их, и они так тяжелы, что не держатся на воде, поэтому если бы даже Альваро и срубил такое дерево, то все же он не мог бы извлечь из него никакой пользы и только напрасно потратил бы время.
— Сеньор, не стоит возиться с этим деревом, — заметил юнга. — Вы только даром тратите свои силы и портите топор.
— Значит, мы должны остаться тут, в плену?! — воскликнул Альваро.
— Поищем лучше нашу лодку.
— Кто знает, где она теперь! Ведь тут все-таки есть течение.
— Что же делать, сеньор Альваро?
— Не знаю, — отвечал португалец, разводя руками. Печальные и озабоченные обошли они крутом остров в надежде найти какой-нибудь ствол дерева, выброшенный на берег или что-нибудь такое, что годилось бы для постройки плота и помогло бы им выбраться из этого проклятого озера. Но они ничего не нашли и вернулись в свой лагерь, совершенно упавшие духом. И было от чего прийти в уныние! Как выберутся они из такого трудного положения? Правда, пока им не угрожала никакая опасность, но они вовсе не расположены были закончить свою жизнь на этом клочке земли.
Сколько ни напрягал Альваро свой мозг, он все же не мог придумать никакого выхода. Не имея лодки и дерева, чтобы построить плот, он не видел возможности выбраться из этой тюрьмы.
Часы проходили, не принося никакой перемены. Была ужасная жара, и вода озера дымилась, словно дно его кипело. Солнце палило невыносимо, и глаза обоих путешественников страдали от яркого света. Тишина, стоявшая над озером, временами нарушалась птицами, слетавшимися на листья болотных растений, да стаей водяных курочек, появлявшейся в тростниках. Иногда показывался кайман, лениво двигающийся между листьями Виктории Регии. Спина его, покрытая водяными растениями, виднелась некоторое время, потом опять исчезала вблизи островков, куда он направлялся, вероятно, с целью выбраться на берег, чтобы погреться на солнышке.
Полдень уже прошел, когда юнга, лежавший в тени железного дерева и тщетно ломавший голову над разными невыполнимыми проектами, вдруг вскочил на ноги:
— Сеньор Альваро, мы упустили из виду одну страшную опасность, худшую, нежели голод! Я хочу пить, сеньор. Я невыносимо страдаю от жажды.
Португалец тоже встал и с тоской огляделся. Кругом была вода, но ведь в этом озере она была соленая!
— Мы пропали! — воскликнул он.
— Да, если не придумаем какого-нибудь выхода.
— Но какого? Я все время ломал себе голову над этим вопросом…
— Послушайте. Может быть, тут, вблизи, есть индейцы?
— Очень возможно.
— В таком случае не поджечь ли нам тростник и не дать ли им сигнал ружейными выстрелами?
— Чтобы они пришли сюда?
— Конечно.
— И чтобы нас взяли и мы кончили бы на вертеле? Нет, Гарсиа. Предпочитаю умереть от голода и жажды, нежели служить пищей этим канальям!
— Сеньор Альваро… — начал юнга.
Но португалец не стал слушать окончания его фразы и бросился в чащу кустарника, внимательно смотря на берег.
— Опять кайман? — спросил Гарсиа.
— Нет, кажется, другое животное. Я видел, как зашевелился тростник.
— Может быть, змея?
— Шш!..
Какое-то животное, по-видимому широкое и низкорослое, форму которого они, однако, не могли хорошо разглядеть, пыталось проникнуть через густо заросший тростник, ломая его направо и налево.
— Готов поклясться, что это черепаха! — прошептал Альваро.
Действительно, это была одна из тех гигантских черепах с зеленоватым пятнистым панцирем, которые обитают в реках и озерах Бразилии. Эти животные бывают более двух с половиной метров длиной. И та черепаха, которая подплывала к острову, была особенно гигантских размеров, так что представляла в миниатюре маленький плот.
— Не двигайся, Гарсиа! — шепнул Альваро. — Тут нам хватит на обед и ужин на целую неделю.
Черепаха наконец прошла тростники и вылезла на берег, который в этом месте был песчаный и свободный от травы. Альваро, зорко следивший за всеми ее движениями, сказал тихо:
— Она собирается класть яйца… Ко мне, Гарсиа.
Броситься к черепахе и перевернуть ее вдвоем на спину было делом одной минуты.
— Она в наших руках! — торжествующе воскликнул Гарсиа. — Берите топор, сеньор.
Альваро взял топор и уже собирался нанести черепахе удар по голове, как вдруг его осенила какая-то мысль и он остановился.
— Нет! — сказал он. — Я чуть не сделал большой глупости.
— Как, вы не убьете ее? — спросил юнга.
— Убить ее? Я думаю, что живая она сослужит нам службу лучше, чем мертвая, мой милый.
— Каким образом?
— Очень просто. Она довезет меня до берега… Ты думаешь, эта черепаха не может служить плотом для одного из нас? Посмотри, какой широкий у нее панцирь!
— Ах, сеньор! — расхохотался мальчик.
— Ты думаешь, я шучу? Ничуть не бывало.
— Да если она очутится в воде, то непременно нырнет вниз. Что же вы будете делать тогда?
— Ты думаешь? Я не позволю ей нырять. Пойдем со мной, и ты увидишь.
— А черепаха не убежит?
— Не бойся. Когда она перевернута на спину, то уже не в состоянии двинуться с места. Она отсюда никуда не уйдет.
Убитый кайман, или жакари, как его называют индейцы, по-прежнему лежал растянувшись во всю длину среди тростников. Солнечные лучи произвели свое действие, и внутри уже началось разложение: под влиянием образовавшихся газов туловище каймана сильно раздулось и, казалось, вот-вот готово было лопнуть.
— Какой ужасный! — сказал Гарсиа. — Он и раньше не был красив, а теперь он прямо отвратителен.
Альваро ударил топором мертвое животное в бок и тотчас же отскочил. Кишки, растянутые газами, вывалились на траву.
— Вот это-то мне и нужно, — сказал португалец.
— Уж не хотите ли вы приготовить колбасу, начинив мясом черепахи эти кишки?
— Нет, я хочу их наполнить воздухом.
— А! — воскликнул юнга, догадавшись, в чем дело. — Теперь я вас понимаю. Какая великолепная идея, сеньор!
— Если ты меня понял, то помогай.
Несколькими ударами ножа от отрезал кишки и потащил их к берегу. Там он их опорожнил и почистил при помощи юнги. Работа продолжалась недолго.