Человек Огня

— Друг или враг? — спросил наконец по-испански Альваро, видя, что незнакомец не намеревается говорить первый.
— С каких это пор белые люди, растерявшиеся в лесах далекой, неизвестной страны, объявляют себя врагами? — сказал незнакомец дрожащим голосом. — Хотя вы можете принять меня за индейца, но я такой же белый, как вы, и также европеец.
Альваро, не менее взволнованный, нежели незнакомец, повесил ружье и, подойдя к этому человеку, спросил:
— Вы тоже потерпели крушение?
— Да. Но уже очень давно.
— Что же вы делаете тут, в лесах Бразилии?
— Этот вопрос я бы мог задать и вам. Вы испанцы?
— Нет, португальцы.
— Значит, мы с вами почти соотечественники. Вы даже и представить себе не можете, как я взволнован этой встречей! Я был убежден, что мне уже больше никогда не приведется увидеть ни одного человека моей расы и ни одного европейца!
— Давно вы здесь?
— С тысяча пятьсот шестнадцатого года.
— С кем вы прибыли сюда?
— С испанской экспедицией под командой Винсенте Пинсона и Диаса Солиса. Я находился в экипаже Солиса.
— Судьба этой экспедиции, организованной отважным флорентийцем, известна, но какая участь постигла Солиса?
— Он был убит индейцами племени харруа. Ах, сеньор, это очень грустная история.
— И вы один уцелели?
— Да, один.
— А что же вы теперь делаете?
Испанец как будто несколько смутился, потом вполголоса проговорил:
— Я колдун племени тупинамба.
Конечно, при других обстоятельствах Альваро не мог бы удержаться от улыбки, но, видя смущение и печаль своего собеседника, он только ограничился замечанием:
— Что ж, вероятно, это хорошая должность?
— О, сеньор!
— Я — Альваро Виана де Корреа. А ваше имя?
— Диас Картего.
— Во всяком случае, это вам спасло жизнь?
— Конечно.
— Вы голодны?
— Я уже четырнадцать часов на ногах и все время без остановки, чтобы не попасть в руки аймаров, которые завладели всей территорией и рассеяли племена тупинамба и тама.
— Они далеко?
— Теперь — да.
— Не могут они нас настигнуть здесь?
— В данный момент — нет.
— Ну, так воспользуемся этим и приготовим обед. Мы убили обезьяну.
— Я видел. У этой породы мясо очень нежное, сеньор Виана. Я не раз уже пробовал его.
— В таком случае помогите нам приготовить ее.
Испанец не заставил себя просить. Пока Альваро и Гарсиа разводили огонь, он приготовил мясо обезьяны, которое и было изжарено на шомполе, использованном вместо вертела.
Когда жаркое было готово, Диас пошел куда-то и вернулся с двумя свернутыми в трубку банановыми листьями, наполненными какой-то жидкостью, похожей на белое вино.
— Assahu! — сказал он, приглашая Альваро попробовать. — Не бойтесь, это не причинит вам вреда.
— Откуда вы достали эту жидкость?
— Это сок пальмы Assahu. Он может заменить вино.
— Жаркое и вино! Жаль, что нет хлеба!
— Найдем и его, будьте спокойны. Если здесь и нет растения, которое я искал, то, во всяком случае, в другом месте мы найдем то, что нам нужно. Как видите, жизнь в Бразилии не трудна и стоит только нагнуться, чтобы найти, чем утолить голод и жажду. Я научился у индейцев многому, о чем прежде не имел никакого понятия.
— Счастливая страна! — сказал Альваро.
— А вы, господа, давно потерпели крушение?
— Всего несколько дней назад. Я вам расскажу нашу историю и ожидаю услышать вашу, наверное, очень интересную.
— И грустную! — прибавил Диас.
Наблюдая, как жарилось мясо обезьяны, Альваро рассказал ему о гибели каравеллы, об ужасной участи ее экипажа и о страхе, который они испытывали с тех пор, ожидая ежеминутно появления дикарей.
— Вероятно, это были аймары, которые пожрали ваших товарищей, — сказал Диас. — Это самые свирепые дикари из всех, обитающих в лесах Бразилии. Они никому не дают пощады.
— Жаркое готово! — возвестил Гарсиа.
Однако португалец, несмотря на голод, все-таки с трудом заставил себя проглотить первые куски этого странного жаркого, вид которого слишком напоминал вид жареного ребенка. Испанец же, привыкший к такого рода пище и, вероятно, уже немало истребивший ее на своем веку, принялся за еду с аппетитом каймана, приглашая обоих португальцев последовать своему примеру. Впрочем, голод скоро победил колебания последних, и они отдали честь жаркому, которое действительно оказалось превосходным. Они с удовольствием запили его пальмовым соком, предложенным им Диасом, вкусом напоминавшим сидр, и затем развалились под деревом, положив около себя ружья.
— Можем мы отдохнуть часика два без особенного риска? — спросил Альваро испанца.
— Аймары редко пускаются в путь, когда солнце так сильно печет, — отвечал Диас. — К тому же я принял меры предосторожности, чтобы они не могли найти моих следов.
— Значит, они вас преследовали?
— Да, четыре дня тому назад.
— Так вы пришли сюда издалека?
— Деревня, приютившая меня, находится в семи днях пути отсюда, среди леса.
— Вы туда вернетесь?
— Непременно. Я только жду, чтобы аймары ушли подальше на юг. Надеюсь, что и вы пойдете со мной. Тупинамба примут вас хорошо, если вы явитесь со мной, так как я — пиайе, то есть колдун, их племени. Что же вы будете делать одни в этом огромном лесу? Рано или поздно вы очутитесь на вертеле и вас съедят тама или тупи, такие же людоеды, как и аймары.
— А тупинамба не едят себе подобных?
— Едят — так же, как и другие, но… со мной вам нечего бояться!
— Теперь расскажите нам вашу историю, сеньор Диас, вы сильно возбудили мое любопытство, — обратился к нему Альваро.
— К вашим услугам, сеньор Виана.
 
XII. История Диаса
— Тридцать летуже прошло, — начал свой рассказ Диас, — с тех пор, как кастильское правительство отправило флотилию под командой Веспуччи, Пинсона и Солиса с приказанием основать город вдоль берегов Бразилии. Но уже с первых дней между командирами возникли раздоры по вопросу о том, кто станет во главе это предприятия.
Америго Веспуччи, уже бывавший в Бразилии и принимавший важное участие в открытии американского материка, конечно, имел больше прав, нежели другие, стать во главе экспедиции, но при дворе в Лиссабоне к нему относились с некоторым недоверием, и это ему повредило. Однако путешествие все-таки прошло довольно спокойно, и через три месяца флотилия благополучно достигла залива 5. Сделав запас воды и завязав меновые сношения с индейцами, которые не проявляли такой свирепости, как во времена Кабрала, флотилия направилась к югу и исследовала довольно длинную полосу берега, водружая в разных местах кресты в знак кастильского владычества. Наконец она дошла до устья громадной реки, которое мы все приняли вначале за морской рукав.
Это был Ла Плата, и когда мы пришли туда, то между командирами снова возникли раздоры. Веспуччи и Пинсон отказались сопровождать моего капитана и покинули его, отправившись на поиски других открытий. Но какая участь постигла их, я не знаю, так как с той поры я уже не видал ни одного белого человека, который бы высадился здесь
— Могу вас успокоить на их счет, — сказал Альваро, — они благополучно вернулись в Испанию.
— Солис, — продолжал свой рассказ Диас, — не захотел вернуться назад, не сделав никакого великого открытия. Он мечтал покрыть себя славой и поэтому, не задумываясь, отправился в лодке вверх по течению огромной реки, устье которой мы видели. Я принимал участие в его экспедиции, так как пользовался репутацией хорошего лоцмана и отличного стрелка.
Несколько дней мы плыли по реке, сопровождаемые по берегу, около которого проходила наша лодка, целой ватагой индейцев, приглашавших нас высадиться. Все они были вооружены стрелами и дротиками. Солис, в котором соединялись огромное мужество и некоторая осторожность, не последовал их приглашениям, и было бы, конечно, гораздо лучше, если бы его нога вообще никогда не касалась этой земли.